В вековом противостоянии Древней Руси и Византии флот, наряду с сухопутными войсками, играл решающую роль в успехе военных действий. Это хорошо видно на примере боевых походов на Византию Аскольда с Диром, Олега, Игоря и Святослава.
Константинополь, окруженный по суше мощными укреплениями, был одним из самых многолюдных в Европе. Для сухопутных войск врага город был практически неприступен.
Слабым местом обороны города был пролив: по воде противник мог выйти прямо под стены Константинополя. Так, крестоносцы взяли штурмом в 1204 году в Константинополь со стороны залива, используя свой мощный флот.
По сообщению Феодора Синкелла, в 626 году при нашествии аваров, славян и персов на Византию, каган аварский велел привести огромный славянский флот моноксилов, везущих разноплеменные народы, чтобы с помощью их «превратить в сушу весь залив Золотой Рог… Он считал, что именно это место подходит для нападения на город» [Свод древнейших письменных известий о славянах. Том II (VII-IX вв.) - М., с. 85].
Маловероятно, что легкие славянские пироги-моноксилы плыли под стены Константинополя издалека с Дуная или Черного моря. Судя по всему, они строились неподалеку. При подходе с моря под стены города, славяне закрывали моноксилы досками для защиты экипажа судов от камней, стрел и дротиков обороняющихся византийцев.
Греки уделяли особое внимание развитию мощного флота. Его ударной силой был быстроходный дромон (греч. δρόμος – путь, бег, скорость) - основной тип византийского тяжёлого боевого корабля в V-XII вв.
Дромон имел 1-2 ряда вёсел, высокие борта, боевые площадки на носу и корме, где располагались галереи для лучников и находились катапульты. Мощная катапульта метала снаряды весом в 500 кг на дистанцию до 1000 метров. Длина судна была 30-50 метров, ширина 6-7 метров, носовая часть оснащалась тяжелым тараном. От таранов противника дромоны были защищены броней. В зависимости от размера, экипаж составлял от 100 до 300 человек, из них порядка 60 воинов.
Дромоны снабжались специальными сифонами-огнеметами для поражения «греческим огнем» кораблей врага. Обычно, сифоны огнеметов ставились на специальной площадке на носу дромона. На дромонах X века устанавливались как правило три сифона. Ими управляли сифонарии, находящиеся в деревянных укрытиях на носу корабля. «Греческий огонь» метали также в снарядах-горшках, которые взрывались при падении.
Греческий огонь представлял собой жидкость из смеси смолы, нефти, серы, селитры и канифоли - которая выбрасывалась из сифонов, устроенных в виде бронзовых чудищ с разинутыми пастями. Секрет его приготовления содержался в строгой тайне, ее нарушителям грозила мучительная казнь.
При малейшем контакте с водой жидкость вспыхивала. Пожар только разгорался при тушении водой, его гасили вином, уксусом или песком. Нефть в составе греческого огня легко горела на поверхности воды. Селитра, позднее вошедшая в состав пороха, делала процесс возгорания смеси чрезвычайно бурным. Легко воспламеняющаяся сера помогала смеси быстро вспыхивать, а канифоль сгущала состав, уменьшая риск протекания сифонов.
Иногда сифоны ставили на специальные стойки, чтобы их можно было поворачивать в разные стороны под довольно большим углом. Максимальная дальнобойность сифонов составляла 25 м.
Изначально греческий огонь применялся на флоте, являя собой страшную угрозу медленным деревянным кораблям. Именно греческий огонь давал превосходство византийскому флоту над противником.
Греческий огонь был впервые применен в 678 году. От адской смеси греческого огня практически не было защиты. Как писал византийский историк Лев Диакон: «мидийский (греческий) огонь» мог даже и камни обращать в пепел» [Лев Диакон. История. - М., 1988, c. 81]. В 1139 году на II Латеранским собором применение греческого огня, как бесчеловечного оружия массового поражения людей, было осуждено и запрещено.
Возможности применения дромонами греческого огня в бою были ограниченными. Для эффективного использования огнеметов требовалось безветрие, небольшое волнение, выучка и слаженные действия экипажа, особенно гребцов. Из-за большой инерционности 500 тонного дромона, огнеметание на ходу представляло страшную угрозу самому судну. Наибольший эффект поражения противника огнеметом достигался при дистанции в 15-20 метров, если дромон стоял, а затем быстро отходил от зоны горящей воды.
Как правило, в морском бою, быстроходный дромон, имея мощный гребной ход, настигал судно противника и сокрушал тараном его кормовую часть с рулевым управлением. Затем, беспомощный, потерявших ход корабль врага, сжигался греческим огнем вместе с экипажем. После этого, выбиралась новая жертва и начиналось ее преследование с тем же финалом беспощадного уничтожения.
Выход в Черное море русов Причерноморья и Приазовья, означал, что у Византии появился новый и грозный соперник, столь сильный, что Черное (Хазарское) море по летописцу стало называться морем Русским [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 7].
Русский боевой флот состоял из легких кораблей типа река-море. Для увеличения вместимости судна к долбленому из целого дерева килевого основания корпуса по бокам наращивались борта из досок. Экипаж судна составлял около 40-50 человек, воины при этом были и гребцами. Ладьи русов, при необходимости, волоком или на катках перемещались по суше, обходя препятствия речных порогов.
Одним из решающих отличий русского флота от греческого был состав экипажа кораблей. Если русов считать потомками варяжских норманнов, то налицо явное сравнение: «у ладьи викингов было одно преимущество, отличавшее ее от боевых кораблей Cpeдиземноморья… На ее борту не было рабов. На ее веслах сидели воины и свободные люди. Судьба невольников на южных галерах, работающих под ударами кнута, практически не менялась в результате сражений, менялся только владелец» [Каппер Д. П. Викинги Британии. - СПб., 2003, c. 92].
Первый морской поход русов Причерноморья относится к набегу в 866 году флота Аскольда и Дира в составе 200 судов на окрестности Царьграда. Греки в то время не имели крупных сухопутных и морских сил и ничего, кроме молитв, вызвавших легендарную «бурю», разметавшую русский флот, не могли им противопоставить. В действительности, возможно, что греки попросту откупились данью. Поход Аскольда и Дира против Византии показал, что для полного успеха военной компании, помимо крупных сухопутных сил, нужна серьезная поддержка флота. Именно это обстоятельство имел в виду Олег-правитель, в течении нескольких лет готовивший грандиозный поход на Царьград.
В 907 году Олег, собрал огромное войско, в том числе, по летописцу, флот из 2000 судов, в каждом из них размещалось 40 воинов, конница шла берегом. Войдя в греческие земли, Олег начал беспощадно разорять окрестности Царьграда. «Греци замкоша Судь", т. е. закрыли цепью пролив Босфора. В мирное время цепь лежала на дне залива, в случае опасности ее поднимали над водой. Олег, чтобы обойти цепь, протянутую по заливу между двумя каменными сторожевыми башнями, велел перетащить часть кораблей по суше и миновать заграждение.
Греки основные сухопутные и морские силы держали в Средиземноморье. Выход сотен кораблей русов прямо под стены Царьграда ошеломил ромеев. Оставалось одно – заключить мир с Олегом и откупиться огромной данью. С тех пор греки стали всегда держать часть флота в проливе близ Константинополя.
По кончине Олега, сын Рюрика Игорь стал новым Великим князем Русским. В 941 году Игорь решил явиться с 10-тыс. войском к Царьграду и взять дань-окуп с греков. Находящиеся в союзе с Византией болгары предупредили греков о воинственных намерениях Игоря. Ромеи встретили войско Игоря мощной 40-тыс. группировкой армии и флота.
Войсками греков руководили лучшие полководцы Византии - патрикий Фока и стратег Федор. Между греками и русами завязался упорный бой, по летописцу: «брани межю ими бывши зьли одва одолѣша Грьци». Войско Игоря «на ночь взлѣзоша в лодьи» и отошло от берега.
Ночью, неожиданно, на русские суда обрушился флот дромонов стратега Федора: «со огнемъ, и пущати нача трубами огнь на лодьѣ Руския, и быстъ видѣти страшно чюдо. Русь же видящи пламянь, взмѣтахуся въ воду морьскую, хотящее убрести; и тако прочии възъвратишася въсвояси» [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 44].
По Продолжателю Феофана [1] морское сражение произошло днем: «Одинадцатого июля четырнадцатого индикта [941 г.] на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы…. происходят же они из племени франков [2]. Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу [маяку] … патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт…. неожиданно напал на них на Иероне…. Первым вышедший на своем дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми» [Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. - СПб., 2009, c. 262].
Если отвлечься от греческих измышлений, то о реальной численности варягов и их флота есть много европейских свидетельств: «Мы знаем из истории, что в тех же столетиях Норманны с малыми средствами совершали великие подвиги. Так, в 820 году; на тридцати судах они опустошили всю западную часть Франции; в 841-м, на шестидесяти семи судах, вошли в Луару, взяли приступом Нант и долго производили набеги и грабежи по всей Бретани; в 845-м , на ста двадцати судах, явились в Сент, овладели Парижем, Бове и другими городами, и взяли с француз-ского короля Карла Лысого, 7 тыс. фунтов серебра окупу; несколько позже на ста судах, ходили из Франции в Средиземное море, грабили и опустошали берега Испании и северной Африки, завоевали острова Болеарские и простерли свои успехи до верхней Италии; в 861-м, на двухстах судах, были на Сене и громили всю северную Францию; в 866-м, повторили это же самое, на пятидесяти судах; в 988-м, только на семи судах, вышли на берега Кента, в Англии, и овладели островом Тенетом; в 1002-м, на восьмидесяти судах, входили в Темзу, овладели обоими берегами этой реки и заставили английского короля Этельрида деньгами откупиться от их дальнейших разорений… Безграничная отвага, уменье пользоваться обстоятельствами и опытность в мореходстве, - вот главные причины успеха этих, едва не баснословных походов» [Висковатов А.В. Краткий исторический обзор морских походов русских. - Спб., 1864, c. 16].
Лиутпранд епископ Кремонский, в сравнении с греками, реальней оценивает число кораблей Игоря: «Королем этого народа был [тогда] Игорь; собрав более тысячи судов, он пришел к Константинополю. Император Роман, услышав об этом, весьма встревожился, ибо отправил свой флот против сарацин для защиты островов. Проведя в размышлениях немало бессонных ночей, - Игорь в это время опустошал морское побережье, - Роман узнал, что в его распоряжении есть еще 15 полуразрушенных хеландий [3] которые народ оставил [дома] из-за их ветхости. Услышав об этом, он велел прийти к нему… кораблестроителям, и сказал им: «Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройства для метания огня не только на носу, но также на корме и по обеим бортам». Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил на них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милостивый Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского {войска}, они {начали} бросать огонь во все стороны. Руссы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощенные кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, другие, поплыв, даже в море продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Игорь с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех {пленных} в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима» [Лиутпранд Кремонский. Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь.– М., 2006, c. 97].
Формулировка: «Игорь с большим позором вернулся на родину» - один из штампов хвастливого греческого историописания. Например, события нашествия на Константинополь в 626 году аваров, персов и славян, греки также заключили словам, что нападавшие «с великим позором вернулись в родные края» [Свод древнейших письменных известий о славянах. Том II (VII-IX вв.) - М., 1995, c. 273].
Ясно, что картина разгрома флота Игоря в 1000 судов, а по данным греков 10 000 судов [4],15 ветхими хеландиями, обрисованная отчимом Лиупранда, очевидная фантазия. Её он, будучи послом короля Гуго при дворе императора Романа, вероятно, услышал от льстивых царедворцев византийского царя. К этой же области вымыслов относятся утверждения царедворцев о полном разгроме противника и массовом пленении руссов, после чего Игорь с позором вернулся домой.
По Лиутпранду и Нестору разгром флота Игоря стал финалом набега руссов на Константинополь. Но, по Продолжателю Феофана, морское сражение было лишь ярким эпизодом начала нашествия войск Игоря на Византию. Потерпев неудачу в попытке прорваться по водам залива к стенам Царьграда, Игорь высадил войска в окрестностях Царьграда, разбил их на отряды, и начал свирепо разорять пригородные дворцы, виллы и богатые храмы ромеев.
Греки самыми зловещими красками рисуют бесчинства варваров руссов: «Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они вязали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов» [Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. - СПб., 2009, c. 263].
Нестор практически дословно включил в свою летопись описание продолжателем Феофана злодеяний руссов на греческой земле. Однако, Нестор иначе описывает ход военной компании. Вначале 10 тыс. войско Игоря ворвалось на греческие земли и «почаша воевати Вифиньскиа страны, и воеваху по Понту до Ираклиа и до Фафлагоньски земли, и всю страну Никодимийскую поплѣнише» [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 43]. Только потом, спустя время, с юга подошла отборная 40-тыс. армия греков патрикия Фоки с Македоны и флот стратега Федора из Фракиии. Ночью, напав на лодьи руссов, используя греческий огонь, ромеи вынудили Игоря отступить.
Летописец пишет, что руссы, вернувшись в Киев, главной причиной своего отступления назвали применение флотом противника греческого огня: «пришедши в землю свою, и повѣдаху кождо своимъ о бывшем и о лядьнѣмь огни: «якоже молонья, рече, иже на небесѣхъ, Грьци имуть у собе, и се пущающе жежагаху насъ, сего ради не одолѣхомъ имъ» [c. 44]. Я.Н. Щапов замечает, что явно преувеличивая мощь «лядѣнъмь огни», дружинники Игоря стремились оправдать свое отступление [Щапов Я. Н. Русская летопись о политических взаимоотношениях древней Руси и Византии //Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе //М., 1972, c. 205].
Известие о «лядьнѣмь огни» так потрясло Русь, что вошло в века, будучи красочно передано Нестором. Когда греки подкрались тихо ночью к русским лодьям и стали жечь их со всеми людьми заживо, и, им нельзя было помочь, гибнущим в страшных муках адского пламени, прямо на глазах своих товарищей, которые ничего не понимая, не могли спасти умирающих и тонущих - эта страшная картина осталась навсегда в памяти дружинников Игоря.
Страшная картина сожжения части русских кораблей позволяет, в частности, объяснить бесчинства руссов по отношению к православным священникам и храмам на греческой земле. Руссы были язычниками, и, по своему разумению, понимали греческий огонь, как огонь небесный, пришедший на помощь грекам. Русские были уверены, что помощь небес в виде нисхождения небесных молний как лодейного огня, обеспечивают грекам их жрецы и храмы, поэтому именно их, воины Игоря, крушили с особым остервенением, мстя за гибель своих товарищей.
Не менее очевидно и то, что византийские иерархи, стремясь сохранить в тайне суть греческого огня, намеренно облекали факты его применения в религиозные покровы молитв, обращений к Богу и Влахернской Богородице, благодаря помощи которых, бури и молнии сходили с небес на воду и уничтожали флот нечестивых варваров.
В этом плане сообщение вернувшихся дружинников Игоря о применении греками лодейного огня, в частности, означало и то, что руссы в ходе боевых действии, поняли реальную суть устрашающего оружия греков и приняли действенные меры по борьбе с ним.
Это ясно следует из текста сообщения Лиутпранда о том, что корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Лодьи руссов по быстроходности отнюдь не уступали грекам, и, в случае опасности, выходя на мелководье, или приткнувшись к берегу, оставались вне зоны поражения греческим огнем.
Интересно сообщение Лиутпранда, что греки, для борьбы с флотом руссов, специально оснастили дромоны (хеландии) дополнительными огнеметами для поражения руссов с разных направлений. Реально, применение в бою дромонов, ведущим огонь из огнеметов по разным сторонам по курсу движения корабля, превращало судно в огнедышащий вулкан. Находясь в эпицентре зоны горящей на воде нефти, тяжеловесно весельный дромон был обречен на неминуемую гибель.
Ясно, что Лиутпранд сообщал во многом хвастливые домыслы ромейских царедворцев о непобедимых и всесильных дромонах, за которыми крылась глубокая озабоченность греков реальной ситуацией борьбы с флотом Игоря. Из византийских источников лишь Житие Василия Нового приписывает «греческому огню» решающую роль в победе над русским флотом.
Руссы, оправившись от первых неудач на море и «хотя мстить за прежнее свое нещастие» [Татищевъ В.Н. ИсторiΙя Россiйская. - М., 1773, кн. II, с. 28], присмотревшись к лодейному огню, стали постепенно переходить от пассивного бегства, к агрессивно наступательной тактике массированных атак дромонов с разных сторон. Именно поэтому греки стали экстренно менять устройства огнеметания сифонов. Дромон, атакованный с разных направлений 5-6 лодьями руссов, в лучшем случае, мог поразить греческим огнем 1-2 судно противника, но, другие, взяв дромон на абордаж, неминуемо побеждали греков по своей численности.
Руссы одновременно были гребцами и воинами, в то время как у греков, лишь треть экипажа умела владеть оружием, а рабы на веслах дромонов встречали россов как своих освободителей.
В древнескандинавской «Саге об Ингварре Путешественнике» есть уникальные сведения об одном из эпизодов морского сражения флота норманнов с греками. Доплыв до места, где река разделяется на рукава (вероятно, это дельта Дуная – Авт.) флотилия Ингварра увидела пять «островов», которые передвигались по направлению к ним. Это были мощные боевые греческие корабли дромоны с сотнями людей экипажа.
Ингварр приказал своим воинам быть начеку. Один из «островов» подплыл к флотилии Инварра и обрушил из камнеметов на норманнов град камней, но воины Ингварра прикрывшись щитами, отразили удар.
Тогда греки применили свое грозное оружие – «греческий огонь». «Они принялись раздувать кузнечными мехами ту печь, в которой был огонь, и от этого возник сильный грохот. Там находилась медная труба, и из нее полетел большой огонь на один корабль, и он в считанные минуты сгорел дотла. Когда Ингварр увидел это, он пожалел о своей потере и велел принести ему трут с освященным огнем. Затем он согнул свой лук, и положив на тетиву стрелу, и зажег конец стрелы освященным огнем. И эта стрела с огнем полетела из лука в трубу, выступающую над печью; и перекинулся огонь на самих [врагов], и в мгновение ока сжег остров… И подошли другие острова. Но как только Ингварр слышит шум раздувае-мых мехов, стрелял он освященным огнем, и разбил он тот дъявольский народ» [Древняя Русь в свете зарубежных источников (под ред. Т.Н. Джаксон и др.), тт. I-V. – М., 2010, т. V, c. 250-251].
Продолжатель Феофана, признает, что морское сражение 15 июля, отнюдь не окончилось разгромом руссов, боевые столкновения переместились в окрестности Византия, орды варваров руссов бесчинствовали, а 40 тыс. армия патрикия Фоки два месяца ничего не могла с этим поделать. Из греческого Жития святого Василия Нового известно насколько большую территорию Византии охватил набег руссов – от Ираклии (Гераклеи) на Черном море до Никодимии на Мраморном море, стоявшими друг от друга на расстоянии 200 км.
15 сентября произошло второе сражение, в ходе которого, по уверениям греков, руссы были окончательно и наголову разбиты. Но, несмотря на ликование по этому поводу в Константинополе, продолжатель Феофана сообщает истинную причину ухода войск Игоря из Византии: «Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они… поэтому решили вернуться домой» [118, c. 263]. При этом, руссы покинули пределы Византии на лодьях, т.е. сохранили свой флот.
Сражения греческого флота с руссами выявили слабую маневренность массивных и неповоротливых дромонов, что подвигло ромеев начать постройку нового типа судов гальотов (Galaio) с экипажем до 200 человек. Гальоты, употреблявшиеся преимущественно для метания греческого огня, имели один ряд весел, меньшие укороченные размеры, были весьма поворотливы и быстроходны.
Существенное значение флота, как для греков, так и для русских, выявилось в сражениях Святослава с отборными войсками византийского императора Цимисхия под Доростолом весной и летом 971 года.
Флот Святослава, на котором прибыло в Болгарию 20 тыс руссов, был большим. Лев Диакон рисует впечатляющую картину, когда в низовьях Дуная с сотен судов стремительно высадились, выставив вперед щиты, тысячи руссов Святослава, против натиска которых не смогла устоять 30 тыс. фаланга мисян (болгар) [Лев Диакон. История. - М., 1988, c. 44].
В ходе многомесячных боев в Болгарии, флот греков из нескольких сот кораблей вошел в Дунай и блокировал Доростол с реки. Суда Святослава отошли на мелководье близ крепости, став недоступными для греческих огненосных дромонов. В одной из вылазок из окруженного греками Доростола, 2000 руссов на 50 судах ночью вышли на Дунай и смелым набегом на врага пополнили осажденным запасы продовольствия.
Сражение под Доростолом завершилось мирным договором с греками, по которому Святослав мог выйти из Доростола с огромным имуществом и ценностями, и покинуть Болгарию.
Не исключено и то, что Цимисхий, до этого уже нарушивший мирное соглашение со Святославом, рассчитывал выманить Святослава из крепости Доростол, напасть на руссов и окончательно их разгромить: «для Византийской империи военное и дипломатическое коварство стало своего рода нормой. Многочисленные перемирия и миры, заключенные греками с окружающими государствами, уплата ими дани, огромных контрибуций нередко являлось лишь средством выиграть время, усыпить бдительность противника, обмануть его, а потом нанести ему неожиданный удар» [Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. - М., 1982, c. 160].
Иногда, греки, якобы для выплаты дани на каждого воина противника, запрашивали его численность, получая тем самым нужные разведовательные данные. По летописцу, греки говорили: «мы против силы Святослава воевать не можем , но возьмите дань на все ваше войско, что есть при Святославе, по договору, только объявите, сколько вашего войска. Это спрашивали они коварно, чтобы узнать силу Святослава, ибо Греки издревле льстивы и коварны. Святослав же ответил им: есть нас 20 000, но подлинно не было более 10 000» [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 68].
Святослав, уже познавший коварство Цимисхия, заключив с ним мирный договор, принял неожиданное для греков решение – остался в Доростоле до конца лета, дал отдых изнуренному в боях войску, привел в порядок лодьи и приказал построить много новых. К осени, к полному изумлению ромеев, из крепости Доростол в Дунай под красным стягом вышла мощная эскадра Святослава. Вступить в бой с флотом Святослава Цимисхий не решился.
«Двукратный поход Святослава на Дунай бесспорно принадлежит к самым блестящим морским походам Русских, и по цели, и по перво-начальным успехам, и по примерам самого доблестного мужества» [Висковатов А.В. Краткий исторический обзор морских походов русских. - Спб., 1864, c. 15].
[1] Продолжатель Феофана — принятое в византийской историографии обозначение ряда византийских хроник, охватывающих период с 813 по 961 год. [2] Византийские историки относили россов к европейцам, но не к славянам. [3] Хеландия – название византийского тяжелого военного корабля, вмещавшего до 500 человек. [4] «Греки от страха число судов увеличили» [Татищевъ В.Н. ИсторiΙя Россiйская. Книга вторая. - М., 1773, с. 382].
---------------------------------------------------
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
