Полный царский титул в допетровской Руси звучал так:
Божиею милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель.
Первые семь земель титула - это "Большая семерка": четыре столицы и три царства. Своеобразная "высшая лига" того времени.
А вот список "первой лиги" открывается Псковом.
Почему?
Ответ простой – потому что Псков был «лютым городом».
Это был и остается город-воин, город-рыцарь, чья запредельная стойкость и мужество многократно спасали русские земли. Незадолго до появления Титулярника мужество жителей Пскова дважды оказывало огромную услугу Русскому царству.
Первым эпизодом была оборона Пскова в финале Ливонской войны. Казалось – России пришел финал. Новоизбранный польский король Стефан Баторий методично добивал вражью страну, с каждым походом отрывая от Русского царства огромные куски. В первом походе к Польше вернулся Полоцк, из-за которого все началось. Во втором польскими стали несколько городов, никогда ранее ей не принадлежавших: Великие Луки, Велиж, Невель, Усвят и Заволочье. Третий поход в 1581 году был направлен на Псков.
Об него «молдавский военный гений» и сломал свои зубы. Именно героическая оборона Пскова, которую возглавлял воевода Иван Шуйский, и позволила завершить войну «вничью», вернувшись к довоенному «статус-кво».
Много лет спустя знаменитый польский художник Ян Матейко напишет свою знаменитую картину «Стефан Баторий под Псковом», которую я уже несколько раз показывал, но фрагментами. Невероятно талантливое полотно, по которому можно изучать польские исторические комплексы.
Пусть хоть так, на холсте, но изменить историю, излить досаду. Нарисовать коленопреклоненных русских, запечатлеть неслучившееся торжество польской гордости, пик славы Речи Посполитой. И тем самым хотя бы в живописи переиграть этот злосчастный эпизод из длинной серии «почти добили, но опять не удалось».
Как красиво написал наш «последний летописец» Николай Карамзин:
«Честь принадлежит Пскову: он, как твердый оплот, сокрушил непобедимость Стефанову; взяв его, Баторий не удовольствовался бы Ливониею; не оставил бы за Россиею ни Смоленска, ни земли Северской; взял бы, может быть, и Новгород… То истина, что Псков или Шуйский спас Россию от величайшей опасности, и память сей важной заслуги не изгладится в нашей истории, доколе мы не утратим любви к отечеству и своего имени».
А второй эпизод произошел во время Смуты. Помните, я рассказывал вам про «боярина Якова Пунтосовича», он же шведский граф Якоб Понтуссон Делагарди, захватившего новгородские земли, и фактически присоединившего их к Швеции?
Его ближайшим соратником был Эверт Горн, сделавший в том походе головокружительную карьеру - в 1612 году ему было присвоено звание полковника, а два года спустя он стал уже фельдмаршалом Швеции. Когда в 1615 году шведский король Густав II Адольф вслед за новгородскими решил присоединить к себе и псковские земли, именно Эверта Карлссона Горна он назначил командующим шведской армией.
И во что же это вылилось?
Шведы решили взять Псков с ходу, но в итоге обильно умылись кровью под стенами города, а молодому фельдмаршалу в первый же день осады псковитяне влепили пулю в голову на глазах у короля. С тем он и отошел в лучший мир.
Финская марка 1934 года с изображением невезучего фельдмаршала, похороненного в соборе финского города Турку.
Потом обитатели «лютого города» долго пакостили захватчикам постоянными вылазками, во время одной из них убив видного полковника и инженера Роберта Мура («Роботмира» русских летописей). В сентябре к осажденным сумел прорваться отряд воеводы Ивана Плещеева, посланный «на вспоможенье» недавно избранным первым Романовым. Потом была яростная атака смертельно уставших шведов, рвавшихся завершить наконец это тоскливое, как зубная боль, сидение под мерзлыми стенами. И не менее яростная контратака «пскопских», выбившая шведов со всех занятых позиций.
Через пару недель шведы, догадавшиеся, наконец, что осаждать «лютый город» можно вечно, сняли осаду. Густав II Адольф отправился домой, «пошел с великим стыдом, многих у него людей побили, а иные с нужи померли и побрели врознь».
А Псков остался.
Он и поныне стоит на том же самом месте, великий город-воин, внимательно поглядывая по сторонам.
И на гербе его все тот же «зверь лют», и все та же благословляющая «длань Господня», и два барса в щитодержателях, «увенчанные по плечам венцами св. Довмонта в виде серебряных, украшенных лазоревыми камнями, обручей».
А внизу – девиз с трофейного «с бою взятого» меча неведомого крестоносца из рода Витгенштейнов, который уже много веков хранится в местном музее.
По-латыни этот девиз звучит как «Honorem meum nemini dabo», а по-русски – «Чести своей не отдам никому».
И трудно придумать лучший девиз для этого древнего города.
_____________
Это отрывок из моей книги "Царский титул в картинках". По ссылке вы можете найти ее полностью.
За сколько телег серебра Россия купила у Польши Киев? Отчего символом северного города Владимира стал африканский лев, и почему у него железная корона - одна из трех известных в мировой геральдике? Откуда у реального правителя Новгородского государства "боярина Якова Пунтосовича" такое странное отчество?
Если же вам интересна средневековая история России и окрестных стран, вы можете почитать мою историческую сагу "Московиты" или фантастический роман "Адашев. Северские земли".
