С появлением кинематографа театр не канул в небытие, хоть многие это и предрекали, но как будто бы приобрел некий налет элитарности. Тем не менее вот уже много лет эти два вида искусства существуют бок о бок, взаимообогощаясь и делясь идеями друг с другом.
Киноадаптациями пьес давно уже никого не удивить. Театральные постановки по мотивам фильмов — явление чуть более редкое, но тоже постепенно входящее в нашу жизнь. Но порой кино и театр столь плотно переплетаются, что границы между ними начинают стираться. К премьере новой ленты Педро Альмодовара «Человеческий голос» мы решили вспомнить несколько картин разных лет и жанров, «подруживших» сцену и съемочную площадку.
Кабинет доктора Калигари
Родоначальник немецкого киноэкспрессионизма 1920 года, оказавший немалое влияние на мировой кинематограф в целом. «Кабинет доктора Калигари» принято считать первым полноценным хоррором. Ограниченные форматом немого кино авторы ленты прибегали к различным способам нагнетания зловещей атмосферы. Гротескные непропорциональные декорации, уместнее смотревшиеся бы на театральной сцене, чем в кадре, отражали восприятие мира через призму психически нездорового сознания. Этой же цели — изобразить на экране безумие— своей нарочито экспрессивной игрой добивались и задействованные в фильме актеры.
Повар, вор, его жена и ее любовник
Классик британского кино Питер Гринуэй снял криминальную драму «Повар, вор, его жена и ее любовник» по собственному сценарию в 1989 году. На первый взгляд, родство с театром здесь незаметно. Но при детальном рассмотрении начинаешь замечать, как конструкция фильма раскладывается на четкие мизансцены, где действующие лица ювелирно вписаны в декорации, а зритель редко проваливается вглубь кадра, чаще всего наблюдая за происходящим со стороны, как будто в профиль — совсем как в театре.
Догвилль
Датский бунтарь Ларс фон Триер любит вытаскивать своих зрителей из зоны комфорта. Да и сниматься в его фильмах, говорят, то еще удовольствие. «Догвилль» 2003 года стал тем еще испытанием для задействованных в нем актеров. Рассказывая историю девушки, ставшей заложницей целого города, режиссер отсекает все лишнее, сосредоточившись на задействованных в фильме людях. Так что все декорации картины намеренно схематичны и условны и больше напоминают убранство какого-то концептуального спектакля, а все внимание устремлено на актерскую игру.
Венера в мехах
Лента знаменитого Романа Полански 2013 года обладает богатой предысторией. Оригинальную повесть в 1869 году написал австриец Леопольд фон Захер-Мазох (кстати, именно его фамилии мы обязаны происхождением термина «мазохизм»). Затем произведение адаптировал на свой лад современный американский драматург Дэвид Айвз, и уже обновленная «Венера в мехах» усилиями Полански оказалась на экране. После всех интерпретаций сюжет превратился в историю своеобразного противостояния режиссера и актрисы. Полтора часа и одна локация и всего два человека. Ничего не напоминает?
Быстрее, чем кролики
Театральным происхождением могут похвастаться почти все работы «Квартета И», но в «Быстрее, чем кролики» эта генеалогия особенно бросается в глаза. Один большой сюрреалистичный анекдот, разыгранный знаменитой четверкой и их друзьями-коллегами в замкнутых декорациях. «Театральщина» (в хорошем, разумеется, смысле) здесь легко считывается даже теми, кто и знать не знает ни о каких спектаклях «Квартета». Что, впрочем, ничуть не делает хуже их как всегда искрометные диалоги.
Убийство в «Восточном экспрессе»
Пожалуй, самый неожиданный участник этого списка. Знаменитый роман Агаты Кристи неоднократно экранизировался, и фильм 2017 года больше напоминает дорогой блокбастер, нежели киноспектакль. Но сценическое прошлое режиссера и исполнителя главной роли Кеннета Браны все же дало о себе знать. Чуть гиперболизированная актерская игра, театральные мизансцены и даже берущий на себя обязанности фоновых декораций и оттого бросающийся в глаза хромакей превращают «Убийство в “Восточном экспрессе”» в нечто большее, чем просто очередную экранизацию детективной классики. Пусть и с Imagine Dragons в саундтреке.
Человеческий голос
«Человеческий голос» французского драматурга Жана Кокто неоднократно экранизировался, и в 2020 году к пьесе подступился ее давний поклонник Педро Альмодовар. В его руках она превратилась в насыщенный и емкий, несмотря на всего лишь получасовой хронометраж, гибрид кино и театра. Бенефис Тильды Суинтон, ломающий пресловутую четвертую стену необычным подходом к постановке и декорациям. Парадокс, но это не рушит иллюзию, а лишь скрепляет связь между картиной и зрителем, которому приходится во время просмотра подключить и собственную фантазию.
