Во мне уживаются несколько субличностей. Первую зовут Екатерина Бочарова – это серьезный человек, искусствовед, специалист по Дневнему Китаю, дописывает магистерскую диссертацию по феминистскому искусству России в РГГУ. Мне очень созвучно даосское мировоззрение: мир — это энергия и всё сущее состоит из проявления этой энергии. У неё есть две полярности Ин и Янь, но они не противоположны. В китайском мировоззрении вообще нет противопоставления чего-то чему-то, нет этой войны, присущей европейскому уму. Наоборот — есть гармония мира, Дао. И Дао не антропомерно. Мир гармоничен сам по себе, а человек иногда попадает в эту гармонию, а иногда нет. В европейском же представлении весь мир антропоцентричен , и человек — центр вселенной. Только сейчас в современном искусстве и в современной философии человека начинают смещать с этого пьедестала. А в традиционном китайском мировоззрении так было всегда: Человек следует законам Земли, Земля следует законам Неба, Небо следует законам Дао, а Дао следует самому себе. Вот смысл даосского мировоззрения.
Вторую мою субличность зовут Катя Рефеншталь – она отвечает за творчество и современное искусство. Этот псевдоним я придумала лет 10 назад. В молодости мне делали комплименты, что я похожа на Лени Рифеншталь. Я тогда (и сейчас, но в более скромных масштабах) зарабатывала на жизнь как модельер – занималась сценическим костюмом для танцев, цирковых и травести-шоу. В один прекрасный день мне предложили сотрудничать с Клубом женского доминирования Госпожи Лотты – я разрабатывала и шила костюмы для их преформансов и вечеринок. Всё это завершилось итоговым перформансом на ежегодном фестивале Эрос Москва на Тишинке в 2011 году. После этого государственная цензура возросла, стали пропагандироваться «традиционные ценности». Мои клиенты ушли в подполье или просто потеряли работу, так как клубы массово закрывались. И тогда я и развернула своё творчество в сторону арт-активизма и андеграундного искусства.
Однако наследие Госпожи Лотты аукается мне до сих пор. Некоторое время назад в Зверевском центре была выставка БДСМ (аббревиатура из первых букв фамилий кураторов), в которой я принимала участие со своей инсталляцией «Комплекс Медеи». Я прощалась со своим фетиш-прошлым и расчленяла костюмы из прошлых коллекций для Дома Госпожи Лотты. Расчленяла в буквальном смысле – вся инсталляция состояла из красных и черных плюшевых членов. Их было больше 30. После выставки я почти все их распродала. И вот недавно во время очередного открытия в галерее на Солянке собрались художники, искусствоведы. Я всем рассказываю, что пишу магистерскую диссертацию. И тут ко мне подходит девочка и говорит: «О, ты Катя? Я у тебя член бархатный покупала». А следом за ней вторая с той же репликой. Все естественно тут же замолчали и уставились на меня. Вот так вот – столько всего делаешь как художник, а запомнишься бархатными членами.
А некоторое время назад я пришла в феминизм. Причем случайно. Я забирала свою работу с одной выставки в галерее Митино (это государственное учреждение подведомственное Департаменту культуры города Москвы) и тут подходит ко мне их менеджер по социокультурной работе и говорит: «Ой, а это вы инсталляции делаете?» Я говорю: «Да, делаю инсталляции и перфомансы умею». Она говорит: «На следующий год у меня целый март свободен! Давайте что-нибудь бабское придумаем!» Я говорю: «Давайте. Фем-арт?» А она такая пожилая дама, лет за 60. Я вообще не уверена, что она понимает, что такое «фем-арт», но тем не менее бодро так соглашается. Я позвала ещё двух девчонок в со-кураторки, потому что у меня не было кураторского опыта, я бы одна не справилась с этим, стала ходить на научные семинары, интересоваться феминистским искусством. В итоге в марте мы открыли нашу выставку «Фем-ризома» (отсылка к философии Делёза). На открытии Катрин Ненашева (одна из главных российских арт-активисток) рассказывает о своей борьбе, об акционизме и активизме. Ее студенты показывают перформанс: мальчик позирует, а девочка пишет его портрет и одновременно кормит его борщом. Висит моя работа в жанре транспаранта 1,5х3 метра: «Женщины, объединяйтесь!».
И тут приезжает комиссия из Депкульта. Видят – на одной из работ женский лифчик висит. «Лифчик надо убрать». На другой художница Маша Сивкова взяла классический сюжет кентавромахии, который на фронтоне ворот храма Зевса в Олимпии и переосмыслила его: у нее вместо кентавров сатиры (такие пожилые козлы с бородами) пристают к молодым девушкам и работа называется «Вернисаж». Господа из Депкульта возмущены: «Это что такое? У нас тут дети ходят!» Я думаю: «Дааа, а люди то в искусстве не разбираются. Не узнали сюжет классический». Тут моя сокураторка говорит: «А мы сейчас это «дождиком» завесим». В общем, я чувствовала себя как те художники на выставке в Манеже, когда Хрущёв пришёл и потребовал объяснить ему, на что он смотрит. Так я стала фем-активисткой. И так увлеклась феминистским искусством, что даже решила написать по нему магистерскую диссертацию.
Третья моя субличность – кото-мать. В инстаграмме у меня мои исключительно мои котики Матвей и Матильда, брат и сестрёнка. Кроме этого в числе моих субличностей Старый пират, katdotcat. Но сейчас они малоактивны. Все эти субличности во мне спокойно уживаются и не смешиваются. Я всегда знаю, когда я Катя Рифеншталь, а когда Екатерина Бочарова, искусствовед. Мои субличности – это часть сложного теоретико-художественного мультимедийного и мультидисциплинарного замысла по покорению мира. Хорошо, что они без криминальных наклонностей, как у Билли Миллигана))
