Послушаем пару профессиональных мнений на закономерно возникающий вопрос: как бы новаторы «древности» отнеслись к более современным новаторам?
Preman Tilson, музыкант из Новой Зеландии.
Бетховен привёл бы Баха в ужас. Даже Гайдн называл Бетховена «великим Моголом» (то есть варваром), и это было тогда, когда последний все еще писал в стиле, не столь далеком от собственного стиля Гайдна, по крайней мере с нашей точки зрения. Стилистическая пропасть между Бахом и Бетховеном в те времена казалась бы гораздо большей, чем нам, в ретроспективе.
Бетховен ещё более бурно отреагировал бы на музыку Листа. Его концепция музыки была по существу классической, и он был против более свободного отношения к гармонической структуре даже таких своих современников, как Шпор, которые кажутся нам сейчас такими «умеренными». Лист был бы для него полной бессмыслицей.
И вообще, Бетховен не был склонен высоко ценить других современных композиторов. Керубини был единственным, кого он, казалось, любил, что даёт некоторое представление о том, насколько консервативны были его вкусы. Также утверждается, что он выразил одобрение Шуберту, но это может быть апокрифом...
В отличие от этого, Лист действительно мог бы оценить Рахманинова. У них было много общего: оба виртуозные пианисты, пишущие в основном для своего инструмента, и оба — композиторы в каком-то смысле «второго эшелона». Наконец, оба питали любовь к теме «Dies Irae» (день Страшного суда). У Листа есть «Totentanz», а у Рахманинова слишком много пьес, связанных с этим, чтобы их даже назвать.
Стиль Рахманинова на самом деле продвинулся не намного дальше стиля Листа. Действительно, Рахманинов может быть даже более консервативен, чем Лист. Поэтому первый был бы понятен второму. И у Листа было бы то преимущество, что он никогда не слышал всей поп-музыки и музыки кино, которая сделала сентиментальность Рахманинова неким клише. В итоге, Рахманинов мог бы показаться довольно свежим для ушей Листа.
Laurent Boukobza, концертный пианист из США.
Прежде всего, все великие композиторы (те, кто сделал Историю) всегда были обеспокоены и ограничены теми правилами, которым они должны были следовать, чтобы их исполняли и издавали. Это могло включать в себя ограничения по инструментам, мастерство самих композиторов как исполнителей, играющих свои произведения... Список может быть очень длинным.
Композиторы всегда искали и достигали одной и только одной цели: поделиться со своей аудиторией (через исполнителя) своими эмоциями! Независимо от того, какие эмоции они пытались изобразить.
Бах был очень ограничен в своём способе сочинения. Он фактически сам создал большинство правил композиции. Так что же Бах мог подумать о Бетховене? Наверняка он бы всецело обожал его творчество (Бах испытал бы такую же реакцию с любым: Гайдном, Моцартом, Мендельсоном, Шубертом, Шопеном и так далее). Он был бы в восторге от той свободы, которую они получили. От того, что они смогли пройти гораздо дальше, чем было позволено ему.
Бетховен от Листа? Бетховен знал о Листе. Он умер в 1827 году, а Лист родился в 1811, таким образом, второму было 16 лет, когда умер первый... Правда, тогда Лист ещё мало сочинял, но в 15 лет уже был звездой Европы.
Обычно упоминают, что Бетховен был классиком. Это было отчасти верно около 40 лет назад, но сейчас Бетховен считается предромантическим композитором. Кроме того, Бетховен разрушил сонатную форму, а это не шуточное дело... Соната была тем произведением, которое позволило появиться солисту и была формой классического периода. Бетховен уничтожил её! Он был «революционером» в душе.
Бетховен не только разрушил эту форму, но и начал разрушать тональную систему! В то время, когда это было совершенно невозможно себе представить. Я нахожусь в процессе записи 32 фортепианных сонат Бетховена, и поверьте мне, иногда музыка Бетховена кажется «атональной». Даже в первой своей сонате Бетховен играет с явными диссонансами. Другой пример — 16-й струнный квартет, испытывающий «пределы» тональности или более того.
В первый раз, когда я занимался вместе с моим другом, я постоянно задавался вопросом, правильно ли мы играем все ноты... Мы оба тогда закончили Парижскую консерваторию и стали лауреатами Международного музыкального конкурса. Будучи уже молодыми профессионалами, мы были поражены тем, насколько атонально звучала его музыка! Что бы Бетховен подумал о Листе как о композиторе? Что это был величайший подвиг из всех! Бетховен бы просто поаплодировал тому, что композитор имел так много свободы.
Последнее — что бы Лист услышал у Рахманинова? Я профессиональный пианист, который записал целые диски произведений Листа, а также сыграл многие масштабные произведения Рахманинова. Поверьте мне, Рахманинов гораздо легче, чем Лист. Если бы я ранжировал пьесы в порядке сложности (рейтинг для профессионалов): Лист — это 9 из 10, а Рахманинов — 7, возможно, 6.
Я не хочу никого провоцировать и просто высказываю своё мнение. Когда я играл Рахманинова, это сначала казалось сложным, но через некоторое время очень легко «укладывалось» в руки. В отличие от этого, с Листом чрезвычайно трудно и остаётся трудно.
Моя левая рука может покрыть C-F (это ундецима), а правая немного меньше и может покрыть C-E. У меня нет проблемы маленьких рук, поэтому Рахманинов с его очень большими интервалами не является трудным или лёгким для меня только по этой причине.
Так что же подумал бы Лист о Рахманинове? Он любил бы его сочинения. Великие композиторы не ревнуют друг друга. Кроме того, время отсеивает всех, чтобы оставить только лучших. Все, включая композиторов, это знают. Как правило, композиторы не получают славы в течение своей жизни. Некоторые из тех, о ком вы сегодня никогда не слышали, получали самые большие награды в своей жизни, а другие — нет. И кто мы такие, чтобы говорить, кто фантастический композитор, а кто нет?
Видео: «Teaser Trailer Laurent Boukobza».
