Давно-давно они мне казались огромными и загадочными. Меня привел за руку к сфинксам папа и рассказывал, что они живут далеко на скалах, выбирают одиноких путников и заставляют их загадки разгадывать. Люди не находят ответ и становятся легкой добычей этих сказочных существ. Больше всего меня интересовали непонятные знаки по краям гранитных плит. Папа ответил, что это иероглифы и вряд ли плохое напишут, прочитал мне на одном из постаментов: «Сфинкс из древних Фив в Египте привезен в град святого Петра в 1832 году».
Время шло, росли деревья, менялся город, люди и я, но не сфинксы. Появлению сфинксов на набережной Невы предшествовал ряд событий, на первый взгляд, не связанных между собой.
В 20-х годах XVIII века французский ученый Ж.-Б. Шампальон проводил раскопки в древних Фивах. Из-под слоя песка группа археологов извлекла двух сфинксов. Одного из них отправили в Александрию, где его увидел А.Н. Муравьев. Молодой офицер загорелся желанием приобрести древнее изваяние для Отечества. Статуя была оценена в 100 000 франков; для покупки было необходимо разрешение императора Николая I. Письмо Муравьева долго шло до столицы, ожидало доклада царю, потом было передано на рассмотрение в Академию художеств. Пока бумаги ходили по инстанциям и ждали высочайшей подписи, сфинксов чуть было не купила Франция. Но случилась июльская революция и сфинксов из древних Фив успешно погрузили на парусное судно «Буэна сперанца» («Добрая надежда») и доставили в Петербург в мае 1832 года.
В это же время на набережной Невы строилась большая гранитная пристань. Архитектор К.А. Тон предполагал украсить пристань бронзовыми конями. Пристань возводилась в парадной части столицы и была первой на пути кораблей, идущих из Финского залива в Петербург. Но в Петербург приходят древнеегипетские изваяния. Как же их было не установить в центральной части города! В 1834 году пристань была готова, по краям появились постаменты на них и установили сфинксов.
«Глаза в глаза вперев, безмолвны,
Исполнены святой тоски.
Они как будто слышат волны
Иной торжественной реки».
(В. Я. Брюсов)
Хорошо помню, какое сильное впечатление в детстве на меня произвели эти каменные скульптуры: равнодушные, величественные, невозмутимые. Не зря древние жители Египта верили, что сфинксы наделены не только умом и силой, но и могуществом богов. Головы петербургских сфинксов украшают короны царя Верхнего и Нижнего Египта. Интересно, что короны вырублены из гранита отдельно и уже потом укреплены на головах статуй. Подбородки и бороды отбиты у обоих изваяний. Глаза… такие же глаза я видела на выставке «Сокровища гробницы Тутанхамона» в Эрмитаже в 70-х годах. Золотая маска фараона мерцала в полумраке зала, и куда бы я не перемещалась, миндалевидные глаза с полосками у век смотрели на меня. Еще запомнила запахи, тишину и что-то неизвестное раннее и как я предусмотрительно жалась к родителям.
Оба сфинкса покрыты иероглифами. Они высечены на груди сфинксов и по краям гранитных плит. В 1913 году египтолог В.В. Струве (в дальнейшем ставший академиком) перевел надписи. На груди и между лап надписи гласят: «Царь Верхнего и Нижнего Египта, «Небмара». Сын Ра. «Аменхотеп, властитель Фив, любимец Амона Ра». Каменным ликам неизвестный скульптор придал сходство с фараоном Аменхотепом III, это подтверждает надпись на груди. (Надписи переведены в статье Е.В. Черезова «Надписи на ленинградских сфинксах», опубликованной в «Вестнике древней истории», 1949 год).
Ступени пристани поднимаются из воды и плавно перетекают в площадку с полукруглыми скамейками, по краям которых обосновались бронзовые грифоны. Сейчас мы видим копии грифонов, восстановленных в 1958 году архитекторами И.И. Бенуа и А.Е. Поляковым. Мордочки грифонов затерты, они действительно, очень милые, безобидные и с крылышками за спиной, поэтому их охотно гладят.
Спасибо, что прочитали!
