Первый рассказ цикла Кристаллография здесь.
Дифрактметрическое исследование белковых кристаллов - это знаменательное событие в жизни физиков. Дело в том, что белковый кристалл растет понемногу и за три месяца вырастает до размеров 1 мм в диаметре и 3 мм в высоту.
Кристалл при этом состоит из живого белка, которому нужно кушать и потреблять кислород. А вот умирает этот кристалл в дифрактометре под воздействием рентгена в течение двух часов. Вообще говоря, я бы ни за что убивать живые кристаллы не стал, а поселил бы у себя в квартире, назвал бы человеческими именами и дружил бы с ними, но это так, к слову. Так получилось, что меня послали в Ленинград для обеспечения этого самого эксперимента. То есть «чиньщиком» всяких поломок.
Я честно подготовил дифрактометр, погонял его в разных режимах и стал ждать экспериментаторов. Экспериментаторы во главе с доктором Хейкером приехали на следующий день. Сам Хейкер был доктором физмат наук и был ответственным за направление дифрактометрии в СССР. Он был членом корреспондентом Академии наук СССР, что ставило его авторитет на недосягаемую высоту. Быть аспирантом у такого человека, означало со стопроцентной гарантией получить звание кандидата физмат наук. Так что все молодые ученые хотели бы иметь такого руководителя, а сам Хейкер мог выбирать. Собственно все экспериментаторы и были аспирантами Хейкера. Аппаратура эксперимента размещалась в трех комнатах, где были посажены наблюдатели – аспиранты.
Я откровенно маялся от безделья. В комнате с дисплеями царила наука, и там совершенно некуда было сесть. В комнате с дифрактометром сидеть, вообще говоря, не рекомендовалось, а в комнате с вычислительной машиной ужасно шумели вентиляторы этой самой машины (Минск называется). Рассматривая шум, как наименьшее зло, я пристроился поближе к вычислительной технике.
Там тоже был пост экспериментатора. То есть парень непрерывно смотрел на дисплей, на который каждые две секунды вываливалось 2000 чисел. В центре экрана интенсивность основного отражения, а вокруг фон отражения. Я подсел к этому парню и спросил: «Все ли в порядке у него с головой». Он кивнул, мол, все в порядке, на что я ему пообещал, что уже после пятнадцати минут такой работы он серьезно повредит себе мозги. Представьте себе его работу, и Вы согласитесь, что я прав. Парень спросил:
- А что делать?
- Расслабиться и поиграть в шахматы.
- А эксперимент?
- Все отписывается на ленту. Так что приедешь в Москву и не спеша посмотришь. А в эксперимент тебе все равно вмешаться не удастся, поскольку дифрактометром управляет все та же вычислительная машина.
- А с кем играть в шахматы?
- Со мной разумеется.
- А где взять шахматы?
- Да вот они. Я принес.
После этого мы занялись разумным делом. И я был немножко горд, что спас парня от разжижения мозгов. Идиллию неожиданно испортил доктор Хейкер. Он бодрым шагом зашел в комнату и, не обращая внимания на нас, прилип к дисплею. Через минуту он спросил парня:
- Почему не следишь за фоном?
- Да все отписывается. Приеду в Москву и разберусь.
- А я вот увидел перекос фона, заинтересовался и сейчас знаю, откуда он появился. А ты вот нелюбопытен. Не получится из тебя ученый.
Парен сник и скис. Не желая того, я подставил парня к возможному увольнению из аспирантов. После парня Хейкер взялся за меня и отправил меня погулять, с обязательным условием звонить каждые два часа. Каково же было мое удивление, когда вечером выяснилось, что и Хейкера и этого парня поселили в гостинице в мою комнату. Конечно, я чувствовал свою вину перед парнем-аспирантом и поэтому пригласил его в пивбар за мой счет. Хейкер меня услышал и безапелляционно заявил: «Я с Вами».
В пивбаре выяснилось, что Хейкер очень остроумный и веселый мужик. Я даже на минуту забыл, что он совсем недавно нас распекал. Но тут он сам обо всем напомнил.
- Молодой человек. Про Вас я знаю, что Вы умеете играть в шахматы, пить пиво и рассказывать анекдоты. А вот чем Вы занимаетесь профессионально?
- Гониометрами на многоотсчетных муаровых фазовращателях.
- А нельзя ли поподробнее?
Тут-то у меня и возник план маленькой мести. Может Вы замечали, что читать математические преобразования на бумаге довольно просто, но стоит начать все это проговаривать, как простейшие преобразования превращаются для слушателя в каббалистические заклинания.
Свое изложение я начал с того, что разложил на столе пустые салфетки, которые символизировали модули моего преобразователя и, водя пальцем по столу от одного модуля к другому, стал вслух проговаривать математические выкладки. Так я звучал примерно час.
Парень завял на первой минуте, а Хейкер через час вдруг прервал меня и задал толковый вопрос. То есть весь этот час, он меня слушал и понимал. Тогда я переменил о нем свое мнение и решил рассказать Хейкеру не о преобразователе, а о связанных с ним проблемах. Очень скоро наш разговор превратился в полноценный диалог. Разогретые пивом мы даже, к ужасу парня, покричали друг на друга. Но я тогда понял, что моя идея пригласить Хейкера в пивбар, была гениальна. В конце нашего вечера он меня ошарашил предложением идти к нему в аспирантуру. Я это понял, как весьма лестный комплимент. Действительно. Какое я имею отношение к физике кристаллов?
Когда закончилась эта командировка, и все приехали обратно в Москву, то время от времени мы с Хейкером встречались в коридорах Института. Завидев меня, он начинал улыбаться, пожимал мне руку и называл по имени отчеству. Дистанция между нами была настолько велика, что, когда сотрудники спрашивали меня: «Где это ты познакомился с доктором Хейкером?», - я с искренней улыбкой обычно отвечал: «Где, где? В пивной конечно!»
Уважаемые читатели ЗДЕСЬ, Вы можете скачать все байки целиком, в том числе еще и не выложенные в оригинальном варианте и без Дзен цензуры.
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на мой канал, и если Вам понравились байки, то ставьте «лайки».
Читайте предыдущий рассказ "Кристаллография. 4. Опасные штучки" здесь.
Читайте следующий рассказ "Кристаллография. 6. О пользе рисования" здесь.
С уважением, Лолейт А.Т.
Об авторе баек читайте здесь.
