Ярославль – один самых красивых городов России. Десятки тысяч туристов приезжают полюбоваться его замечательными улицами, набережной Волги, широкими бульварами, великолепными церквями, ухоженными фасадами, цветниками во дворах.
И только, наткнувшись в Демидовском сквере на мрачный монумент с надписью «Борцам за советскую власть, павшим во время подавления белогвардейского мятежа в июле 1918 года», вспоминаешь, что Ярославль – город трагической судьбы. Первый город в истории, подвергшийся бомбардировке с воздуха. Город, который 17 дней методично расстреливала артиллерия – по площадям, чтобы снести его с лица земли.
О Ярославском восстании, которое в советское время именовали «мятежом», написано много. Но нужно писать ещё и ещё, пока о тех страшных событиях не станет известно большинству наших сограждан.
В начале Гражданской войны в России Ярославль был важным стратегическим пунктом: через него проходила железная дорога, связывающая Москву с Архангельском; город также имел железнодорожное сообщение с Петроградом и Сибирью. Его захват нарушал связь правительства Ленина-Троцкого с Севером. В связи с этим подпольный «Союз защиты Родины и свободы» (СЗРС), созданный бывшим эсером Б.Савинковым для организации восстаний на подконтрольных советской власти территориях, выбрал Ярославль в качестве одного из центров восстания. Б.Савинков послал в Ярославль начальника штаба СЗРС полковника А.Перхурова.
В марте 1918 г. большевистское правительство создало Ярославский военный округ, что позволило СЗРС легально отправлять в Ярославль бывших офицеров, подлежащих мобилизации в Красную армию.
Восстание в Ярославле, хоть и было задумано московским центром СЗРС, нельзя считать акцией внешних сил, как это представляется советскими историками. СЗРС прислал в город 92 офицеров (50 из Москвы, 30 из Калуги и 12 из Костромы), а не менее 200 офицеров – участников заговора были жителями самого города. Всего в восстании приняло участие около 6 тысяч человек, из них непосредственно сражались к красными около 2 тысяч – для остальных просто не было оружия.
Об отношении горожан к восстанию говорит такой факт: местная милиция, которую советское начальство сдуру отправило «разбираться» с восставшими, сразу перешла на их сторону; начальник милиции Фалалеев возглавлял один из повстанческих отрядов и погиб в бою. На сторону повстанцев перешёл также Автоброневой дивизион, в котором служили ярославцы, а Особый коммунистический (!) отряд не стал оказывать сопротивления и сложил оружие.
Ярославское восстание не было ни «офицерским» (из-за малочисленности офицеров), ни «буржуазным» (кто вообще может представить себе «буржуев» на баррикадах?) – оно было общенародным. Не меньше половины восставших были рабочими, остальные – служащими и учащимися; в восстании участвовали и крестьяне близлежащих сёл. «Крестьяне некоторых ближних волостей, из Диева-Городища, Серенова, Толгоболя, Яковлевского и других сел приходили за оружием, сами создавали отряды, прося только, чтобы дали офицеров-командиров» (ГАЯО Оп.8. Д.2798; ГАЯО. Ф.Р-601 с. Оп.2 с. Д.2798. Л.52. Ф.Р-601, Цит. по http://golos.ruspole.info/node/9036#_ftn24).
В политическом отношении восставшие представляли весь политический спектр тогдашней России, исключая большевиков и их союзников – левых эсеров и анархистов. Полковник А.Перхуров, монархист, занял пост главноначальствующего армией. Его заместителем стал железнодорожник, социал-демократ И.Савинов. Должность городского головы занял В.Лопатин, кадет, занимавший эту должность до октябрьского переворота. Среди руководителей восстания были меньшевики, эсеры, кадеты и беспартийные.
Ярославские повстанцы – они назвали своё войско «Ярославским отрядом Северной добровольческой армии» - ставили перед собой те же цели, что и остальные участники выступлений против советской власти в 1918 г.: свержение незаконной власти большевиков, созыв Учредительного собрания, возобновление войны с Германией в составе Антанты.
В связи с тем, что СЗРС в целом и ярославские повстанцы в частности были связаны с британскими и французскими дипломатами и рассчитывали на помощь войск этих стран, коммунисты обвиняют их в «предательстве» и «пособничестве интервентам». Однако нельзя забывать, что ещё продолжалась Первая Мировая война, и антибольшевистские силы пытались вернуть Россию в состав Антанты, в то время как советская власть фактически превратила Россию в германскую марионетку. Поэтому изменниками были большевики, а СЗРС и его отделение в Ярославле, планируя совместные действия с союзниками против Германии и её сателлитов - большевиков, выступали с патриотических позиций.
Восстание начали 105 офицеров – членов СЗРС, имевших на вооружении всего 12 револьверов. Они напали на склад оружия и захватили его. После этого ряды повстанцев пополнили милиционеры, посланные для выяснения того, что происходит на складе. Вооружившись, повстанцы атаковали Автоброневой дивизион (2 пушечных бронеавтомобиля «Гарфорд-Путилов» и 5 крупнокалиберных пулемётов), перешедший на их сторону, захватили Губернаторский дом, в котором находились губернские и городское органы власти, почту, телеграф, казначейство и радиостанцию. К концу дня почти весь Ярославль был в руках повстанцев; в руках большевиков остались фабричные слободы за речкой Которослью, где располагался 1-й Советский полк. После ареста повстанцы убили комиссара Ярославского военного округа Д.Закгейма и председателя исполкома городского совета С.Нахимсона, которые стали единственными бессудно убитыми жертвами восстания – узнав об этом, полковник Перхуров запретил самосуды, издав приказ: «Твёрдо помнить, что мы боремся против насильников за правовой порядок, за принципы свободы и неприкосновенности личности». Примерно 200 большевиков и советских чиновников были помещены на барже, поставленной на якорь посередине Волги.
В Ярославле были восстановлены законы Временного Правительства и восстановлены прежние органы власти.
Повстанческая «Северная добровольческая армия» не могла вести наступательных действий, поскольку имела не больше 2000 винтовок, 2 трёхдюймовые пушки, 15 пулемётов и 2 броневика. 1-й Советский полк, поначалу объявивший о нейтралитете, довольно быстро был взят под контроль большевиками и начал военные действия против повстанцев. Правда, они ограничивались обстрелом города с Туговой горы, доминировавшей над Ярославлем.
План СЗРС поднять восстания по всей Центральной России провалился. Восстания в недалёком Рыбинске, на которое очень рассчитывали ярославские повстанцы, и Муроме были подавлены практически сразу. Ярославцы остались в одиночестве, в самом центре огромной территории, контролировавшейся красными.
К Ярославлю начали подтягиваться красногвардейские отряды – из Костромы, Кинешмы, Твери, Иваново-Вознесенска и даже с Урала. Для подавления восстания 11 июля был создан Военно-революционный комитет Ярославской губернии. Командующим красными войсками стал А.Геккер – бывший штабс-ротмистр, успевший к тому времени покомандовать красными отрядами в Донбассе. Ударную группу красных возглавил бывший поручик Ю.Гузарский. «В разных ситуациях он обнаружил абсолютно беспощадное равнодушие к жителям Ярославля. 16 июля 1918 г. в телеграммах из Ярославля требовал от Москвы присылки химических и зажигательных снарядов: «Необходимо заменить вышедшие из строя броневики, прислать новые броневики, а также тяжелую батарею, снаряды в том числе химические и зажигательные. Нужны самые энергичные работы. Для этого необходима хоть одна стойкая пехотная часть, мне же прислали отряд сборные и уже силу этого без всякой справки. Если не удастся ликвидировать дело иначе, придется срыть город до основания» (Ярославское восстание, 1918 / Cост. Е. А. Ермолин, В. Н. Козляков. М., 2007. 700 с. (Россия. XX век. Документы).
К счастью, из-за хаоса в снабжении Красной армии химическое оружие не нашли. Его используют только через три года – при подавлении Антоновского восстания на Тамбовщине.
Вся история подавления Ярославского восстания, по сути, являлась исполнением этого приказа – «срыть город до основания». Помимо личной жестокости Геккера и Гузарского, свою роль сыграла также невозможность наступательных действий красноармейских частей и красногвардейских отрядов: их личный состав не желал идти в бой. Ударными силами, всё-таки пошедшими в наступление, стали латышские стрелки, отряды «интернационалистов» - немцев, венгров, китайцев, корейцев и поляков.
«Город штурмовали: 3 Венгерский интернациональный полк; 8 латышский стрелковый полк; 1 Варшавский революционный полк; 1 латышский Рижский полк; 2 латышский Рижский полк; бригады китайских наёмников-интернационалистов» (Неизвестная революция. Ярославское восстание 1918 г. CHARMING RUSSIA, 24.10.2013). Впрочем, на начальном этапе Гражданской войны на всех фронтах решающую роль в Красной армии играли «интернационалисты» - фактически наёмники большевиков.
Артиллерии для «срытия» Ярославля у красных было достаточно. Помимо артиллерийских батарей, размещённых на Туговой горе и на станции Всполье, город обстреливали бронепоезда. Ярославль подвергался и бомбардировкам с воздуха: он стал первым городом, на который падали бомбы с неба – за 19 лет до трагедии Герники.
15 июля, после 7 дней непрерывных обстрелов и бомбардировок, Ярославль был охвачен огнём. «Кроме зданий, поврежденных беспрерывным артобстрелом, большой ущерб Ярославлю нанесли пожары. Стрельба велась зажигательными снарядами, а за пределами центра города большинство домов были деревянными. Уже на третий день восстания пылал весь город. Район рядом с Сенной площадью позже стали называть Гари - в нем остались только печки, больше ничего. Выгорали целые улицы …
Настоятель церкви Параскевы Пятницы Николай Брянцев пытался помешать красноармейцам. Его заставили рыть себе могилу. Священнику выстрелили в грудь, сбросили еще живого в яму и закопали. Отец Николай все это время молился. Красноармейцы на могилу бросили сверху дохлую собаку и помочились» (Бомбить Ярославль! «Коммерсантъ», 30.06.2018). Боеприпасы у повстанцев подходили к концу, заканчивалось продовольствие. Среди руин и пожарищ тысячи погорельцев пытались найти хоть какую-то еду. Помощи ждать было неоткуда.
«А телеграммы из Москвы гласили: “Пленных расстреливать: ничто не должно остановить или замедлить применения суровой кары. Террор применительно к местной буржуазии и её прихвостням должен быть железным и не знать пощады”» (Неизвестная революция. Ярославское восстание 1918 г. CHARMING RUSSIA, 24.10.2013).
Полковник Перхуров предложил прорываться в направлении Казани, где, по слухам, начались бои красных с восставшими чехословаками. Однако большинство повстанцев отказалось уходить, потому, что не могло оставить свои семьи красным. А двигаться с огромным обозом из гражданских лиц было безумием – их нечем было кормить, и пришлось бы идти пешком сотни километров, да ещё с боями. Понять Перхурова можно: для него Ярославское восстание было лишь эпизодом Гражданской войны, и, если победа на этом фронте оказалась невозможной, нужно было перебросить силы на другие.
В ночь на 16 июля отряд из 50 офицеров-неярославцев во главе с Перхуровым покинули агонизирующий город и двинулись вниз по Волге, по направлению к Казани. Повстанцам было объявлено, что Перхуров двинулся за помощью, но его уход, конечно, сильно деморализовал повстанцев. Командующим остался генерал П.Карпов – бывший командир 25-го Армейского корпуса, начальник городской милиции при красных и глава нелегального Офицерского союза.
18 июля повстанцы отправили к красным парламентёра – меньшевика С.Суворова, который должен был предложить организовать коридор для выхода мирных жителей из города. Красные застрелили его, несмотря на белый флаг.
Большевики впоследствии утверждали, что 19 июля генерал Карпов бросил свою армию и скрылся с 2 миллионами рублей, взятых в Госбанке. Это не подтверждается никакими документами, зато остались свидетельства, что генерал лично организовал сдачу остатков своего войска.
20 июля у повстанцев окончательно иссякли боеприпасы, кончилось продовольствие и медикаменты. Повстанческий штаб принял решение сдаться, но не большевикам, а «Германской комиссии военнопленных № 4», которую возглавлял лейтенант К.Балк (всего в Ярославле было от 1500 до 2000 германских и австро-венгерских военнопленных). 21 июля около 600 повстанцев (остальные попытались скрыться) собрались у городского театра, где располагалась комиссия, и сложили оружие.
Повстанцы, имея очень мало оружия и боеприпасов, без артиллерии и авиации, не получая помощи извне, продержались 17 суток. Впоследствии Б.Савинков отмечал: «Приходится удивляться не тому, что полковник Перхуров не разбил под Ярославлем большевиков, а тому, что он смог продержаться 17 дней».
Балк пообещал не выдавать повстанцев красным, но не смог сдержать обещание: под угрозой расстрела всех военнопленных, которым грозили Геккер и Гузарский, в тот же день разоружённые повстанцы были переданы силам «военно-революционного комитета».
Если повстанцы расстреляли только двоих большевиков (остальным, заключённым на барже, удалось сняться с якоря и уйти к красным), то большевики устроили в Ярославле настоящую вакханалию террора. Газета «Правда» 14.07.1918 г. открыто требовала устроить в Ярославле бойню: «Сколько сотен гадов и паразитов истребили вы за эти три драгоценные жизни [кроме Нахимсона и Закгейма, красные объявили «жертвой белого террора» бывшего председателя губисполкома Н.Доброхотова, спокойно дожившего до расстрельного 1937 г.] наших друзей? Поп, офицер, банкир, фабрикант, монах, купеческий сынок - все равно. Ни ряса, ни мундир, ни диплом не могут им быть защитой. Никакой пощады белогвардейцам!».
Сразу после капитуляции красные расстреляли без суда и следствия 428 человек, в течение последующих двух месяцев были выявлены и расстреляны ещё 60, в т.ч. генерал Карпов. Всего в Ярославской губернии в 1918 г., по данным историка С.Мельгунова, было расстреляно 5004 человека (Мельгунов С.П. Красный террор в России. Айрис-Пресс, 2008 г.).
Полковник Перхуров со своим отрядом добрался до белого фронта, служил в армии Колчака, и 11 марта 1920 г. попал в плен к красным вблизи Байкала. Был освобождён и даже принят на службу в РККА в качестве военспеца, но в 1921 г. опознан как руководитель Ярославского восстания, вновь арестован и доставлен в Москву. На Лубянке, по свидетельству Мельгунова, Перхуров подвергался зверским избиениям. Был доставлен в Ярославль, где 19 июля 1922 г. приговорён к расстрелу и казнён.
Палачи Ярославля тоже не умерли в своих постелях. Гузарский был расстрелян по приказу Троцкого в 1919 г. за неисполнение приказов, Геккера расстреляли в 1937-м.
Ярославль страшно пострадал от артобстрелов и бомбардировок. В боях погибло около 600 повстанцев, количество погибших мирных жителей неизвестно даже приблизительно. 28 тысяч человек лишились крова. Пожары, голод, нехватка воды и антисанитария вынуждали ярославцев бежать из разрушенного города, куда глаза глядят. Население Ярославля после восстания сократилось на 44 тыс. человек (до восстания там проживало 128 тысяч).
Были уничтожены 2147 жилых домов, 67 зданий губернских и городских учреждений, множество церквей, около 20 предприятий. Разрушению подвергся Демидовский юридический лицей – гордость Ярославля. В Спасском монастыре погиб уникальный Артиллерийский исторический музей, эвакуированный в 1917 г. из Петрограда. «Итогом варварской бомбардировки, - говорит историк В.Ж.Цветков, - стало практически полное разрушение центра города, гибель многих исторических памятников. Огромные разрушения были в Афанасиевском монастыре, бывшем Спасо-Преображенском монастыре, основанном еще в начале XIII века ростовским князем Константином Всеволодовичем» (Неизвестная революция. Ярославское восстание 1918 г. CHARMING RUSSIA, 24.10.2013).
***
Ярославское восстание – один из самых значительных и трагических эпизодов Гражданской войны в России. Он показывает, кто и с кем на самом деле воевал: обычные горожане, прежде всего рабочие, возглавляемые горсткой офицеров, противостояли в первую очередь красным наёмникам. И поражение белых, а по сути – горожан Ярославля – стало трагедией древнего русского города, сожжённого озверелыми победителями.
Улицы современного Ярославля – прекрасного города с мощной промышленностью и развитой индустрией туризма, есть улицы Нахимсона, Закгейма, а также красных командиров, громивших восставший город. Стоит и упоминавшийся памятник «борцам за советскую власть».
Из всех участников восстания увековечен только парламентёр – меньшевик Суворов, убитый красными – его имя носит улица на окраине города. Имена Перхурова, Карпова, Лопатина, Фалалеева остаются вычеркнутыми из официальной истории Ярославля, хотя именно они, а не Закгейм с Нахимсоном, олицетворяют настоящий Ярославль.
В 2017 г. Ярославская областная Дума отвергла законопроект, предлагавший создать мемориал в память о Ярославском восстании и объявить 6 июля – день начала восстания – памятной датой.
Такое искажение исторической памяти накладывает тяжёлый отпечаток на облик города. Забвение памяти героев и жертв, и объявление таковыми лиц, унижавших и уничтожавших Ярославль, омрачает впечатления об одном из прекраснейших городов России.
