Найти тему
Ищущая

Личный опыт медитации. 3. Кошмар наяву

Это серия из нескольких статей, где я рассказываю о своём опыте занятий медитацией на протяжении девяти с половиной лет: всё, что со мной произошло за эти годы плохого и хорошего. Возможно, мой опыт окажется кому-то полезен.

Это третья статья. Первая статья находится здесь, вторая - здесь.

Прошло около двух лет с тех пор, как я начала практиковать медитацию и осознанные сны. На протяжении всего этого времени не происходило ровным счётом ничего настораживающего. Мне казалось, что я уверенно продвигаюсь вперёд, постепенно узнавая что-то новое, совершенствуясь и развиваясь.

Сначала я заметила, что моя палитра эмоций стала богаче, а каждая эмоция проживалась намного глубже и ярче, чем прежде. Вскоре не только эмоций стало больше, но и физические ощущения обострились. Например, я начала различать запахи, которые многие люди не ощущали вовсе. Металлический запах водостоков в воздухе после дождя ощущался так, словно я лизнула металл языком. Запах крапивы, полевого осота и сурепки чувствовался задолго до приближения к этим растениям. Запах сигареты доносился до меня, даже когда курящий шёл так далеко впереди, что его самого не было видно. Запах чужого тела от моих вещей, если их трогали без разрешения, очень раздражал. Моей личной пыткой стала продавец в магазине, мывшая руки дешёвым жидким мылом, но не пользовавшаяся перчатками. Запах мыла вперемешку с запахом рук оставался на хлебе и сыре, и мне приходилось постоянно отрезать куски купленного продукта.

Я чувствовала вкус скисающего или прогоркающего молока за сутки до того, как оно собиралось испортиться, и даже если на упаковке какого-то продукта было написано, что, мол, «всё натуральное, не извольте беспокоиться», язык безошибочно говорил мне: "Эту бяку больше не бери". Я даже не заметила, как моё тело постепенно стало одним большим оголённым нервом. Увы, с такой обострённой чувствительностью жить стало не проще, а сложнее.

Потом в какой-то момент стала срабатывать интуиция на плохие и хорошие события. Если наваливалось тяжёлое, гадкое ощущение, приходил беспричинный страх, обязательно случалась неприятность. Если же я ощущала лёгкость и радость без причины, вскоре со мной происходило что-нибудь хорошее. А однажды я просто не смогла дышать: на грудь будто навалилась неподъёмная бетонная плита. Она давила и днём, и ночью. Я осознавала, что скоро должно случиться нечто невероятно страшное, но моей интуиции хватало лишь на предчувствие беды, а какой именно - неизвестно.

Через месяц моему дедушке поставили диагноз: неоперабельный рак. С детства из всех членов семьи дедушка был самым близким мне человеком, поэтому неудивительно, что его болезнь я восприняла очень остро. После того, как ему поставили диагноз, прожил он всего четыре с половиной месяца. Но одно я точно помню: примерно в то же время, когда я почувствовала «плиту» на сердце, дедушке приснился кошмар, будто кто-то ударил его в правый бок ножом. Именно в том месте развилась опухоль. Никто не убедит меня, что это просто совпадение...

После похорон дедушки прошло два с половиной месяца, а я вдруг перестала нормально спать. И это была не просто обычная бессонница, когда всю ночь вертишься с боку на бок, не зная, куда себя деть. Всё было намного хуже. Стоило лечь спать, и внутри меня раскручивался водоворот из мыслей и эмоций - самых разных, никак друг с другом не связанных. Это напоминало бесконечные американские горки или неутихающую молодёжную дискотеку. Я ложилась в кровать, и на меня вместо тихого, мирного сна обрушивались валом выдернутые из контекста фразы из книг или фильмов, слова, сказанные вчера подругой, куски давних детских воспоминаний, отрывки песен - всё это врывалось в мою голову со скоростью локомотива и вращалось там ночь напролёт, как бельё в барабане стиральной машинки. Мысли и эмоции напоминали стаю бешеных мартовских котов или буйных пациентов психиатрической клиники. Их было много. Они орали и дрались друг с другом, а я не знала, как это прекратить.

Помните такой мультик, где девочка нарочно сказала бабушке, будто она не хозяйка своих рук и ног, и руки с ногами действительно перестали ей повиноваться? Вот и у меня стало так же. Только с мыслями.

Промучившись около двух месяцев, я решилась посетить врача. Доктор выслушала меня, покачала головой, бормоча под нос нечто вроде: «Ай-яй-яй, с таких-то лет…», посоветовала больше гулять, не смотреть новости перед сном, прописала пить валериану и делать вечером тёплые ножные ванны. И отпустила. Гуляла я и без того ежедневно по три часа, новости никогда не смотрела. Валериану попила, ванны сделала. Не помогло.

Я вставала ночью и читала книги при свете ночника, один раз от отчаяния решала математические задачи - не потому, что мне их задали, а потому что в себя прийти хотела! Но я очень быстро уставала от любой деятельности, ибо на самом деле мне адски хотелось спать, а уснуть не получалось. Я уходила на кухню и пила чай из листьев мяты и смородины, потому что на валериану уже глаза не смотрели. Без толку! Стоило вернуться в спальню, а голове коснуться подушки, "мартовские коты" снова начинали свою виртуальную драку.

Бабушка, узнав о моей беде, посоветовала сходить в церковь, поставить свечку, каждый день умываться святой водой и читать молитвы. Однако во мне, видимо, напрочь отсутствовала вера. Молитвы, святая вода и свечка не помогли. В голове постоянно гудело, как в трансформаторной будке. Мозг взрывался от недосыпа. И снова наступала ночь, и вместо сна я ходила кругами по квартире, стараясь не будить родных.

Не помогла купленная в эзотерическом магазине подушка с лавандой, не дало результата увеличение йодосодержащих продуктов в рационе по совету эндокринолога. Релаксирующая музыка, регулярные медитации, расслабляющий массаж, концентрация на пламени свечи, поездки за город, отдых на море - не помогало вообще ничего и никак. Я не спала ни дома, ни на море, ни на даче.

Прошло ещё три месяца. Я вставала по утрам не просто невыспавшаяся, у меня было ощущение, будто меня молотили кувалдой или пинали ногами. Если мне удавалось поспать за ночь хотя бы полтора-два часа, я считала это огромным счастьем. В таких счастливых случаях я просто проваливалась в пустоту без снов, но чаще всего не удавалось уснуть до утра.

Если привести конкретную статистику, то вот она: из трёх-четырёх произвольно взятых ночей мне удавалось заснуть только один раз на два-три часа. В среднем в неделю я спала не больше четырёх-шести часов.

Очередной врач-невролог, до которого я, собравшись с силами, доползла, довольно скептически заметил, что я "слегка привираю". Если бы я спала так мало на протяжении полугода, то уже отошла бы в лучший мир. Всё, что я смогла ему сказать:

- Ну, простите, как-то вот ещё живу!

Недоверчивый доктор выписал антидепрессанты. Поначалу они действовали (недели три, если не ошибаюсь), но потом внезапно перестали помогать. Мне повысили дозировку, потом сменили лекарство... Никакого эффекта. Второе выписанное лекарство не помогло с самого начала. Меня отправили на эхограмму головного мозга. Ничего не обнаружили.

А потом, когда врач призадумался, не выписать ли мне "бронебойное средство, убивающее чувствительность наглухо", я просто попросила прекратить лечение, решив, что медитация поможет куда лучше, надо лишь перетерпеть трудный период.

Так я снова вернулась к своим "мартовским котам" и шести часам сна в неделю. Шёл девятый месяц бессонницы, если не считать недолгих трёх недель, когда мне удалось нормально поспать, благодаря амитриптилину.

Я тогда наивно полагала, будто происходящее со мной в эти месяцы - кошмар. Как я ошибалась! Истинный кошмар ещё ждал впереди.

Продолжение здесь.