Пошел четвертый месяц вечной разлуки. Мы очень мало общались последние годы, поэтому так и не могу осознать его ухода. Кажется, он просто далеко. «Племяшка». Больше так никто не скажет.
Ненавижу звонки в непривычное время, по обыкновению, слишком ранние. Сердце стремглав ускользает в область пяток. Внутри всё сжимается, замирая в ожидании плохих вестей. Так уже было, рефлекс выработался быстрее, чем у собаки Павлова.
Мы поздно ложились. В тот день мне долго не удавалось уснуть, мысли угомонились примерно в три часа утра. Я отключаю интернет на ночь, но звук включаю на полную мощность. Казалось, я только отключилась, когда руки в ночной темноте потянулись за дребезжащим телефоном. 5 утра. Мама звонит. О Боже, что-то с папой? Не понимая, приняла вызов. Плачущий голос. «Алена, Семен повесился». Может, это сон? Как повесился? Не может быть, нет, нет, нет… Я даже не могла заплакать, просто повторяла «нет» и качалась взад-вперед, сидя в кровати. Не верю! Мы же договаривались увидеться…
Конец разговора. Плачу. Уснула. На сердце тяжкий груз. Домой. Как он мог? Как я могла…
Всё детство – с ним и с Юркой.
Помню по рассказам, что он родился ребенком, цепляющим все возможные болячки. Лечили-лечили, а толку не было. На Иван Купала моя бабушка ходила в полночь в лес за травой. Нужно рвать все, что под руку попадет, в эту ночь трава волшебная и помогает при любых болезнях. Говорила, что, когда шла обратно, слышала конский ржач. По поверью, если обернешься –черти заберут. Справилась. Вылечили ребенка.
У нас разница-то, чуть больше месяца. Зато он – дядька) Часто мы росли у бабушки, по большей части оставались у бабы Марии.
У бабушки Нины ночевали втроем, лежали поперек раздвинутого дивана под одним одеялом, а на завтрак лопали горячие свежеиспеченные кребли. А потом устраивали бои. Обкладывали подушками края двойной кровати, придумывали себе звучные имена. Помню, что я была Медузой. Мне часто прилетало по носу, было очень больно. Однажды я разозлилась и треснула Юрке так, что он заныл. Жалели его потом.
В раннем детстве я не очень любила Семена. Он надо мной издевался. Как-то затащил на крышу у баб Марии, а она полна осинников и вся трухлявая, части досок нет! Пока я вздыхала и охала, сполз, а лестницу убрал. Говнюк.
Очки отбирал постоянно.
Однажды мы пошли пешком на Новое озеро, с нами еще Лысый был. Мы катались на плоту, ужас какой, я совсем не умела плавать, а там глубина до пары метров. Воспоминания стерты, спросить, как это было, теперь не у кого. Но вроде как Семен окунался. На обратном пути он грозился утопить меня. С каким облегчением и радостью я встретила на дороге старшего брата, словами не описать. Спасена. Вот что я точно помню, так это то, что Сеня бросил мокрые трусы, где попало, а прабабушка поверила его вранью и думала, что это мои. Было обидно.
Как-то мы носились в огороде у баб Марии. Это не было подстроено. Просто Семен прыгал по каким-то кочкам, не могла его догнать. Решила ринуться напропалую. И ушла по колено в старый жидкий навоз. Аааа! Дали мне одежду моего дядюшки.
У бабы в огороде мы играли в зомби. Не любила водить, никак не могла поймать хитрых мальчишек. Суть игры – один голит, двое прячутся. Если ты к ним приближаешься или им наскучило – они убегают. Тот, кого поймал, тоже становится зомбаком. Я убегала. Быстрее-быстрее. Юрка кричит, чтоб я остановилась. Вихрь в голове – ага, опять полдня вас ловить. Вжух и я на другой стороне зарода. Лежу на льду. Крепко приложилась.
Мы все были тощими. Потом Сеня начал полнеть, и мне стало проще давать сдачи колобку. Нёня и Сало. Резинкой, оттянутой от трусов, хрясь. Все ржут.
Нам лет по 15. Мы уже год, кто-то больше, на темной стороне. Сигареты, алкоголь. Начали прощаться с невинностью. И я поддалась зову толпы. Это было гадко. А на следующий день пьяный дядя сказал, что многие в курсе. Бегство домой, слезы, истерика. Успокаивал. Утешал.
Мне всегда было немножко завидно – он папин брат и мог вести себя как взрослый со взрослыми. А я была лишь ребенком, за такое же поведение могла и отхватить. Пил пиво, курил сигареты и ночевал с Танюхой на диване. Заигрывали. Даже мысли были, что вдруг. 12 лет – не такая уж и большая разница.
Не помню, когда всё началось. Пацаны «пыхали» на крыше здания детского садика, убегали от «огромных пауков». Заставала Семена за вдыханием газа. Видела сушку конопли. И варку манаги.
Он пропадал. И появлялся. Весь лишний вес ушел. Как же? «Соль». «Покурил, и есть вообще не хочется», - говорил он тогда.
Он был распиздяем. Сложности с учебой, с отношениями, с родными. Он был добрым и старался помочь, когда мог. Хотя и убегал часто, не выполняя обещанного.
Однажды он сообщил, что с ним разговаривают голоса. Допился/докурился, шипели все в один голос. Сидя у моих родителей на уголке, на котором нарисованы часы и даты, месяца и года, Сеня сказал, что в августе 2018 случится что-то очень плохое. Но что именно – он не знал. Никто не придал этому значения, и только после потерь сопоставили – на операционном столе скончалась бабуля, его тетка.
Помню, мама рассказывала, что Семен был неадекватен. Разгромил полдома своей бабушки. Разнес телевизор, советскую стенку, окно… Прибегал с веревкой, кричал, что повесится…
История повторилась в доме его матери.
В один из заходов он выпил много корвалола. Мог не отойти. Его увезли в лечебницу на целый год, там несколько дней откачивали. Плата -20 тыс в месяц. Мать и бабушка платили пополам.
Никакой связи с внешним миром. Как он рассказывал, сбежав оттуда через тайгу за неделю до окончания лечения, они мало спали, много трудились. Лекарство от всех болезней – обливание. Только раз в месяц можно было написать родным письмо на электронку.
Вернулся, не узнали. Проповедовал отказ от спиртного. Моим родителям пытался промыть мозги. А вскоре пришел с пивом. «Я ж только вечером, я работаю». И все больше. «Свет, ну я ж не курю, только пью». Мама очень любила его и надеялась, что он не врет.
Когда взялся за старое – неизвестно. Но наркотики не отпускали его.
Это уже потом Галина рассказала, что он уже пытался повеситься, тогда успели.
Я тосковала. Мы не виделись пару лет. Редко созванивались и переписывались в ВК. Сказал, что у него девушка беременна, да и мне бы пора уже, какой еще бизнес.
А потом бабушка. Операция, сердце, похороны. Вот и встретились, дядька. Обнял. Поболтать удастся разве? Улетает в Норильск на работу, скоро ж будет папой. Поссорились. Я вспылила на Юрку, Сеня бросился на его защиту. Благо списались в ВК, без обид, все на эмоциях. Жаль, что это была последняя встреча.
Горько и страшно осознавать, что каждый новый день и каждую встречу нужно считать последними. Никогда не знаешь, как и в какое время оборвется нить.
«Цены, как на Марсе». Должен был вернуться с Севера в конце декабря, на новый год. Прилетел раньше – стать отцом. Его не ждали, хотели многое сделать до его приезда. И тут - отец не он. Эта баба перетрахалась с половиной города, и папашка объявился.
Мне очень стыдно. Но у меня были нотки зависти и скептицизма пишу Вовке: «Как он? Заработал свои миллионы?» Думая, что мне нечем крыть, пока не бизнес прет, а мы его прем. А заработал он очень мало…
Мне очень обидно, что он встретился со всеми. Кроме меня. 24-25 как раз с Лешей хотели ехать. «Приходи к родителям, с мужем познакомлю». «Хорошо», - написал он.
Ездил с Вовкой к бабе Марии, обещал сказочные перемены. Приехал к родителям, привез виски с колой. Хотел поехать к отцу, к мальчишкам, ждал перевода денег. Мол, как с пустыми руками к братьям? Матвея хотел познакомить с парнями. Строил большие планы. Переживал и шутил: «Меня ж как проститутку использовали. Я-то думал, отцом стану». Хотел пилораму открыть, по стопам отца. Стать соседями с братом. Вспоминал теть Нину. Мама посмеялась: «Давно не прилетало тебе лопатой?» А уже же все знал. В этот же день наркота пошла в ход. Как потом узнали, даже раньше.
Сводил Юрку в кафе, накормил. «У тебя три пути – бомжевать, сесть в тюрьму или вон, веревку в руки. Теть Нины нет, с тобой нянчиться никто не будет». Юрка сказал: «Не дождетесь», а Сеня повесился через пару дней. Ве-ли-ко-леп-но!!!
Галина говорила, как не хотела жаловаться. Как он дал немного денег и отобрал всё до копейки. Как вечерами он принимал дозу и сходил с ума – шагал взад-вперед, шугался, прятался. Перед событием он тоже был «под мухой». Выпрыгивал в окно, но этаж первый. Тыкал в себя ножом – острые предметы были спрятаны.
Она плакала. Хотела, чтобы он изменился и не мучился. Не мучал родных. Просила помощи у бабушки. Вот сестра и помогла, забрала племянника под крыло. Рядом лежат.
Мать сидела с сыном до полночи. В 6 утра на работу. Насте и того раньше. Легли.
А в 4, в начале пятого, сестра обнаружила висящее тело. Уже холодный. «Я не дамся живым», - кричал он перед этим. И не дался. Сдержал слово.
Он отчаянно хотел завязать и не мог. Не хватало сил, энергии, напора. Не хотел он травить себя. Не хотел мучить. Хотя и говорил матери, что я уйду так, что все запомните. Уж запомним.
На удлинителе. И руки замотал какой-то штукой из церкви, чтоб не спасти себя. Ух.
Я не целую покойников. Но его живым не успела. Последний поцелуй, щедро сдобренный теплой солоноватой жидкостью. На кладбище было слишком холодно. Отличный подарок за неделю до нового года.
В новогоднюю ночь
родители узнали, что его не хотели отпускать с работы, он должен был доработать и приехать позднее. Отпросился. На похороны. На свои. Было ли все предрешено или же он так сказал, чтобы вырваться, и Вселенная не простила. Он слышал голоса. Он убегал от них. И его забрали.
Мне очень жаль. Часть моей жизни. Одна треть моего детства. Мой дядька. Каким бы он не был, я любила его. И люблю.
После прочтения книги «Хижина в лесу» мне приснился сон. Мы с Семеном в машине. Вечер. Куча огней. Да я ж работаю, говорит. Мы о чем-то болтали, но точно помню, что воздух был плотно пропитан атмосферой любви. Я чувствовала его тепло и любовь. Как будто бы он был рядом.
Это сложно принять.
Записано в апреле 2019 года
