Третий этап – Старцев после любви к Котику
«Прошло четыре года. В городе у Старцева была уже большая практика. Каждое утро он спешно принимал больных у себя в Дялиже, потом уезжал к городским больным, уезжал уже не на паре, а на тройке с бубенчиками, и возвращался домой поздно ночью. Он пополнел, раздобрел и неохотно ходил пешком, так как страдал одышкой»
Физическое увядание вполне компенсируется богатством и выросшим социальным статусом.
Также интересен глагол «раздобрел» касательно врача. Особенно, когда раньше он терпел или даже скорее был снисходителен к людской глупости и посредственности, а сейчас склонен раздражаться, только её увидев:
«Старцев бывал в разных домах и встречал много людей, но ни с кем не сходился близко. Обыватели своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом раздражали его»
Сохранил ли Ионыч своё трудолюбие? Чехов не говорит об этом прямо. Да, врач всех поучает, тыкая носом в необходимость труда, однако это похоже больше на привычку, чем на что-то другое:
«А когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя»
Вместе с Дмитрием Ионычем меняется и отношение к нему в обществе, его восприятие другими. Некогда благородный и добрый он превращается в следующее:
«И Старцев избегал разговоров, а только закусывал и играл в винт, и когда заставал в каком-нибудь доме семейный праздник и его приглашали откушать, то он садился и ел молча, глядя в тарелку; и всё, что в это время говорили, было неинтересно, несправедливо, глупо, он чувствовал раздражение, волновался, но молчал, и за то, что он всегда сурово молчал и глядел в тарелку, его прозвали в городе «поляк надутый», хотя он никогда поляком не был»
Интересно, что врача все теперь так и называют «Ионыч». То есть «прозвище», полученное героем после окончательной духовной деградации, Чехов выносит в название рассказа.
Далее мы наблюдаем упрощение интересов Старцева: искусство и литература уходят на второй план. Их заменяет множество бумажек, распиханных по карманам и отвозимых врачом в Общество взаимного кредита. Иллюстрация алчности? Данте был бы доволен.
Но наступает момент новой встречи с Екатериной Ивановной. Былые переживания теперь вызывают у врача лишь чувство неловкости. Однако Дмитрий Ионыч всё ещё испытывает симпатию к женщине, но уже не любовь. Вот именно её и не достаёт герою:
«И теперь она ему нравилась, очень нравилась, но чего-то уже недоставало в ней, или что-то было лишнее, — он и сам не мог бы сказать, что именно, но что-то уже мешало ему чувствовать, как прежде. Ему не нравилась ее бледность, новое выражение, слабая улыбка, голос, а немного погодя уже не нравилось платье, кресло, в котором она сидела, не нравилось что-то в прошлом, когда он едва не женился на ней. Он вспомнил о своей любви, о мечтах и надеждах, которые волновали его четыре года назад, — и ему стало неловко»
Старцев окончательно становится нетерпим не только к обывательству, но и к посредственностям: ««Бездарен, — думал он, — не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет скрыть этого»
Он продолжает рассуждать, но в некоторых случаях не совсем понятно: это здравый смысл или попытки себя утешить: «А хорошо, что я на ней не женился», — подумал Старцев»
Однако от буквально мгновенно улетучившейся поэзии в душе Дмитрия Ионыча осталось отвращение к своей и общественной приземлённости:
«— Эх! — сказал он со вздохом. — Вы вот спрашиваете, как я поживаю. Как мы поживаем тут? Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь — сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу. Что хорошего?» -
Сожаление об отсутствии в жизни лирики: чего-то чувственного, легкого, мечтательного.
Вернёмся немного назад:
«И он вспомнил всё, что было, все малейшие подробности, как он бродил по кладбищу, как потом под утро, утомленный, возвращался к себе домой, и ему вдруг стало грустно и жаль прошлого. В душе затеплился огонек»
Обратимся к этому огоньку. Любовь? Скорее нет, чем да. Огонёк поэзии? Уже звучит правдоподобнее. И в таком случае мы можем говорить, что он не потух окончательно в душе Старцева даже несмотря на его духовный упадок. Так что если бы, врач захотел, то он смог бы выбраться из рутины, из болота города, в котором живёт. А возможно, Дмитрий Ионыч стал бы местным Данко. Только вот судьба, как говорится, распорядилась иначе.
«Старцев еще больше пополнел, ожирел, тяжело дышит и уже ходит, откинув назад голову»
Физический облик продолжает отражать гибнущую душу главного героя. Более того, далее Антон Павлович Чехов сравнивает Ионыча с языческим божеством. В какой-то степени это тоже духовная деградация (от христианства к язычеству). Снова речь идёт об алчности, жадности Старцева. К тому же писатель употребляет глагол «одолела», что может означать точку невовзрата для Ионыча в его «падении».
«Вероятно оттого, что горло заплыло жиром, голос у него изменился, стал тонким и резким. Характер у него тоже изменился: стал тяжелым, раздражительным. Принимая больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о́ пол и кричит своим неприятным голосом:
— Извольте отвечать только на вопросы! Не разговаривать!
Он одинок. Живется ему скучно, ничто его не интересует»
Первое – деградация интересов: от искусства к бумажкам, а после к целому ничему.
Второе – одиночество, которое герой так и не смог преодолеть. Грубо говоря, это нерешённый внутриличностный конфликт.
Третье – духовная деградация не только отразилась на телесной оболочке Старцева, но и на его голосе, характере и манерах. Он не любит свою работу (вначале же относился к ней хотя бы спокойно) и лишился трудолюбия в виде душевного порыва – осталась только привычка.
Таким образом, Ионыч – яркая иллюстрация падения человека, напоминающая увядание (но только в принципе счастливое) Обломова. Старцев изначально страдал из-за нерешенного конфликта внутри себя: одиночества. Он попытался найти лекарство от него в любви, но был отвергнут. Старался оставаться терпимее к людям, но не смог долго продержаться. А всё потому, что вместо активных действий он плыл по течению, не вступая в открытую конфронтацию, не бросая вызов, не вступая в войну с собой. Опять же рукой машет моя любимая амёбка – Юрий Андреевич Живаго. А с другой стороны Печорин – лишний и просто не очень хороший человек, но в отличие от Старцева с изначально НЕразрешимым личностным конфликтом.
Вы же должны уяснить две вещи:
1) Ионыч не пример доброго дяди доктора, благородного интеллигента и положительного героя. НЕТ! Он как раз-таки всему этому противоположен
2) Любовь Ионыча не пример искреннего, настоящего чувства, поскольку с самого начала она была эгоистична, хоть и несомненно спонтанна.
На этом, пожалуй, всё.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
