«Я вообще считаю, что фигура коллекционера является центральной фигурой в истории искусства». М. Алшибая
Начиная с 60-х годов в СССР наблюдается всплеск культурной жизни. Постепенное знакомство советского общества с современным западным искусством, развитие международных культурных контактов, связанное с политической разрядкой, создало целую плеяду художников, противостоящих традиционной системе советских ценностей. Они не хотели творить по установке сверху, прославлять и пропагандировать в своих работах идеологию, которая уже исчерпала себя к этому моменту. Художники хотели создавать правдивые работы, быть свободными от соцреалистической эстетики и указаний власти, иметь возможность творчески выражаться, экспериментировать, искать новые художественные формы. Все это вызывало большую озабоченность у советского правительства, поэтому деятельность многих художников оказалась под запретом, и они были вынуждены вести тайный образ жизни. Впоследствии их прозвали нонконформистами и противопоставили официальному искусству того времени. За годы своего подпольного существования в неофициальном искусстве создавались свои авторитеты, выставки, направления и художественные группы. Но все это многообразие неофициального искусства могло бы кануть в лету или быть уничтожено советской властью, если бы не деятельность коллекционеров. Именно они смогли сохранить для последующих поколений произведения нонконформистов, которые сегодня активно экспонируются во многих российских музеях. Но ставили ли они себе такую цель во второй половине прошлого века? Возможно, кто-то и загадывал так далеко, но истинные цели были куда более прозаичнее.
Одним из первых собирателей неофициального искусства был Леонид Талочкин.
Он был обычным инженер-конструктором, но смог собрать большую коллекцию произведений искусства художников-нонконформистов. Уже в середине 70-х годов его собрание насчитывал около пятисот единиц хранения, среди которых были произведения Владимира Немухина, Оскара Рабина, Владимира Янкилевского, Михаила Рогинского, Анатолия Зверева, Владимира Пятницкого и других художников. В основном его коллекция заканчивается работами 80-х годов. Примечательно то, что вся эта коллекция была собрана без денежных затрат. Талочкин был человеком бедным и не мог позволить себе покупать произведения искусства у таких же небогатых и непризнанных художников. Но он вращался в кругах художников, признавал их искусство, любил его, понимал и готов был его бережно беречь от рук советской власти. За это многие мастера одаривали своего покровителя подарками в виде своих работ. Все это Талочкин хранил в своей квартире, и вскоре как мы можем себе представить там совсем не осталось места для нормального проживания. Собрание было доступно лишь для узкого и близкого круга людей. В 2000 году коллекционер передал свое собрание в музей РГГУ, где оно нашло свою конечную цель - отклик и любовь в сердцах посетителей.
Другой немаловажной фигурой среди неофициальных коллекционеров, связанных с деятельностью музея РГГУ, является Михаил Алшибая. Кардиохирург по жизни, переехавший в Москву из Батуми, увлекся искусством под влиянием своих коллег в 1986 г. Страсть к собирательству была у Алшибая с самого детства, он коллекционировал марки. Так же в 1982 году кардиохирург оказался в квартире старого коллекционера Якова Рубенштейна, которая была завешена авангардными картинами, и это так поразило молодого Алшибая и запало в памяти, что он вскоре сам пришел к этому. Как отмечает сам коллекционер в своем блоге, он не имел каких-то особенных принципов отбора, ему нравилось современное искусство. Оно было более менее доступным. «Мне нравились вещи странные, необычные, мне казалось, что художник должен создавать в работах свой особый мир, с примесью, если угодно, некой «сумасшедшинки»… я ищу вещи, которые напоминали бы о бренности этого мира, о его молекулярной, в сущности, структуре, о быстротечности и хрупкости жизни».
Алшибая в отличие от Талочкина, который ограничил свою коллекцию серединой 80-х годов, включает в свое собрание работы художников более молодого поколения, которые продолжают традиции нонконформизма. Алшибая никогда не ставил своей задачей скупку произведений искусства для последующей перепродажи с целью наживы. Часть своей коллекции он приобретал сам, исходя из своего личного вкуса, часть ему дарили художники и их наследники в качестве благодарности за оказание медицинских услуг. Но сам факт приобретения той или иной работы для него не играл значительной роли, если за ней не стояло какой-нибудь интересной и важной истории, объясняющей творчество и душевные терзания определенного художника.
Другой немаловажной фигурой среди неофициальных коллекционеров является Александр Глезер - один из организаторов легендарной выставки и очевидец бульдозерной выставки.
По роду своей деятельности он был поэтом и переводчиком. Как-то у одного приятеля он увидел картину Рабина и был потрясен. Позже Глезер познакомился с ним через знакомых, и так зародилось их плотное сотрудничество перераставшее периодически в разные выставки. Гонорары за публикации стихов и переводов составляли значительные суммы, и Глезер мог позволить себе покупать картины художников-нонконформистов. Он сразу считал, что искусство должно экспонироваться и быть открытым для показа. Поэтому помимо попыток организации всевозможных выставок, уже в 1968 году он открыл в своей квартире домашний музей неофициального русского искусства. Стены в квартире были передвижными, мебели было мало, таким образом он смог создать пространство, где можно экспонировать искусство малоизвестных в широких кругах художников. Такие квартирные выставки были очень популярны во второй половине ХХ века и вызывали немалый интерес, как у советских граждан, так и у иностранцев. Однако домашний музей просуществовал лишь до 1974 года, т.к. вызывал бурю негодования советского правительства. В конце концов, терпение власти лопнуло, и за свою активную деятельность Глезер был вынужден покинуть страну. Глезер собирал свою коллекцию с 1967 года, исходя из личных симпатий, много работ было куплено, а часть подарена. Перед отъездом Александра Глезера на Запад его коллекция состояла из 500 картин. В числе художников, продававших ему свои работы, были Эрнст Неизвестный, Оскар Рабин, Владимир Немухин, Илья Кабаков, Владимир Янкилевский, Борис Свешников, Анатолий Зверев, Людмила Яковлева, и другие. Из СССР коллекционеру позволили вывезти лишь 80 работ, остальные 44 позже смогли переслать за границу его друзья. Но выдворение из страны не смогло сломить решимость Глезера популяризировать неофициальное искусство – что и стало одной из главных целей его жизни. Он хотел сделать художников, оставшихся в СССР знаменитыми, чтобы спасти их от репрессий и притеснений. Уже на 3 день своего пребывания на Западе он открывает выставку в Париже, а позже музеи современного русского искусства в Монжероне и Нью-Джерси.
Ленинградский коллекционер Николай Благодатов был обычным инженером в пароходстве. В 1974 и 1975 годах он посетил две официальные выставки нонконформистов — в ДК им. Газа и в ДК “Невский” и влюбился в творчество независимых художников. К собирательству его подтолкнул не менее известный коллекционер Игорь Логинов, прославившийся своими квартирными выставками. Он приглашал Благодатова к себе и тот приобщался к обществу и творчеству художников-нонконформистов. Первым приобретением коллекционера стала литография Валерия Мишина. В основном Благодатов собирал графику, но были и другие работы выполненные в разных техниках. Сегодня коллекция насчитывает около 3500 работ художников ленинградского и московского направления, среди которых Александр Арефьев, Владимир Шинкарев, Вадим Овчинников, Оскар Рабин, Евгений Кропивницкий и другие. Все эти работы хранятся в небольшой квартире сплошь увешенной живописью. Вскоре в гости стали приходить посмотреть на продукты творчества художников многие граждане, и коллекция «для себя» переросла в коллекцию «для людей» и начала развивать интерес к неофициальному искусству. А уже в 1988 году в ДК им. Я. М. Свердлова в Ленинграде Благодатов смог организовать собственную выставку работ из своего собрания.
История коллекционирования знает еще немало собирателей альтернативного искусства: Лев Каценельсон, Анатолий Сидоров, Борис Безобразов, Георгий Михайлов, Игорь Санович - все они смогли сохранить работы художников-нонконформистов и распространить их среди масс. Стоит отметить, что коллекционерами становились в большинстве случаев обычные советские трудяги, первоначально не связанные с искусством. Но неофициальное искусство было настолько мощным и всепоглощающим направлением, что многих не смогло оставить в стороне.
Коллекционеры не исходили из того, чтобы собирать ради собственного престижа, связанного с обладанием той или иной вещью, или ради наживы в будущем, связанным с перепродажей картин. В основном ими двигали более благородные и чистые намерения – они хотели спасти художников и их работы от враждебно настроенной на них советской власти. Первоначально они не помышляли об экспонировании своих коллекций и, тем более что работы независимых художников в последующем будут иметь музейный статус, ими заинтересуются крупные культурные учреждения, они будут систематизированы и занесены в каталоги. Для коллекционеров картины выражали собой определенные явления повседневной жизни, а собирательство было всего лишь их излюбленным делом и стилем жизни. Стоит отметить, что на формирование коллекций влияли такие факторы, как личный вкус, окружение, финансовые возможности, связи и условия жизни собирателя. Важной чертой неофициальных коллекционеров была их бедность. Собрания в основном формировались из подарков и обмена, или скупки по дешевке работ художников, которые вынуждены были покинуть страну и остро нуждались в деньгах. Например, Александр Арефьев, Виктор Некрасов, Анатолий Басин перед тем как уехать за границу, раздарили и распродали большую часть своих картин. Такое же явление наблюдалось и среди коллекционеров покидающих СССР и не имевших возможности вывезти свои собрания.
Таким образом, коллекционеры позднесоветского времени были в основе своей энтузиастами и страстными поклонниками неофициального искусства, целью которых было его распространение и признание в обществе.
