Отбивает начисто старые грехи
Каждое причастие - кровью, как стихи.
И летит распятая жизнь на острие -
Проклятая, клятая: каждому - свое...
JAM (Ольга Волоцкая) "Снисхождение высших"
Должно быть, многие слышали, что в Средневековье (а на самом деле - уже в Ренессансе) приговоренный к костру мог получить своеобразное... Не помилование, нет - а смягчение участи. Перед тем, как бросить факел на просмоленные дрова, палач лишал его жизни гарротой - удавкой. Согласитесь, все-таки это лучше, чем гореть заживо...
На самом деле это - норма тогдашней юридической практики, которая назначалась решением суда в строго определенном случае: если приговоренный признавал все предъявленные ему обвинения уже после вынесения приговора. Кстати, приговор к аутодафе выносил вовсе не инквизиторский, а светский суд: инквизиция, завершив дело, выдавала обвиняемого в руки светских властей, как бы умывая руки: спасти его душу мы уже не беремся, братцы, делайте с ним что хотите... Выдача в руки светских властей и означала костер. К другим видам наказания обвиняемого в ереси (основной тип обвинения) мог приговорить сам инквизиционный трибунал.
В большинстве случаев, согласно действовавшему тогда порядку (в данном случае речь об Испании, но во многих странах, где работала инквизиция, порядок был схожим), если обвиненный в ереси признавал преступления, в которых его обвиняли, то ему выдавался шанс "оправдать оказанное высокое доверие". Исключение было только для рецидивистов, т.е. обвиненных повторно, для ересиархов - "учителей ереси", и еще для ряда особо опасных преступников. Мелкий еретик, виновный в чем-то незначительном, мог быть помилован. Имущество конфисковывалось, костер заменялся галерами или тюрьмой (иногда - пожизненно), но чего стоило все это, если сохранялась жизнь? Главное - признаться непременно до зачитывания приговора.
Если не признаваться, то был шанс, что оправдают. Оправдательные приговоры инквизиторских коллегий известны, и их было не так уж и мало. Но для этого нужно было выдержать пытку, на что способен, согласитесь, не каждый. Например, в 1628 году после двукратной пытки примерно по часу оправдали некоего Андреаса де Фонсека. Кончилось тем, что его приговорили к десяти годам изгнания и штрафу в 500 дукатов. Надо думать, де Фонсека убрался из Испании с большой радостью, почесывая битые бока...)
Испанские короли иной раз прямо намекали господам инквизиторам: поменьше костров, на галерах веслами грести некому. И обычно трибуналы, де-факто больше зависевшие от короля, нежели от Святого Престола (как ни странно), этим намекам внимали. Ватикан далеко, а король близко, и молодцов со шпагами и кинжалами у него хватает...)
Если же трибунал приходил к выводу, что подозрения в адрес обвиняемого обоснованы, то назначалось аутодафе. Это не обязательно был костер, это - прилюдное наказание вообще. В самом легком случае это могли быть просто розги - например, аутодафе в Сарагосе 6 июня 1585 года. 22 человека из 79 приговоренных получили только розги, остальным - извините...
1607 год, Валенсия - розгами отделались 24 еретика из 47, и так далее. Кстати, розгами часто наказывали в том числе и за колдовство, не доводя до костра.
В зависимости от степени прегрешения обвиненный мог понести "формальное" - "abjuratio deformali", "легкое" - "abjuratio de levi" или "сильное" - " abjuratio de vehementi" отречение. Правило оставалось одно - непременно покаяться до приговора. Разница была в том, что если после "сильного" отречения человек снова совершал что-то, имевшее отношение к ереси, то пощады быть уже не могло. А в двух остальных случаях повторное преступление того же характера до статуса рецидивиста не доводило.
Если же приговоренный к костру каялся уже после зачитывания приговора, единственным вариантом снисхождения для него оставалась гаррота...
