Вечные ценности, бренность и суетность мира — все это спрятано между бутылок на барной стойке и в увядающем букете на груди барменши.
Сюжет
Большую часть полотна занимает зеркало. Оно не только является предметом интерьера, придающим глубину картине, но активно участвует в сюжете. В его отражении мы видим то, что происходит с главной героиней в действительности: шум, игра огней, обращающийся к ней мужчина.
Отражение барменши отличается от ее реального тела. В зеркале девушка кажется полнее, она склонилась к мужчине, слушая его. Клиент же рассматривает как товар не только то, что выставлено на стойке, но и саму девушку. Об этом намекают бутылки шампанского: им самое место в ведре со льдом, но Мане оставил их так, чтобы мы видели, как их форма похожа на фигуру девушки. Можешь купить бутылку, можешь бокал, а можешь и ту, кто эту бутылку для тебя откупорит.
Фрукты — символ падения, роза — плотских утех, бутылки — упадка и слабости, увядающие цветы — гибели и увядающей красоты. Пивные бутылки с этикетками Bass говорят, что англичане были частыми гостями в этом заведении.
Контекст
Фоли-Бержер — место, отражавшее дух времени, дух нового Парижа. Это были кафе-концерты, сюда стекались прилично одетые мужчины и неприлично одетые женщины. В компании дам полусвета кавалеры выпивали и закусывали. На сцене тем временем проходило представление, номера сменяли друг друга. Приличные женщины в подобных заведениях не могли появиться.
«Бар в Фоли-Бержер» стал последней большой картиной художник, который умер через год после ее завершения.
Судьба художника
Мане, принадлежавший к высшему обществу, был enfant terrible. Он не желал учиться ничему, успехи были посредственными во всем.
Был найден компромисс: Эдуард отправлялся в плавание, которое должно было помочь юноше подготовиться к поступлению в морское училище (куда, надо сказать, он не смог попасть с первого раза). Однако из вояжа в Бразилию Мане вернулся не с задатками моряка, а с набросками и эскизами.
Ранние работы говорили о Мане как о подающем надежды, но ему не хватало своего стиля, сюжетов. Вскоре Эдуард сосредоточился на том, что знал и любил больше всего — жизни Парижа. Прогуливаясь, Мане делал зарисовки сцен из жизни. Такие скетчи современники не воспринимали как серьезную живопись, считая, что подобные рисунки годны лишь для иллюстраций журналов и репортажей. Позднее это станут называть импрессионизмом.
