За чтение дилогии «Птичий короб» Джоша Малермана я бралась с чувством полной неопределённости. С одной стороны — британская премия «Это — хоррор» (2014 год) за первую книгу цикла и её блестящая экранизация («Птичий короб», 2018), о которой до сих пор говорят чуть ли не из каждого утюга. А с другой — большое количество негативных отзывов от читателей. К счастью, моё знакомство с автором и его знаменитым творением прошло успешно, хоть и не без огрехов с его стороны, а также придирок и лёгкого «психоза» — с моей. Начну же, по традиции, с описания книг цикла.
Краткое содержание книг и порядок чтения цикла «Птичий короб» Джоша Малермана
Книга (роман) №1 «Птичий короб»
Решив переехать из хмурого Мичигана в солнечный Детройт, родные сёстры Мэ́лори и Ше́ннон Во́лш, грезили лишь о «вечеринках, хорошей работе и мужчинах». Однако, этим планам не суждено было осуществиться. В тот день, когда Мэлори узнала о своей беременности, а Шеннон переехала в её квартиру, Землю накрыла аномальная волна самоубийств. Их скромное жилище превратилось в подобие бункера, скрытого от внешнего мира одеялами на окнах. Тех, кто сперва высмеивал в интернете «придурков», испытывающих на себе новые способы противодействия «монстрам-пришельцам», скоро не осталось. Спустя три месяца даже упоротые скептики замолчали, уступив место безликой ленте сообщений об очередных трагедиях. Мэлори, в отличие от Шеннон, старалась их не читать и не смотреть, опасаясь, что это повредит психике ребёнка. Но порой, случайно взглянув на экран, оторваться уже не могла. Потому её и не оказалось рядом, когда сестра, едва взглянув в сторону открепившегося от окна уголка одеяла, тихо зашла в ванну и зарезала себя ножницами.
Не успев отойти от шока, Мэлори бежит на кухню и среди вороха старых газет находит нужную — с объявлением о доме №273 в Ри́вербридж, что «открывает двери всем нуждающимся в убежище». Садится в машину и едет по указанному адресу. Новая семья вынужденной беглянки оказалась большой: школьный учитель Том средних лет, трое молодых людей Джу́лс, До́н и Фе́ликс и Ше́рил — почти ровесница Мэлори. А спустя несколько дней к группе присоединилась беременная Оли́мпия из соседнего коттеджа, чей муж перестал выходить на связь.
Дом каждому его обитателю внушал серьёзное доверие, походя на старый военный штаб. Здесь был свет, который продолжала вырабатывать местная гидроэлектростанция и даже действующий стационарный телефон. Но неведомая опасность, поставившая человечество на грань исчезновения, через безумца Га́ри нашла лазейку и в эту крепость-тюрьму. Потому однажды Мэлори вдруг осталась наедине с двумя новорождёнными детьми, шестью трупами и бесчисленными страхами, готовыми в любой момент поглотить остатки её разума. Спасеньем стал неожиданный звонок от некого Ри́ка из «Школы для слепых имени Джейн Такер». Он предложил молодой женщине присоединиться к их общине. Но Мэлори пришлось отложить путешествие на долгих четыре года, прежде чем она, наконец, рискнула сплавиться вниз по реке, где, возможно ещё есть люди, сохранившие рассудок. Двадцать миль в старой лодке с завязанными глазами, полагаясь лишь на острый слух двух малышей, которые росли и учились различать звуки в темноте душных комнат. Одно неверное движение — и они обречены.
Книга (роман) №2 «Мэлори»
Два года, проведённые под крышей «Школы для слепых имени Джейн Такер» подарили шестилетним Тому и Олимпии некоторое подобие детства. Да, малышам по-прежнему приходилось соблюдать множество странных правил, но теперь их жизнь заполнилась учёбой, играми и общением со сверстниками. Потому Мэлори была благодарна за всё, что они здесь обрели, а главное — за безопасность. Твари не могли причинить вред слепым. Однако это оказалось иллюзией, поняла — когда увидела слепую от рождения Аннет, идущую ей навстречу по коридору с окровавленным ножом и безумной улыбкой... Выбравшись из школы, которая за несколько минут превратилась в смертельную ловушку, Мэлори с детьми бежит в лес, и через несколько дней они натыкаются на детский лагерь «Ядин». К моменту нашествия тварей он как раз готовился принять первую смену ребятни, потому встретил своих гостей серьёзной комплектацией еды, постельного белья и прочих нужных вещей, пригодившихся для выживания. Женщина обустраивается здесь, вписав в свод бесчисленных правил их маленькой семьи ещё один пункт — больше никаких соседей: только она, Том и Олимпия.
Десять лет полной изоляции позволили им выжить, но всё это время постапокалиптический мир не стоял на месте: люди заново выстраивали очаги цивилизации, воссоздавали какие-то старые технологии, придумывали новые. И однажды вестник зародившейся эпохи в виде бродяги-переписчика ступил на территорию лагеря. Его радость от встречи сразу померкла — Мэлори категорически отказалась разговаривать. Зато Том, вопреки запрету матери, получил от гостя рукопись с описаниями безумств, проверок гипотез противодействия тварям, графиком частоты их появления на разных территориях и списками поселений выживших по городам в порядке прогрессивности, в числе которых оказываются Сэ́м и Мэ́ри Во́лш из Сейнт‑Игнаса — родители Мэлори.
Подобное известие выбивает женщину из колеи. С одной стороны — неизвестно когда была сделана запись — месяц назад, год или пять лет? Возможно, их уже нет в живых. А с другой, если они живы — значит, она будет зря страдать от чувства вины до конца своих дней. И всё-таки тридцать миль — путь неблизкий. Ужасы сплава по реке двенадцать лет назад Мэлори до сих пор помнила хорошо. Окончательную точку в метаниях женщины поставил листок, выпавший из книги, с расписанием поезда, который едет вслепую на север от Ленсинга до Макино-Сити. А от этой станции до нужного места пешком идти совсем немного. И на следующий день Мэлори, Том и Олимпия отправляются в неизвестность, которую вот-вот поглотит новая волна нашествия тварей.
Главная тема, смысл и символика цикла «Птичий короб» Джоша Малермана
Сделав страх единственным чувством, которое испытывают все персонажи дилогии «Птичий короб», автор полностью сосредотачивается на его исследовании. В душе Мэлори он играет самыми разными оттенками: от страха перед подвалами (клаустрофобия) до страха перед открытым пространством (агорафобия) и другими людьми (социофобия). Но, фундаментальной для главной героини является дилемма, которую она пытается решить на протяжении всей истории — это борьба между страхом за детей и страхом оказаться плохой матерью.
«Она вымуштровала детей на славу. Только думать об этом не хочется. Вымуштровала, значит, запугала настолько, что им страшно ослушаться. Мэлори учила младенцев просыпаться с закрытыми глазами: стояла у кроваток, завешенных мелкой сеткой, сжимала в руках мухобойку и ждала. Ребёнок просыпался, открывал глаза — и Мэлори тут же била нарушителя по ручке. Малыши плакали, а Мэлори наклонялась и смыкала им веки. Если дети слушались и не открывали глаза, она расстёгивала рубашку и кормила их. Награда!»
Сверхконцентрацией страха, возведённого через апокалипсис в абсолют, автор доносит до читателя основную мысль дилогии, вложив её в записи безумца Гари: «Человек есть тварь, которая страшится. Мы сами себя терзаем».
Если полностью убрать фантастический компонент и посмотреть на историю через призму психологии, то «Птичий короб» — это художественный рассказ о природе страха, защитных механизмах и способах приспособления к нему. Например, дом в Ривербридж есть не что иное, как иллюстрация структуры человеческой психики в виде аллегории:
«— Ты обратила внимание на замо́к подвальной двери? Дверь старая. Можно подумать, что сначала построили подвал [бессознательное], потом, много лет спустя, добавили к нему дом [подсознание]. А вот чердачная дверь... На ней замо́к выдающийся. Если понадобится обороняться, если одна из тварей проберётся в дом, я позову всех на чердак [сознание]. Мэлори машинально возводит глаза к потолку и обнимает себя за плечи».
Человеку, как рациональному существу, в случае опасности в бо́льшей степени свойственно полагаться на пережитый опыт (сознание), чем на интуицию или, допустим, сны (подсознание). Если страх (либо другое негативное чувство) берёт верх (разрушает или вытесняет сознание), то эта конструкция, условно говоря, «рассыпается» как карточный домик и тогда базовая основа личности (бессознательное), руководствуясь инстинктом выживания, конструирует некую новую реальность отличную от той, что привела к повреждению психики.
В дилогии показан последний уровень организации личности из четырёх, а именно психотический (или психоз) в виде параноидной шизофрении. Её иллюстрирует главная героиня Мэлори, помешанная на повязках для глаз, способных якобы уберечь от опасного воздействия «злобных существ», притом, что по её же мнению «их нельзя видеть даже в воображении» (это очень важная деталь!):
«Том старший предполагал, что люди сходят с ума при виде тварей, потому что человеческий мозг отказывается верить в их существование. Мы не способны их воспринять. Мы теряем рассудок от увиденного. Значит, с таким же успехом можно обезумить и от прикосновения [тактилофобия — страх прикосновений незнакомцев]. Любое взаимодействие с неопознанным, не поддающимся нашему восприятию, по идее, должно закончиться одинаково» [агнософобия — страх неизвестности].
Какой же изъян спровоцировал в Мэлори такое тяжёлое психическое заболевание? Главным дефицитом её личности является тотальная уязвимость перед внешним миром или, говоря по-другому, полное отсутствие чувства защищённости, принявшее форму апокалипсиса с нашествием тварей (галлюцинаторный синдром), которые охотятся на людей и сводят их с ума (параноидный синдром): «так не должно быть, чтобы место, которое ты считаешь домом, в одну секунду становилось опасным, и нужно было хватать детей и бежать в неизвестность». Способом компенсации дефицита, как мы видим, является вынужденное бегство от реальности, жизнь вслепую, ограниченное существование в небольшом замкнутом пространстве, всё больше и больше погружаясь при этом в собственные искорёженные фантазии:
«Что её страшит больше: риск увидеть тварей или невероятная палитра красок, которая ослепит, едва откроешь глаза? Какой сейчас мир? Ты его узнаешь? Мир серый? Деревья сошли с ума? Так же как цветы, камыши и небо? В безумие погрузился целый мир? Он борется с собой? Земля отторгает свои океаны? Поднялся ветер. Ветер что-то видел? Он тоже безумен?»
Теперь возникает вопрос: что пережила Мэлори на самом деле, если апокалипсис всего лишь игра её разума? На основе аллегоричного рассказа главной героини можно сконструировать достаточно много вариантов. Но в любом случае это событие вызвало в Мэлори: «горький и мучительный стыд», «почти невыносимое чувство вины», страх, от которого «внутри всё горит, словно она в огне», и ощущение «физической боли» из-за утраты семьи (для бессознательного = чувства защищённости), что будет продолжать её терзать даже спустя семнадцать лет. Однако в тот ключевой момент всё это сконцентрировалось в одной точке: «Мэлори одна. Ей кто-то нужен — эта мысль озаряет с мучительной чёткостью. Ей нужна безопасность». И бессознательное тут же подарило Мэлори способ его снова обрести, создав новую реальность с новыми правилами.
«Мэлори ощупывает визор. Разумеется, не снимая перчаток. Вспоминает Аннет. Впрочем, Мэлори ни на секунду о ней не забывает, ровно, как и о Гари. Два мистических персонажа, которые сделали Мэлори такой, какая она сейчас, — вечно напуганной и осторожной. В новом мире они сформировали её, подобно родителям. Вероломный отец и безумная мать».
Переживания главной героини, а также некоторые воспоминания детства и юности, дают основание предполагать, что предпосылки её безумия, появились задолго до рокового события «Х». В дилогии фигурирует два детских возраста — четыре года и шесть лет. Думаю, именно на четыре года приходится основная травма, но в тот момент страшная картинка оказалась вытесненной в бессознательное: безумец Гари, «похожий [в присутствии твари] на испуганного ребёнка», спрятался в подвале и затаился.
Тем не менее, последствия увиденного дали о себе знать в реальной жизни. Сознание девочки начали атаковать самые разные страхи: подвалов, незнакомых людей, открытых пространств, прямого взгляда и так далее. Скорее всего, лет в шесть это привело к уже повторной психологической травме (начала «видеть» зрительные галлюцинации в виде тварей и из-за принимаемых мер осторожности вполне могла стать предметом злого розыгрыша и отвержения окружающими — «безумцами»). Однако никто не озаботился отвести её к психиатру, чтобы разобраться с проблемой (или она попала к плохому специалисту), потому бесчисленные страхи дали накопительный эффект, сформировав богатейший строительный материал будущей картины постапокалиптического мира.
Первый «выстрел» прогремел, когда двадцатилетняя Мэлори узнала, что беременна, то есть оказалась в роли «обезумевшей матери». Второй — это рождение ребёнка и полное одиночество по вине «вероломного отца» во враждебном мире. А дальше её разум «поплыл» как по реке уже не останавливаясь.
«Да, повязка делает мир болезненно‑серым. Да, Мэлори боится потерять сознание. Но куда мрачнее реальность, пронизывающая бесчисленные страхи и проблемы».
Для меня также очевиден ещё один возможный вариант описанного в дилогии: Мэлори находится в коме. В этом случае бессознательное полностью правит балом и способно транслировать хоть блокбастер в стиле а-ля «параноидная шизофрения», хоть устроить фейерверк из живых натюрмортов Пабло Пикассо. Но даже в этом случае все страхи и боли Мэлори настоящие.
Таким образом, дилогия «Птичий короб» — это, во-первых, иллюстрация глубокой психологической травмы, которую видит и переживает молодая женщина через призму собственных галлюцинаций (сновидений); а во-вторых, попытка поразмышлять на тему, что могло бы помочь человеку, который живёт во власти своего придуманного «монстра», справиться с ним. Ответ Джоша Малермана прост и древен, как скрижали Моисея: посмотреть в глаза своему истинному страху (а не искажённой проекции, кратно увеличенной больным воображением) и принять его, что главная героиня и рискнёт сделать в конце истории (о символическом значении увиденного Мэлори можно прочитать в моей статье Подлинный облик существ «Птичьего короба»).
Особенность цикла «Птичий короб» Джоша Малермана
Для большинства, моя трактовка книги, наверняка окажется как гром среди ясного неба. Особенно если вы уже успели посмотреть экранизацию «Птичий короб» (2018), которая однозначно выносит происходящее на экране во внешний контур. Подобное умозаключение вполне нормально. Ловушка восприятия кроется в том, что автор до самого финала не выводит ни главную героиню, ни сюжет за рамки постапокалиптического мира. И это мне сперва показалось очень странным. Всё окружающее пространство в истории выглядит непродуманным, полным логических дыр, нестыковок, а порой вообще противоречит здравому смыслу. Приведу пример.
Роман «Птичий короб» начинается с того, что Мэлори почему-то срывается в путь с детьми в октябре, когда на улице значительно холоднее, чем летом, и при этом даже не удосуживается накануне выяснить — на месте ли лодка, которую она «видела» в последний раз месяц назад! Благо лодка обнаруживается у берега и что дальше? «В лодке листья, прутья, вода. Мэлори ощупью находит вёсла, которые укладывала по правому борту, вставляет их в металлические пазы и отталкивается от причала». То есть, проверить дно лодки на наличие трещин, которые возможно стали причиной присутствия в ней воды, она тоже не догадывается! Сажает детей и плывёт, причём реально плывёт вопреки плещущейся под ногами воде до самой школы, а вода при этом ни убывает, ни прибывает! Такое может быть в реальности? Да нет, конечно же. Объяснение здесь может быть только одно: разум женщины отметает то, что не представляет для психики опасности. В данном случае, вода — это путь спасения для Мэлори и детей, а потому та как бы «играет» на стороне главной героини, подобно волшебному элементу из виртуальной игры или сна. По этой же причине продолжает работать гидроэлектростанция с вечными турбинами, десятилетиями не кончаются консервы, а она и дети никогда не болеют, даже пресловутой простудой и так далее.
К сожалению, не уловив хитрого манёвра автора, масса читателей разнесли дилогию в пух и прах именно за подобную халтуру. А ведь, чтобы избежать этого, достаточно было раскрыть интригу в конце (как, например, в фильмах «Остров проклятых» 2010 года, «Роковое число 23» 2008 года или «Тайное окно» 2004 года) и история заиграла бы совсем по-другому. В мире, придуманном душевнобольным человеком, естественно, будут серьёзные прорехи! Даже рубленный, суховатый стиль изложения «Птичьего короба» выглядел бы для всех уместным, подобно орфографическим ошибкам в романе «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза. Но Малерман почему-то оставил границу между реальным и нереальным стёртой. Зачем? Лишь спустя пару дней, листая книги в поиске цитат для своего отзыва, я таки нашла нужный мне ответ: «Повязка размывает границы — во мраке нет ни прошлого, ни будущего. Ощущение времени теряется». Джош Малерман подобным финалом создал крючок, благодаря которому читатель, сам того не осознавая, обязательно перенесёт ощущения Мэлори на себя, в свою реальную жизнь и окажется на её месте! И это у него получилось отменно! Я с Мэлори в голове ходила где-то неделю и за это время дважды перечитала дилогию, трижды переписала отзыв (а он, между прочим, получился на семь листов четырнадцатым кеглем), психанула на последней правке, разгрузила мозг просмотром фильма «Птичий короб: Барселона» (2023) пока, наконец, не поняла в чём дело… Да, нет же никаких инопланетян в истории Малермана и апокалипсис у него не настоящий!
Рекомендации к чтению
Дилогия «Птичий короб» всё-таки не зря получила свою награду (премия «Это — хоррор», 2014 год). Джош Малерман поразительно детально, глубоко и точно раскрыл природу и механику параноидной шизофрении, которая медленно, но верно поглощает разум человека. При этом психологический анамнез болезни преподносится им через глобальный апокалипсис! Кому-то, конечно, больше по душе фантастическая трактовка истории, потому убеждать в правильности своего прочтения никого не буду. В любом случае автор сумел превосходно передать атмосферу страха в духе Говарда Филлипса Лавкрафта. Даже сделал крошечную отсылочку к нему, подкинув байку, что «тварь на самом деле одна, просто её тени расползлись по всей планете, подобно щупальцам». А это главное.
Оценка: 5/5
