Зоя Belaya

С залов памяти Карла Фаберже начинается третий этаж Главного штаба. Здесь народа больше и проводятся экскурсии. Кроме работ К. Фаберже сразу увидела несколько произведений фирмы П.Ф. Сазикова, которые мне нравится своим русским стилем. Павел Федорович выходец из крестьян, его работы ценил Николай I не только за качество, но и за былинность. На выставке в Европе его серебряный канделябр с Дмитрием Донским получил высшую награду. В 1-м зале представлен чернильный прибор в виде паровоза, который находился в собрании Е.В. Шуваловой - фото 2. На фото 1 чудесный ковш в виде ладьи с фигурой Вещего Олега, фирмы Овчинникова. Хрусталь был произведен в Гусь-Хрустальном. Начало ХХ века. В центре мерцали каминные часы к 25-летию свадьбы Александра III и Марии Федоровны, подаренные ВВП Эрмитажу - фото 3. Декоративный ковш и вазу для фруктов вы легко найдете сами. Во втором зале эффектно подсвечена миниатюрная копия императорских регалий (фото 6), датируется 1900 год. Фаберже не поскупился на золото, серебро, платину, бриллианты, жемчуг и сапфиры – все сверкает и завораживает. Необычными и нетрадиционными для дома Фаберже показались нарцисс и душистый горошек - фото 7. Цветы выполнены из кахолонга, камня молочно-белого цвета, нефрита, горного хрусталя, золота и бриллиантов. На двух последних фото предметы французских мастеров, 19 века из других залов: канделябр-жардиньерка на 8 рожков и часы каминные с двумя кариатидами.

Сегодня Петербургу исполнилось 322 года. Спасибо, что вы есть родные мне по духу люди, ироничные, отзывчивые, впитавшие кожей вселенную, которая носит имя Петра. С Днем Города! Жаль, что коренных жителей почти не осталось, нашла в информационном поле цифру 5% от общего числа населения. Так какие же мы? Не носим шелка, стразы, персти и каблуки; часто шмыгаем носом; дом Зингера по-прежнему называем Домом книги; слова «понаехали тут» употребляем как междометие и без эмоций; к белым ночам относимся спокойно как к неизбежности, потому что туристы просто мешают спать своими восторженные воплями. К привнесенным традициям снисходительны и остаемся самими собой. Говорят, что мне повезло «жить в таком городе». Повезло, наверно, родителям родиться в Ленинграде, а до них прабабушкам, бабушкам и дедушкам в Петербурге. Дети моих детей продолжат нашу фамильную ветвь, и надеюсь, что послужат городу верой и правдой.

Зал в центре атриума прошли сначала не останавливаясь. На обратном пути привлек внимание экскурсовод, который рассказывал школьникам или студентам о способах декорирования фарфора, и мы задержались. Центральная композиция осталась мной недооценённой; золото с бисквитом понравились своим почти аристократическое мерцанием. Циклу своих работ автор Вера Бакастова дала название «Боги фарфора». Стенд информировал посетителей о том, как современным языком художник взаимодействует со зрителем, выставку так и назвали - «Взаимодействие». Цвет, безусловно, создает настроение, мне почему-то вспомнились залы импрессионистов, и уроки рисования, где нам о говорили о форме и тени. Понравилось панно «Берег», в большом помещении на светлой стене смотрелось очень эффектно.

Утро вчерашнего дня было солнечное, потом тучи набежали, и домой я возвращалась под зонтом. Дождь преобразил все вокруг, - появились запахи цветов, заблестел асфальт, и я увидела черемуху, которая расцвела вдруг и везде. Умытый город, с нежной и не запылённой листвой и травой –  не иначе как радость бытия. Вошла в квартиру, а там кот к прогулке под дождем уже приготовился. Сегодня солнце, птички поют на разные голоса,  одуванчики улыбаются, а я весь день в новостную ленту заглядывала. Не всем по силам подача от нашего Начальника. 

Если бы не холодный ветер, едва ли свернули бы во двор дома эмира Бухарского. Много раз проезжала и проходила мимо здания из уральского мрамора, но через дворы - едва ли. Дом построен перед революцией для Саид-Алим-хана, последнего эмира Бухары, войска которого были разгромлены Красной Армией и он скрылся в Кабуле. В доме правитель никогда не жил, но архитектор, создавший комплекс зданий С.С. Кричинский здесь проживал до своей кончины (до1923 года). Фасад, выходящий на Каменноостровский проспект, выглядит достойно, облики других построек оставляют желать лучшего – камень разрушается и неоклассика утрачивает свою строгость и стройность. Через дворы мы вышли к Петроградской, дом огромный, жилой и немного грустный. Если верить информации из рунета, то за большими арочными окнами был зимний сад, позднее бильярдная, что сейчас неизвестно. Для более полного представления о доме прикрепила ролик. 

Как только появляется свободный выходной, стараюсь выбраться на Родину, - в центр. Кроме школы, вуза, особняков, дворцов и главной площади здесь родные дворы, Мойка, отчий дом. Мы двигались по Невскому в толпе и спорили, в каком доме был «Золотой улей», а в каком «Лягушатник»; вспоминали унылый облик улицы Софьи Перовской и пирожки из «Минутки». Моя Желябова такая же и другая, только бульвар как будто прежний, также нежны распускающие листочки на липах, впереди Конюшенная площадь, где было кольцо трамваев и таксопарк. Сейчас другой ритм, другое восприятие праздников, и в людском потоке не встретишь знакомых лиц. Через несколько дней снимут флаги, растяжки, уберут концертные конструкции, завтра наступит новая рабочая неделя и совсем скоро на город опустятся белые ночи. 

Сегодня большой Праздник, Великий День. С Днем Победы, соотечественники! Нам довелось жить с поколением победителей, ездить с ними в транспорте, стоять в очередях, сидеть в кинозалах. Победители окружали и меня, - дедушки и бабушки, дяди и тети, их дети. Когда-то 9 мая мы едва помещались за большим столом. Помню звон их орденов и медалей, гладко выбритые щеки, пахнущие «Шипром» и громкое «Ура!» с первыми залпами салюта, который грохотал так, что дрожали стекла, и я пряталась под стол. Дед извлекал меня на свет божий со словами: «Иди ко мне, стрекоза!». Он казался мне большим и надежным как скала, в день Победы всегда был в костюме и с наградами на груди. Светлая память всем, кто вынес на своих плечах невозможное. Всем, кто восстанавливал страну, и трудился на ее благо всю жизнь. Помните у Ахматовой: «Отстояли нас наши мальчики. Кто в болоте лежит, кто в лесу». И сейчас отстоят, главное верить и быть для них каменной стеной.

Когда транспорт замирает на светофоре, можно без помех увидеть Мариинский театр, - знакомый с детства и будто ждущий гостей. Рядом сквер с памятником Римскому-Корсакову, скамейки вокруг которого никогда не пустуют. Когда-то давно бабушка вела меня за руку к Никольскому собору, а мне хотелось подойти к пьедесталу, но мы спешили к началу заутренней службы. Иногда хочется вернуться туда, где расстояния и дома казались огромными, а памятники неприступными.