Копирование текста, без разрешения автора запрещено
Постепенно я втянулась в работу, и стало легче. Я научилась организовывать своё время, полностью освободила субботу и воскресенье от работы, и теперь у меня была куча времени, чтобы читать книги. Целый год меня манили книги бабы Веры, но времени на них абсолютно не хватало, теперь же я их читала запоем. Они были старыми, ещё дореволюционными, написанными в старом стиле с буквой «ять». Сначала понимание прочитанного приходило с трудом, но терпение и труд всё перетрут. Я, читая эти книги, постепенно начинала понимать, что медицина и фармакология до революции были довольно таки прогрессивными науками и мы, спустя семьдесят с лишним лет ушли не так уж далеко от них, а кое в чём даже отстали. Для меня это было откровением, а ещё я нашла состав волшебной мазючки – вонючки, как тогда прозвала эту мазь Ленка, и в составе ничего волшебного не было. И вот тогда я стала понимать, что и дед мой и баба Вера прятали свой дар, а так как они не могли не использовать его в открытом виде, то они незаметно вплетали дар в обычную лечебную деятельность. Типа бабка или дед, от «делать нечего» занимаются лечением людей по старым книгам, конечно и за это наказать могут. Но если вылечить парочку высокопоставленных тел, то можно не беспокоиться о визитах участкового милиционера. А баба Вера так вообще забралась в далёкую глушь, где участкового то по праздникам только видели или по грандиозным дракам, жила обычной жизнью колхозницы, работала в колхозе, как и все и особо не выделялась. Сдаётся мне, что убежала она от кого - то и спряталась. Да так спряталась, что носу не высовывала из своего колхоза. И не было у неё никакого мужа злобного цыгана, в пользу моей версии ещё и говорило то, что Макс абсолютно не был похож на цыган.
- Баба Вера, - не утерпела я и спросила виновницу моего открытия, - а ведь не была мужа цыгана, а?
В ответ прозвучала тишина, то ли открытие моё не понравилось бабушке Макса, то ли со мной просто не хотели разговаривать.
- Молчите, ну, ну… Молчите. А молчание у нас знак согласия!
В глубине кто - то хмыкнул, но я не поняла, как это хмыканье понять, но для себя я решила, что верным путём идём, товарищи!
Вообще, я не думала, что так тяжело будет жить одной. Не в физическом смысле, в моральном. Когда Ленка начала чудить, я не могла дождаться, когда она уедет в отпуск. Меня тяготило её присутствие, мне хотелось побыть одной. Но тогда был Максим, дети часто забегали, тётя Люба чуть ли не каждый день приходила, мне даже книги некогда было читать. А сейчас у меня было всё, о чём мечтала. Я одна, есть время почитать книги, и я их читаю с удовольствием, но вот обсудить эти книги, даже просто перекинуться словом не с кем. Бойся желаний своих. И я придумала, что разговаривать я буду с бабой Верой, иногда она мне отвечала, а может мне так казалось.
В октябре у меня случилась беда. В один из вечеров пришла ко мне моя соседка слева. Мы с ней особо не дружили, не ругались, просто при встрече здоровались, перебрасывались парой дежурных фраз, она постоянно просила собрать малину с моей стороны и никогда не забирала её, оставляла мне. В гости друг к другу не ходили, и когда я увидела её на пороге своего дома, удивилась.
-Надежда, беда у тебя, - недолго думая выложила она, - у тебя угол дома с нашей стороны обвалился. Пошли сегодня малину прикрывать, глядь, а там обрушение. Муж говорит нужно срочно ремонтировать, а то холода начнутся, и картошку поморозишь и сама зимой околеешь.
Я кинулась в соседский двор. Дело было в том, что между моим двором и соседским вообще не было ни какого забора. Просто когда - то по обоюдной договорённости, соседи натянули проволоку по всей длине участка, высадили малину, которую по весне привязывали к проволоке, а осенью отвязывали и укрывали, она и была живой изгородью между дворами. Пока кусты стояли, ни кто и не видел обрушения, а когда их пригнули…
Моему взору предстала неприятная картина. Раньше я ни когда не задумывалась, из чего построен мой дом, теперь же я поняла, что это обычная мазанка из деревянных реек и глины. Я была в ужасе, что мне с этим делать? Дядя Боря на мой вопрос ответить не смог, но его жена, немного подумав, сказала:
- А тебе Надежда делать ни чего и не надо, вот кому положено, тот пусть идёт и делает. Сходи к председателю.
- Угу, - с унынием ответила я.
Утром я брела на работу как ослик Иа, всю ночь я не спала, крутилась и искала выход из этой ситуации, ведь если дом залатают, это ещё не факт, что будет всё как прежде, тепло и уютно. Выхода было два: либо попросить мастера и отремонтировать дом, либо переезжать. Но переезд в таких масштабах мне совсем не нравился.
Вечером, возвращаясь с работы домой, я издалека заметила знакомый силуэт в моём дворе. Игнатий Романович копошился возле моего дома. Когда я зашла во двор, он уже всё закончил и вытирал руки.
-Принимай работу, дочка!
Я с замиранием сердца рванула за угол, смотреть на обвалившийся кусок стены. Вместо дырки красовалась огромная глиняная заплатка. Но она красовалась не только там, по периметру всего дома то тут, то там появились рыжие пятна глины.
- Я весь дом осмотрел снаружи,- сказал догнавший меня дед, - всё простучал, пустоты снял, замазал глиной, трещины заделал. Зиму ещё переживёшь, а там дом придётся менять, а не то этот похоронит тебя в своих руинах, недолго ему осталось. Да и не предназначался он для жилья, это ж летняя кухня изначально у Веры была то. Это уж потом она в ней стала жить, когда этот прохиндей к ним в дом проник.
-Убейте меня, ни как не могу понять, как так можно уйти из собственного дома и оставить его чужим людям,- мы присели на крылечке.
- Эхе – хе. А внук! Там жил её внук, ради него она всё и терпела и молчала. Конечно ты права, такая ситуация не могла длиться вечно, рано или поздно её нужно было как то решать. Ну, вот она и решилась.
- Да что Вы говорите такое, ни чего не решилось. Проблема была, есть и будет, пока, кто нибудь её не возьмётся решать. Странная вся семейка. Бабка отгрохала домину, а жила в летней кухне - мазанке. Дом отписала внуку, а почему то хозяйничает в нём сводная сестра, которая к бабке ни какого отношения не имеет. Такое ощущение, что этот дом принимает всех, кроме собственных хозяев. Вы знаете, где Макс ночевал всё лето? У меня в огороде, в беседке.
- Не всё, - усмехнулся дед, - несколько ночей он у меня ночевал, разговор у нас длинный был. Максим решил этот дом продавать. Учёба его подходит к концу, распределят его куда - либо, а жить то ему как -то надо, вот и решил он дом продавать.
-А сестра?
- А что сестра, это дом Максима, и сестра к нему ни какого отношения не имеет. Жить им есть где. У её мужа мать одинокая, живет в огромном доме одна, ждёт не дождётся, когда они к ней переедут. Так они же не едут, там работать надо, дом в порядок приводить, а тут живут как квартиранты, дай Бог огород еле вытягивают, и то даже не огород, а только половину, вторая то половина вон, у тебя. Дом весь Максим ремонтирует, приезжает на каникулы и ремонтирует, ещё и на тракторе работает, денег на учёбу зарабатывает.
- Ну и гнать их к такой - то матери, живут тут, дом портят только.
- Дому без человека нельзя, погибнет он. Зимой его обязательно нужно топить. Так что пока пусть живут, а там поглядим. А тебе нужно дом требовать, пускай председатель отдаёт учительский дом, тоже стоит пустой, отвели же для учителей, зимой его специально протапливали, чтобы трубы не лопнули.
-Какие трубы?- я удивилась.
-Там дом современный с котельной, в каждой комнате батареи стоят, дом как в городе.
- Круто, а подпол там есть?
- Не знаю, да ты сходи к председателю то, поговори с ним, пусть тебе дом покажет. А то может и переедешь быстренько, а?
- Может там дом и лучше, а тайны в нём нет. Нет уж, доживу до лета, а там посмотрим.
-Ладно, домой мне пора, темнеет уже на дворе, - дед встал с крыльца.
Когда дед Игнат открывал калитку, я его окликнула:
-Игнатий Романович, а ведь Вы про бабу Веру если не всё, то почти всё знаете, но по какой - то причине рассказывать не хотите.
Мой гость замер и, не оглядываясь через плечо кинул:
-Ну, угадала.
- А расскажите?
-Да куда уж от тебя деться, расскажу, но позже.- И как – то внезапно моего гостя осенило, - а знаешь что, мы тебе завалинку сделаем. Ты завтра иди себе на работу, не печалься, а я утречком приду, посмотрю что там в сарае то у тебя есть, да если что в правлении попрошу и забабахаем тебе знатную завалинку.
Я зашла в дом. Мне было жалко до слёз расставаться с ним, но если эксперт сказал надо, то значит нужно уезжать. Но сейчас я этого точно делать не буду, мне нужно себя настроить на этот героический шаг. Этот дом мне даже стенами помогает.
На следующее утро, выходя из дома, столкнулась нос к носу с дедом Игнатом, он уже был готов приступить к работе. Проводив меня до калитки, потирая руки, пошел проверять мой сарай на наличие досок и всяких нужных деталей. Когда я в сумерках возвращалась домой, то передо мной возникла замечательная картина. Игнатий Романович сидел на свежесделанной завалинке и курил самокрутку.
-Принимай дочка работу, - поднялся мне на встречу мастер, - только смотри, тут ещё не доделано маленько, опилок на полторы стены не хватило, завтра ещё привезут и всё, жарко будет как в Африке.
С завалинкой дом как - то преобразился, подбоченился и стал похож на солидного дядьку. Эх, чуть бы раньше сделали, я бы её покрасила, и был бы у меня весёлый, яркий домик. Ну да ладно, на следующий год обязательно покрашу. Сдаваться я не собиралась, как и съезжать из этого дома.
В доме снова было спокойно, тепло и уютно. Из – за того, что я начала работать со своим даром, учиться по книгам и тетрадям, стала экономить своё время и силы на бытовых мелочах. Теперь дрова в печку я не укладывала ручками, они у меня «по щучьему велению» лезли и укладывались сами, под моим чутким руководством, заслонка сама отодвигалась, огонь сам зажигался… Шучу, шучу, конечно, само по себе ни чего не делается. Я всё делала телепатически. Причём топка печи доходило уже почти до автоматизма. Воду я тоже не таскала. Тётя Люба научила меня пользоваться коромыслом, и я поднимала ведра на уровень коромысла так, что бы окружающим казалось, что я их на коромысле несу. Правда, думаю, меня выдавала походка, но это только для очень внимательного человека.
Зима долго тужилась, и вот накануне ноябрьских праздников черное небо выдало нам невероятное количество снега. За ночь выпало столько, что я едва смогла открыть дверь. Мне повезло, открытое крыльцо давало возможность скинуть с него снег дверью. У многих дела были намного хуже. Я в первую очередь кинулась к соседям. Когда я пробралась, можно сказать заплыла во двор, дядя Боря уже смог чуть - чуть отодвинуть дверь и просунуть руку. Кое - как, разгребая снег рукой и напирая всей своей массой тела на дверь, он пытался добраться до лопаты, которая стояла рядом и выбраться на улицу. Я, не придумав ничего лучше , стала откапывать со своей стороны встав по собачьи, провалившись в сугроб выше колена.
-Надюха, ну ты чего? Голова то тебе, зачем дадена, - отрезвил меня голос соседа.
Действительно, чего это я? Я выпрямилась, оглянулась по сторонам и, убедившись, что меня никто не видит начала закручивать маленькую воронку торнадо, как учил меня Макс. Правда учились мы на воде в стакане, но здесь и сейчас это оказалось делать намного проще. Закрутив в неё как можно больше снега, отшвырнула за забор. Снега во дворе стало меньше, я ещё раз повторила свой фокус, затем схватила огромную лопату, сделанную из фанеры, до которой пытался дотянуться дядя Боря и стала откидывать снег, расчищая маленький пятачок перед дверью. Минут через пять я убрала весь ледяной затор, и дверь спокойно открылась.
- Спасибо, Надь. Хотя, когда я говорил про голову, я имел в виду совсем другое, - заржал сосед.
Я так и не поняла, что он хотел сказать, и что предлагалось сделать мне головой. Весь день мы работали спасателями, расчищали подходы к домам, дорогу к технике. Уже вечером, когда еле волоча ноги, возвращалась домой, на своём крыльце я увидела, чей - то сгорбленный худенький силуэт. Всё ближе и ближе подходя к дому не могла понять кто это… Или что. Когда вошла в калитку, я разглядела полупрозрачный силуэт человека, стоявшего ко мне спиной. Пройти мимо него я не могла, отодвинуть тоже. Тень качалась в одной позе, не перемещаясь и не поворачиваясь. Я села прямо в сугроб и задала вопрос.
-Кто ты?
-Помоги мне, - вдруг тихо прошелестела тень и начала удаляться в сторону дороги.
- Черт, кто ты? - уже кричала я.
Еле поднявшись с сугроба, я пошла, пытаясь догнать удаляющийся силуэт, а тот отдалялся всё дальше и дальше. У меня не было сил, но пришлось передвигать отяжелевшими ногами всё быстрее и быстрее. Тень вела на окраину села, и я уже приняла для себя решение, что дальше окраины не пойду. Кому нужен мой героизм, и человека не спасу и сама погибну, иногда нужно и остановиться. Но тень быстро шмыгнула в самый крайний дом. И тут я поняла, что дом этот, той самой злобной ведьмы Варвары. Я на минуту задержалась на пороге и шагнула в логово врага.
Второй раз бываю у неё, а удивляться не перестаю. Судя по бабке, внутри должны были валяться дохлые крысы, лягушки, с потолка свисать пучки разнообразных трав, кореньев, а в углу на печке должен непременно стоять огромный котёл с цветным варевом. Но внутри был обыкновенный дом открытый, без перегородок, с хорошей прочной мебелью, полы застелены чистыми домоткаными дорожками. На печке две эмалированные кастрюльки, в буфете красивая посуда. Всё чисто и в доме пахнет свежестью. На кровати у окна я обнаружила Варвару, ещё меньше и тоньше чем в первую нашу встречу. Я молча стояла у порога и размышляла идти дальше, загородившись от неё стеной огня, или развернуться и отправиться домой, отдыхать. Неожиданно старуха заговорила скрипучим голосом, и я вздрогнула от неожиданности.
-Помоги мне, ведьма.
От того, что эта самая настоящая Баба Яга называет меня ведьмой, меня немножко коробило. Себя - то я точно ведьмой не считала, но то, что она попросила у меня помощи, меня не на шутку испугало. Нет, её я не боялась и в последний раз мы уже поняли, кто есть кто, и кто чего стоит. Я испугалась за неё. Внезапно я поняла, что передо мной умирающий человек. Да не просто человек, а ведьма, причём злая. Что ей от меня нужно? Может она хочет, куда - то меня втянуть и за мой счёт выжить? А что? Судя по всему эта способна на всё. Сказка ложь, да в ней намёк, но ни в одной сказке мира я не слышала, чтобы злая добрую просила о помощи или наоборот, и тем более не слышала, что бы ведьма ведьме помогала.
-И чем же я тебе могу помочь?
-Подойди поближе.
Большого желания подходить ближе не было и я аккуратно придвинулась к изголовью кровати, мало ли… Всё - таки чутьё у меня всегда было отменным. Когда я на секунду отвлеклась, рассматривая очень красивую посуду в буфете, и придвинулась к ней слишком близко, ведьма сделала резкий выпад правой рукой в район моего горла, и перед моим подбородком блеснул нож. Я отскочила назад.
-Проклятая, - взвыла бабка, - даже сдохнуть по - человечески не можешь, ведьма.
Я уже реально обиделась, чего это я ведьма, сама она дура, да ещё и сумасшедшая. Чего ради я должна умирать.
-Тебе надо ты и сдыхай, чокнутая, а я только жить начала.
Вой бабки из человеческого, начал меняться то ли в волчий, то ли ещё какого то зверя. Сквозь стиснутые зубы ведьма начала читать, какое - то проклятье. Мне внезапно вспомнилось, как мы с отцом сидя у костра заговаривали огонь, направляя кукиши в сторону костра: «Куда фига, туда дым», и солнечные зайчики пускаемые осколком зеркала. Резко перед собой я вообразила огромное зеркало и начала смотреть как черная лента проклятий, ударившись о зеркало, развернулась, и пошла в обратную сторону, обвиваясь вокруг заклинателя.
-Она что, совсем ку-ку? Она что, не видит что творит? - думала я, наблюдая как полотно ненависти, всё плотнее и плотнее стягивается вокруг ведьмы, - вот ненормальная.
Последние слова Варвара уже произносила не то хрипом, не то предсмертным вздохом. В доме наступила тишина. Я, не отпуская своего зеркала, тихонечко окликнула бабку.
-Эй, Варвара, ты живая?
Мне ответила только тишина. Зная придурковатый нрав бабули, я не горела желанием подойти к ней поближе и в растерянности стояла посередине дома. Краем глаза я заметила какое - то движение и, оглянувшись, поняла, что чистый и уютный дом очень быстро превращается в гниющий склеп.
-Ну, нет, товарищи. Я конечно гуманист, но с этим дерьмом разбирайтесь сами, - подумала я и пулей вылетела из дома, за своей спиной я слышала грохот разрушения, но не оглядывалась.
Пробежав метров тридцать, я остановилась и, постояв минут пять, оглянулась на дом ведьмы. И абсолютно ничего не увидела. Дома как небывало. То есть дом, напротив которого я остановилась, был последним, не было ни какого ведьминого дома, на его месте было чистое поле.
В реальность происходившего на моих глазах, было трудно поверить. Да, я теперь знала, что существуют ведьмы, колдуны, волшебные книги и всякие там фокусы, но чтобы вот так раз и нету целого дома, я осмыслить не могла. Я несколько дней ходила на окраину деревни и искала хотя бы остатки развалин, хоть какой - то намек на жильё. Не знаю, что я там хотела увидеть, но четко понимала, что так не бывает. Дом он или есть или его нет, и так, как показывают в кино, в жизни не случается. В итоге я не выдержала и пошла с этим вопросом к Игнатию Романовичу, в конце концов, это он всё затеял, он меня сюда привёл, вот пусть и объяснит, что за дела тут творятся. Но дед первой же фразой убил наповал.
-Какой такой дом. Сроду там никакого дома не стояло.
-Как ни стояло, что Вы такое говорите, Вы же сами меня туда привели, Сами про эту Варвару рассказали!
-Надюха, деточка, ты случайно головой нигде не ударялась? Да у нас последняя Варвара умерла почти сорок лет назад, сразу после войны! У нас то и деток с таким именем нет, не то, что бабок.
-Так, хорошо, тогда скажите мне, где был дом той самой Варвары, которая умерла после войны, - уже постепенно начала я о чём то догадываться.
-А, да. Дом то стоял как раз за Степановским, там, где ты говоришь. Ну, так это когда было то.
- Хорошо, дом там был, а потом куда делся?
- Да куда делся, лет двадцать простоял, а потом его специально разрушили, дети там повадились играть, дом уже ветхий был, вот и разрушили, чтоб никого не убило.
-Варвара была ведьмой?
-Это да, даже спорить никто не станет, ох и злющая, ох и вредная, каждому хоть чуть - чуть да напакостила.
- А ведьма эта враждовала с бабой Верой?
-Ну, да. Это было. Даже не знаю, кто с кем именно враждовал, уж сильно они недружили. Мне кажется, что Варвара побаивалась Веру, и старалась пакостить исподтишка. А Вера ох лютовала когда Варьку встречала, что они там друг другу говорили, даже стыдно вспоминать. Мне один косорукий ногу косой порезал, Варвара меня к врачам не пускала, сказала, сама подлечит, а не лечила. Я от неё утёк, прибежал к Вере. Она меня прятала от Варвары и лечила. Ох, потом скандал был, Варька то в дом ломилась, Веру проклинала, убить даже грозилась. А Верке хоть бы что, стоит и хохочет, ведьма, говорит, шуруй в свой ад и там командуй.
-Так, а дальше. Что было с этой Варварой?
-Да ничего, Вера то меня лечила долго, я только месяца через два выполз на улицу, а к тому времени Варвара то уже умерла. Похоронили её.
-А от чего она умерла?
-Да откуда же я знаю. Умерла и умерла. Кто раньше смотрел, отчего людишки умирают. Участковый сказал: «следов насильственной смерти нет» и похоронили быстренько.
- Тогда объясните мне, пожалуйста, кто на Вас такое проклятье наложил, которое Вас чуть в могилу не утащило?
- Какое проклятье, что ты за чушь несёшь, в какую могилу?
-Такое проклятье, которое я с Вас снимала и Вас, потом в больнице увезли.
-Ааааа, я понял. Ты шутишь! А я уж подумал, что ты того,- дед покрутил пальцем у виска, - с ума сошла. Только теперь понял, что ты шутишь, - рассмеялся Игнатий Романович, - я ж в больнице никогда не лежал вообще. Я даже в войну, после ранения в госпиталь ехать отказался.
-Конечно же, я шучу,- я улыбнулась грустной улыбкой, я абсолютно ничего не понимая, но пятой точкой чуяла, что продолжать эту тему не следует.
Я побрела домой. Мои грустные мысли придавливали меня к земле. Я понимала всё меньше и меньше, вроде всё так и не так… Нет, ну так же не бывает, чтобы один человек всё помнил, а другой забыл. Было бы логичнее, если бы у всех память стёрлась. Я зашла к тёте Любе, спросила, лежал ли её дядька ближайшие год – два в больнице. Получив отрицательный ответ даже уже не удивилась, к этому я уже была готова.