Комиссионные магазины в СССР были потребительским эльдорадо, где можно было найти любую мечту. Первые комиссионки появились в конце 20-х годов, но массовым явлением они не были.
Все изменилось в 1953 году, когда ЦК КПСС и совет министров в связи с острой нехваткой народного потребления, разрешили пускать их по второму кругу. С этого момента комиссионки одна за другой открываются в Москве и каждом крупном городе страны.
Бум комиссионных магазинов приходится на период с конца 60-х и до середины 80-х годов. В это время массово начали выезжать за границу различные звезды эстрады. Они старались по максимому сэкономить на суточных и купить за валюту какой-нибудь ширпотреб - одежду или бытовую технику. В общем все, что можно было выгодно продать в Москве.
Комиссионные магазины были первым бизнес опытом для многих москвичей. И больше всех товаров сдавали спортсмены. Игрокам Спартака за ничью платили по 80 долларов каждый, а за победу - 200. Сумасшедшие для советского человека деньги футболисты сразу же тратили на джинсы и импортные магнитофоны. А затем сдавали все это в комиссионные магазины.
Вещи в комиссионных магазинах - это всегда эксклюзив. Туда несли все самое интересное и зачастую, вещи там были в единственном экземпляре. Туда несли все: одежду, обувь, парфюм, мебель и импортную электронику.
Поэтому все сотрудники комиссионных магазинов, начиная от грузчика и заканчивая директором, чувствовали себя элитой Советского общества. В стране победившего дефицита они были рядом с вожделенным импортом.
В комиссионку было чрезвычайно трудно сдать топорное изделие нашей промышленности. А вот что-то заграничное - всегда пожалуйста. У продавцов всегда были свои люди, которым они звонили в случае, если в магазине появился нужный товар. При этом, продавец мог на два часа придержать товар и не выкладывать его на полку. За эти два часа, свой человек должен был приехать и выкупить этот товар. Продавца, придержавшего товар, всегда благодарили. Благодарность, естественно, выражалась в денежном эквиваленте.
Особенно престижной считалась работа на приемке. Должность эта называлась товаровед-оценщик. Смотрел на граждан он обычно сверху вниз. Они решали судьбы, так как могли принять товар на комиссию, так и не принять. Даже если вещь была красивая и ценная, товаровед-оценщик сохранял невозмутимое лицо, чтобы человек не подумал, что можно назвать большую сумму. Задача советской комиссионки была предельно рыночной - купить подешевле и продать как можно дороже.
Почти всех приемщиков в комиссионках можно было назвать пижонами и тонкими психологами. Эти не по советски нарядные, надушенные дорогим одеколоном люди, с одного взгляда определяли, кто принес сдавать вещь и можно ли его обдурить. Кого-то обманули с шубой, других с югославским мебельным гарнитуром, а кого-то с невероятной ценностью тех времен - каким-нибудь импортным магнитофоном.
Оценив импортный японский магнитофон в 2000 рублей, они тут же с легкостью могли выставить его за 5000. Очень хорошо это показано в сцене с магнитофоном Grundig в фильме "Берегись автомобиля". Правда было непонятно, на кого была рассчитана такая продукция и кто может зарабатывать такие деньги, чтобы позволить себе купить подобную аппаратуру. Ведь среднестатистическому советскому гражданину не всегда был доступен даже хороший отечественный катушечный магнитофон.
В то время люди приходили в любимую комиссионку как в зоопарк. Там вместо клеток с экзотическими животными были витрины. А в нихвместо зверей стояли диковенные японские и европейские магнитофоны таких фирм как Akai, Sharp, Grundig и т. д.
Однако все же были в СССР люди которые могли позволить себе приобретать дорогою импортную аудио и видео аппаратуру. Это были цеховики, фарцовщики, ну и собственно, сами оценщики из комиссионок.
Официальная хроника тех лет фиксировала судилища над подобными оценщиками, которых тогда называли спекулянтами. Взгреть цену в 4 раза - позор для советского человека и карается лишением свободы на срок от 3 до 7 лет. Поэтому становится жаль Дмитрия - героя Андрея Миронова из фильма "Берегись автомобиля". Зарплата у него была 110 рублей, а жил он не по средствам. Жизнь их была яркой, вот только длилось это не долго.
