Папуасы - они как дети. Милы и непосредственны. Договариваться с ними о чем-то можно. Но результат будет приблизительно такой же как договариваться с маленьким ребенком.
Вы можете сколько угодно обсуждать что такое хорошо и что такое плохо, приходить к каким-то соглашениям. Но каждый родитель знает, что договоренности еще не раз будут нарушены, будут ссоры и примирения и новые переговоры... Если вы мне скажете, что у вас с вашими детьми не так, и трех-четырех летний малыш с первого раза принимает ваши правила, я пожалуй не поверю.
Но одно дело, когда это маленькие дети, к тому же свои собственные. И другое дело, когда так ведут себя совершенно посторонние папуасы.
В итоге мы наутро после папуасского демарша и выступления были злы и суровы.
А папуасы - как ни в чем не бывало - веселы и приветливы.
Где-то в глубине души они смутно догадывались, что эти странные русские за что-то сердятся. Но совершенно не понимали за что. А главное, как можно долго так сердиться?
Пытаясь наладить контакт, они подходили и улыбались, угощали украденным у нас же печеньем.
К счастью вскоре они проявили смекалку и поняли, что задобрить нас можно поскорее собравшись и выдвинувшись в путь.
К тому же наши индонезийские друзья накануне поклялись, что через день не позже трех часов дня мы дойдем до Суангамы - последней деревни. И они прикладывали всевозможные усилия по объяснению папуасам, что вот это обещание должно быть исполнено.
Последний взгляд на горную гряду. Благо погода позволяла что-то увидеть.
И дальше - только вниз. Сквозь туманные волшебные леса к нашим любимым высокогорным болотам.
Прошедшие дожди за последние дни сделали ходжение по болотам гораздо более веселым мероприятием. По дороге туда не все смогли оценить прелести подсохших болот.
То ли дело - болота размокшие, когда один неверный шаг и ты проваливаешься в лучшем случае по колено. При чем грязь делает смачное "Чмак!" и смыкается вокруг ноги крепкими тисками.
А неверные шаги жители каменных джунглей делают буквально через раз. Да даже без неверных шагов, тропа - это сплошное чавканье с грязевыми утяжелителями.
Поэтому постоянно: чвак-чвак-чвааааааааааааак-ёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёё.
И дальше - физические упражнения по вытаскиванию ноги из грязевого плена - очень сильно развивают мускулатуру ног.
И все-таки нельзя сказать, что папуасы совсем ничего не поняли. Не знаю, что уж им там сказали индонезийские ребята, но в этот день они перли как танки, практически без перерывов и остановок. А когда мы пересекались с ними, в глазах их читалось: главное не сердить Олю. Видимо им объяснили, что словосочетание "плюшевые клоуны" - это ужасно.
Мы подошли к лагерю 2+, где ночевали по дороге туда. Папуасы встали на обед.
- Хатта, мы пойдем до второго лагеря и там пообедаем, - сказала я не желая ничего плохого.
До второго лагеря нужно было пройти минут 20, а место там было гораздо приятнее и живописнее, прямо на берегу реки.
И только мы пошли, тут же папуасы подхватив недожеванную картошку и пожитки понеслись вперед нас менять место обеда. Вот это было реальное чудо.
А после обеда мы вошли в джунгли.
Деревья сомкнулись над головой. Тропа закончилась и начались акробатические упражнения на бревнах.
Не смотря на отсутствие тропы под ногами, скользкие бревна, коряги цепляющиеся за ноги, непрекращающуюся грязь в которой мы измазались уже по уши в буквальном смысле слова, я шла и радовалась.
Погоде. Природе. И тому, что наше приключение заканчивается.
Если бы еще не Ашин, который шел впереди, пытаясь раньше срока покончить с приключением, сломав себе шею. Видя какие пируэты он совершает в очередной раз кувыркаясь через бревна, я лишь вздрагивала и тяжело вздыхала. И только просила:
- Не торопись, пожалуйста. Нам некуда спешить.
И мысленно добавляла: "Ну придем ночью, делов-то, зато живые".
Так и шли. Ашин кувыркался, я молилась... И что характерно - дошли ведь. До лагеря. До теплого лагеря. С самой настоящей речкой, в которой можно было вымыться после долгого и грязного перехода.
Хотя некоторые уже и мыться перестали, развешивали вещи под дождем - авось он грязь смоет. Оставался последний день треккинга и последняя ночь в палатках. Назавтра мы должны были ночевать в деревне в доме пастора.
В настоящем доме.
Не верилось, что такое бывает.
И долго еще все не расходились, а стояли на улице наслаждаясь непривычным теплом и слушая грустные папуасские песни.
