Ирина Ермакова - замечательный русский поэт. Я очень рада, что мне посчастливилось познакомиться с ней лично. Даже момент ее рождения поэтичен - она родилась на катере, в Керченском проливе, представляете!
Это было в далеком 1951 году. Она начинала свою трудовую биографию инженером-конструктором, проектировала мосты. Уже в зрелом возрасте состоялась ее первая поэтическая публикация. Это было в 1987 году, когда Ирине Александровне было уже в 36 лет!
С конца восьмидесятых и началась литературная жизнь Ермаковой. С тех пор вышли несколько книг: "Стеклянный шарик", "Колыбельная для Одиссея", "Улей", "Седьмая", многочисленные публикации в толстых журналах, и альманах. В 2000 году книга Ермаковой «Стеклянный шарик» стала лауреатом премии «Улов». Через два года - «Колыбельная для Одиссея» вошла в короткие списки премий «Антибукер» и «Аполлона Григорьева», став дипломантом премии «Московский счет».
Ирина Александровна абсолютно несетевой человек, у нее нет профиля в социальных сетях, и на электронную почту она отвечает не сразу.
Поэт, который пишет руками! Одна из самых мои любимых современных.
Хочу поделиться стихотворением, которое почти никого не оставляет равнодушным. Вот оно - в принтскрине.
Это стихотворение из книжки Ирины Ермаковой "Улей". Книга вышла в московском издательстве "Воймега" и уже стала библиографической редкостью.
Даже не знаю, что в этом тексте потрясает больше? Прозаический, даже суховатый язык, нарочито разговорный. Или эти "шокирующие", но такие живые и точные детали, про мать убогого Гоги из 102-й, над которым смеются соседи, что жалеет сына "как жена, а куда ж деваться ночью - ясное дело"? Вся интонация спокойная, как и речь, но в ней отчетливо слышишь и пронзительный вой матери, и визг обваренного дурачка. Почему, кто посмел обидеть юродивого? Обварить из окна кипятком случайно получиться вряд ли. Но сбежался весь дом - смеющихся, ненавидящих, презирающих! И в этот час весь этот дом, весь этот улей любил бедного Гогу. И стал ближе к Богу, пусть чуть-чуть. Не зря, он с Гогой рифмуется. Хотя такому поэту как Ирина Ермакова даже не нужно ставить эту рифму - она считывается здесь сама, хотя ее тут и нет...
Позволю себе, друзья, поставить еще одну цитату. Это то стихотворение, с которого началось мое (тогда еще заочное) знакомство с Ириной Ермаковой - замечательным русским поэтом.
Стихотворение это было напечатано в журнале поэзии "Арион" в далеком 1996-м, а потом вошло в книгу "Колыбельная для Одиссея".
Он говорит: Моя девочка, бедная Пенелопа,
ты же совсем состарилась, пока я валял дурака,
льдом укрыта Америка, битым стеклом — Европа,
здесь, только здесь, у ног твоих плещут живые века.
Милый, пока ты шлялся, все заросло клевером,
розовым клейким клевером, едким сердечным листом,
вольное время выткано, вышито мелким крестиком,
я заварю тебе клеверный горький бессмертный настой.
Пей, корабли блудные зюйд прибивает к берегу,
пей, женихи вымерли, в море высокий штиль,
пей, сыновья выросли, им — закрывать Америку,
пей, небеса выцвели, пей, Одиссей, пей!
Сонные волны ластятся, льнут лепестки веером,
в клеверной чаше сводятся сплывшей отчизны края —
сладкий, как миф о верности, стелется дух клеверный,
пей, не жалей, пей, моя радость, бывшая радость моя.
