Русский Север настолько суров, что не оставляет следа от мест, где ранее проживал человек. Нет следов существования деревни Красная Ляга, куда мы направились.
Осталась лишь одинокая колокольня, стоящая в окружении лугов и лесов. На заболотившимся деревенском пруду нашли себе дом чайки и кулики. Они беспокойно кружат над нами, негодуя непрошеному вторжения.
На удивление, дорога сюда проезжая даже после нескольких недель дождей. Полный привод не использовался пока ни разу.
Пока один из нас побежал снимать колокольню, другой уже осматривает окрестности с высоты. Дует сильный ветер и полным ходом надвигается очередная синяя туча. Нужно успеть сделать кадры до грандиозного ливня.
Кстати, мы к этому времени уже переоделись в куртки, от жары в начале путешествия не осталось и следа.
Такая погода для фотографии только плюс: синее небо, рассеянный свет, — всё это хороший фон для съемки в том числе архитектуры.
Колокольня в Красной Ляге стала для нас олицетворением северного зодчества. Высокая, мощная, одинокая стоит она здесь вопреки морозам, ветрам, ливням. И как она прекрасна в этом своем одиночестве.
Она — будто человеческая душа, прошедшая горести и печали, но не сломленная, а отпечаток невзгод придает ей большей привлекательности. Трещины на её почтенном серого цвета лице прекрасны, строен стан, а внезапно налетевшая непогода только усиливает впечатление от этого старинного могучего здания.
Знаете, зачастую, искусственные сооружения, выполненные из натурального природного материала, смотрятся весьма органично, идеально вписываясь в природный ландшафт. Колокольня Сретено-михайловского храма — не исключение.
Подгоняемые начавшимся ливнем, едем дальше по дороге в ещё одну заброшенную деревню — Кучепалду. А здесь, всего в 3-5 километрах от Красной Ляги, дождя нет. И снова погода дает нам шанс отснять некоторое количество материала.
Будто завороженные останавливаемся у домов на развилке в начале деревни. Они встречают нас. Немощные и дряхлые старики, безмолвно тянущие свои деревянные руки — кости нам навстречу. У некоторых из них нет уже глаз-стекол, какие-то смотрят сверкающими, но невидящими глазами. Слева от дороги стоит великан-вышка, когда-то она держала на себе связь деревни с другим миром — спутниковый телефон, а теперь её покосившийся остов, будто костлявый стражник, высится над дорогой, встречая путника.
Вдали раздаются дикие крики. Но это не крики о помощи, а всего лишь голоса нынешних обитателей Кучепалды: чаек и ласточек.
Нет, деревня не мертва, просто теперь она живет другой жизнью, жизнью природы. Постройки стали пристанищем птиц, бывшие огороды — дикими садами и лугами. Именно так мы представляем себе деревни чернобыльской зоны отчуждения спустя, эдак, 7 лет после отселения.
Почти все дома в деревне располагаются по кругу. Когда-то там, где сейчас желтеет поле одуванчиков, было озеро. По легенде оно исчезло в одну ночь, уйдя под землю. С тех пор наступили тяжёлые времена для некогда большого села. А ведь здесь было более 600 жителей, и даже своя деревенская часовня. Её останки тоже лежат на въезде.
Закрылся колхоз, люди начали покидать свои дома. Последний житель уехал несколько лет назад. Его дом — один из первых, встречающих путника, самый сохранившийся, хотя крыльцо давно упало.
Мы проходим внутрь, в подклети, что на первом этаже, здесь бардак, как и везде (до этого зашли еще в парочку домов).
А вот то, что мы увидели в жилой части здания — поразило. Создалось впечатление, что здесь живет кто-то и мы ворвались в дом. Покликали хозяина, в ответ — тишина. Тюль на окнах, аккуратно заправленные кровати, относительная чистота, рабочая печь, на столе — посуда и … записки! Это и есть разгадка тайны этого дома.
Сначала облетаем, потом объезжаем деревню по единственной, местами еле просматриваемой, улице. Круговорот веществ, о котором мы все знаем из школьных учебников, здесь как круговорот воды, жизни, природы.Когда-нибудь всё вернется в начало…
Ну вот и всё, кажется, начинается дождь, и нам, как и этим быстрым тучам, пора идти своею дорогой, на север, в Архангельск…
