Это сейчас модерн – архитектурный стиль, наиболее популярный в конце XIX– начале XX века, – представляется нам верхом гармонии и совершенства, но при его появлении многим он казался претенциозным, и даже неприличным. Смелость выразительных средств, нетрадиционность форм и архитектурных приемов, первоначально вызывали недоумение и насмешки публики.
Валерий Брюсов в стихотворении 1909 года «Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной…» писал:
…На месте флигельков восстали небоскребы,
И всюду запестрел бесстыдный стиль – модерн.
Так что вполне возможно, именно так встретили уфимцы постройку особняка богатого купца-хлебопромышленника Павла Ивановича Костерина примерно в 1912 году на пересечении улиц Пушкинской и Александровской. Причудливо орнаментированный фасад, украшенный лепными женскими головками (маскаронами), изображением сов, оскаленных львиных морд, растительным орнаментом был непривычен для провинциального обывателя. И вполне возможно, именно с тех времен берет свое начало одна из самых странных уфимских мифологем – что в этом здании находился публичный дом.
За время моих занятий краеведением, чего только не приходилось слышать по этому поводу! В доказательство былой «публичности» особняка шли и дамочки на фасаде, и ночные жительницы – совы. Один молодой человек поведал, ни много, ни мало о том, что с этих балконов веселые девицы зазывали проезжавших мимо гусар. Каких гусар? И куда это они направлялись? На завоевание Индии? Таким странным образом, в некоторых горячих головах переплетаются обрывки информации, сцены из исторически малодостоверных фильмов («О бедном гусаре замолвите слово», например), ну и, конечно, собственные фантазии.
На самом же деле, в таком небольшом провинциальном городе, как Уфа начала XIX века, все было намного проще и намного скромнее. Публичные дома существовали, но полулегально, в домишках на окраинах, и процветающими эти предприятия не были. В 1900-х годах для уменьшения распространения, тогда смертельно опасных венерических заболеваний, городская дума приняла решение выделить для домов терпимости специальный квартал на Сибирской улице (в районе перекрестка современных улиц Чернышевского и Мингажева). Были построены простые деревянные дома, за обитательницами (а это были в основном полуграмотные крестьянские и мещанские женщины) был установлен постоянный медицинский надзор. Но затея, можно сказать, почти провалилась.
Стоит напомнить, что в 1890-х годах в Уфе было около 50 000 жителей, в 1910-х около 100 000. Для сравнения, 46 000 жителей насчитывается в современном Бирске. Так что практически: все знали всех. И поход чьего-то мужа или сына в «Камалейкины палаты» (названые по имени одного из содержателей – уфимского мещанина Камелетдина Ибатуллина) вряд ли оставался незамеченным. В уфимских архивах я читала направленные в городскую думу заявления владельцев домов о том, что, несмотря на очень низкую плату за услуги, клиентов почти нет, они терпят убытки, и просят о расторжении договоров аренды. Несколько оживился бизнес лишь только с началом первой мировой войны.
И посему, где уж там, и на какие бы средства содержался фешенебельный особняк в самом центре города, по соседству с домами самых известных уфимских богачей? Один местный блогер на полном серьезе писал о том, что в дореволюционные годы любой желающий уфимец мог прийти в дом терпимости, выбрать девушку в шикарном наряде и прийти с ней на бал. Уфа в начале XX века не была Парижем или Рио-де-Жанейро. И не только Уфа. Можно вспомнить о том, как жительница столицы, Анна Каренина, вызвала скандал в обществе, посмев прийти в театр после открытого ухода от мужа. Впрочем, в те времена даже официально разведенная женщина не могла прийти ни на бал, ни в театр, и перед ней закрывались двери всех приличных домов. Порядки в российском обществе тех времен были весьма строгими. Но, как сказал в одном из своих афоризмов писатель Айдар Хусаинов: «Уфимца ни в чем нельзя убедить». И, думается, этот странный миф продолжит свое существование.
Как правило, мифы и легенды появляются там, где отсутствует достоверная информация. А сведений о владельце особняка – Павле Ивановиче Костерине сохранилось очень немного. В Интернете, и из статьи в статью, кочуют одни и те же данные о том, что богатый самарский купец П.И. Костерин приехал в Уфу в 1890-х годах, женился на дочери богатого и влиятельного уфимского купца, бывшего городского головы – Екатерине Поповой.
Но недавно в Национальном архиве Республики Башкортостан мне попалась метрическая запись об их бракосочетании, на самом деле, состоявшемся в октябре 1876 года, когда в Троицкой церкви уфимский временный купец, 24-летний Павел Иванович Костерин, венчался с 17-летней дочерью уфимского купца Павла Васильевича Попова – Екатериной. Сословное звание «временный купец» могло означать, что П.И. Костерин вел деятельность в нашем городе от имени своего отца – самарского купца. Но в 1878 году в метрической записи о рождении сына Николая Павел Иванович указан уже уфимским купцом. Более 25-ти лет П.И. Костерин не являлся владельцем какого-либо дома в Уфе, вероятно, все средства шли на развитие и упрочение дела. И только в 1901 году, к этому времени уже крупнейший в нашем крае хлебопромышленник приобретает усадебное место на углу улиц Пушкинской и Александровской. Уфимский историк М.И. Роднов установил, что Павел Иванович Костерин умер в 1913 году, вскоре после строительства своего нового дома, а его супруга Екатерина Павловна скончалась в 1914. После смерти родителей в особняке на Пушкинской жили два их сына: уфимский купец Сергей Павлович Костерин и капитан судов внутреннего плавания Михаил Павлович Костерин. Вплоть до 1917 года они, а так же еще четыре брата и сестра, были совладельцами «Торгово-промышленного товарищества на паях П.И. Костерина наследники».
Если внешний облик особняка Костерина хорошо известен всем уфимцам, то его внутренняя отделка является мало доступной для осмотра, так как в здании расположена Башкортостанская таможня. В прошлом году по заданию редакции «Истоков» мне удалось увидеть интерьеры этого дома. Я ожидала увидеть характерные для модерна причудливые витые лестницы, необычную планировку помещений. Но внутренняя отделка здания оказался не такой великолепной, как внешняя. В залах, выходящих окнами на современные улицы Пушкина и Карла Маркса, сохранилась прекрасная лепнина с растительными элементами. Сохранились подлинные дубовые двери, чугунная лестница, и несколько участков с цветной керамической напольной плиткой. Стоит сказать, что работники таможни очень бережно относятся к этому замечательному историческому памятнику, в котором им довелось работать.
Хотя прошло уже более 100 лет со времени строительства, а в здании размещались различные организации, но тем не менее, и сейчас во внутреннем декоре чувствуется некоторая незавершенность. Можно предположить, что П.И. Костерин, а затем его наследники, ко времени революции не успели завершить все работы.
Одно обстоятельство, связанное с особняком купца Павла Ивановича Костерина является неоспоримым – это самый приметный и самый известный уфимский архитектурный памятник. И хотя в нашем городе есть довольно много зданий эпохи модерна, дом Костерина наиболее концептуальный и законченный образец этого стиля. В некоторых источниках можно прочитать, что дом построен по проекту известного самарского архитектора А.А. Щербачева, но это только предположение, имя автора проекта точно не известно.
Янина СВИЦЕ
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!
