Как мы все знаем (если конечно, бэк не переписали в этой части), капитан Аргел Тал, отправленный силами Хаоса в прошлое, разрушил своими мечами генераторы поля Геллера, защищающие лабораторию Императора, после чего варп-шторм буквально разбросал капсулы с примархами по всей Галактике. И, вроде как, это был план Хаоса, который должен был… что? Ослабить Империум? Сделать примархов более восприимчивыми к Хаосу? Или просто убить их всех? В общем, вопрос тот ещё… Дело в том, что ослабить Империум вроде не получилось – Крестовый Поход начался и без примархов, и вроде как шёл довольно удачно. Да, некоторые Легионы несли довольно большие потери – но задачи выполнялись, дела делались, планеты захватывались… Сделать примархов более восприимчивыми? Ну, сильнее всех варп изменил кого? Сангвиния и Магнуса? Ну, учитывая, что Ангел просто «послал демонов в пешее эротическое», когда его соблазнить пытались, думаю, комментарии тут излишни. С Рыжим тоже всё более-менее понятно – если бы не вмешательство некоей сущности, что работала в том числе и под именем «Каспара Хаусера», то сожжения Просперо могло бы и не быть. Ну, а если силы Хаоса таким образом хотели убить будущих примархов, то зачем они сделали так, что на планеты будущим примархи попали в том возрасте, в котором они уже могли хоть как-то, но выжить…
Да, это звучит странно, но, если судить по книгам, по рассказам и новеллам, что затрагивают детство примархов, то можно сделать вывод, что они попали на «свои» планеты в совершенно разном возрасте. Лучше всего это можно видеть на примере Ферруса Мануса – если внимательно читать «Ангел Экстерминатус», то можно видеть, что тот выбирается из своей капсулы не ребёнком, а уже таким взрослым человеком, на вид несколько более двадцати лет от роду.
«Он был жив — факт, сам по себе достойный сильнейшего удивления. Его окружало помятое серебро цилиндрических стен: металлическая капсула, но он не помнил, как в ней оказался. Сквозь большую рваную пробоину в стене цилиндра струился свет, зыбкий и мерцающий, как солнечные отблески на поверхности приливного озера. Озера он никогда не видел, но интуитивно знал, как оно должно выглядеть, знал, какой прохладной окажется вода и какое чувство свободы возникнет у того, кто погрузится в его сине-зеленые глубины.
Он отсоединил несколько кабелей, протянувшихся к его телу, и развернулся в тесном пространстве капсулы. Пробираясь к пробоине, он увидел свое отражение на гладкой поверхности стен этой… этой…
Тюрьмы? Спасательной камеры? Его обители?
Нет, он чувствовал, что ни одно из этих слов не подходит.
У него было лицо молодого, но властного мужчины, перед которым другие добровольно склонятся. Квадратный подбородок, волосы черные как полночь, глаза теплого золотистого цвета с вкраплениями зеленого. Лицо человека, на чьи плечи можно взвалить огромную ношу без опасений, что он не выдержит.
Ему понравилось это лицо, понравилось, как скроены его черты.
Он был обнажен, но нагота его не стесняла. Он не имел представления о скромности и помедлил мгновение, восхищаясь совершенством своего богоподобного тела. Потом рассмеялся над собственной суетностью и, улыбаясь так, словно мир уже у его ног, надавил на поврежденную часть вогнутой серебряной поверхности. Материал оказался мягким и податливым, и он с легкостью отогнул часть ячеистой стены, чтобы выйти наружу. Затем подтянулся — и выбрался из зеркальной капсулы, словно новорожденный из сверкающего кокона.».
С одной стороны, можно понять, что время в варпе течёт не так, как в реальном мире, но… Феррус оказался на Медузе именно в таком возрасте, в котором он не просто смог там выжить, но и смог добраться до людей. Вспомним, что почти сразу после этого он встретился с тем Змеем, с которым он не просто сразился, но и задушил его (гусары, молчать!)…
Напротив, Фулгрим оказался на Кемосе в младенческом возрасте, о чём тоже свидетельствует тот же роман «Ангел Экстерминатус». Маленького Фулгрима нашла группа рабочих, и сначала прозвучало мнение, что лучше его убить, так как на него надо тратить ресурсы, которых и так не хватает.
«Маленький мальчик, столь совершенный, будто был порожден чистейшей генетической алхимией.
— Не верю, — сказал Суллакс.
— Это невозможно, — добавила Птолея.
— Нет, — сказал Корин, опускаясь на колени рядом с ребенком. — Это чудо, которое мы все ждали.
Кожа ребенка сияла, будто окружавший его свет каким-то образом влился в плоть. При виде него ребенок счастливо гукнул и потянулся к нему с улыбкой, казавшейся слишком знающей для того, кто только возник.
— Не трогай, — предупредил их Суллакс. — Оно может быть опасно.
— Это просто малыш, — сказал Корин. — Малыши не опасны.
— Ты не знаешь, что это такое, — ответил Суллакс. — Убьем его, и все.
— Убьем? — воскликнул Корин. — Что ты такое говоришь?
Суллакс вытащил нож.
— Это сирота, а ты знаешь правила насчет сирот. Висеть на нас мертвым грузом они не будут.
— Мы не станем его убивать, — сказал Корин, беря малыша на руки. Кожа у ребенка была теплой, и это тепло волной омыло каждую клетку в теле Корина, наполняя яростным стремлением защищать.
— Убери нож, — сказала Птолея.
— Поверь, я окажу нам всем услугу, перерезав ему горло, — сказал Суллакс. — Кто его будет растить? Ты? Он? Тебе не нужна лишняя обуза, если в ней течет не твоя кровь.
— Я сказала, убери нож, — повторила Птолея, по лицу которой начал разливаться свет ребенка.
— Нет, — процедил Суллакс и протянул руку, намереваясь выхватить ребенка из рук Корина.
Пуля Птолеи вылетела из затылка Суллакса, он рухнул на колени, а потом повалился набок. У их ног начала собираться лужа крови, и хотя Корин знал, что убийство брата-рабочего должно его потрясти, он ничего не чувствовал.
Смерть Суллакса его не тронула.
Он видел, что Птолея все поняла; на ее сияющем лице не было и следа вины за выстрел.
Суллакс стал угрозой совершенному ребенку и поплатился за это.
Корин посмотрел вниз, когда у его ног раздалось какое-то бульканье, и увидел струйку воды, пробившейся из трещины в земле там, где лежал маленький мальчик. Струйка усиливалась, превращалась в непрерывный поток, и в конце концов кристально-чистая вода хлынула из глубин земли рекой. Вода текла вокруг них, смывая кровь и химическую пыль с ботинок, наполняя воздух своей свежестью.
— Он принес воду, — сказал Корин, передавая маленького мальчика Птолее. Она принялась баюкать крохотное тельце с любовью матери, впервые взявшей своего ребенка на руки. Корин достал книжку из нагрудного кармана и начал перелистывать страницы, не замечая, что клочки бумаги выпадают из рассыпающегося корешка и растворяются в воде.
— Смотри, — сказал он, протягивая книгу Птолее, и слезы потекли по его лицу.
Страницы изображали древний миф о сотворении мира — пурпурного бога, выходящего из первичных вод, чтобы принести жизнь в бесплодный мир, в котором раньше ничего не росло, но который теперь превращался в плодородный рай.
— Кто это? — спросила Птолея.
— Приносящий Воду, — ответил Корин. — Фулгрим.»
То есть уже на этих примерах можно понять, что эти два примарха оказались на своих планетах при таких условиях, при которых было гарантировано их выживание. Можно точно также сказать и про Пертурабо, который оказался на Олимпии в подростковом возрасте, скорее всего, за несколько недель, как на него обратил внимание Даммекос – ведь Пертурабо, фактически, осознал себя в тот момент, когда он взбирался по скале, на которой стоял Лохос. О том, почему он осознал себя именно так, можно долго говорить, но я считаю, что перенос его капсулы через варп вызвал что-то вроде посттравматического синдрома, из-за которого будущий примарх Железных Воинов не сразу пришёл в себя…
Можно также вспомнить, что Корвус Коракс был найден тоже не в состоянии младенца, а уже будучи мальчиком нескольких лет – если судить по тому эпизоду, когда он, только выйдя к своим спасителям, тут же увидел, как один из охранников плохо себя повёл по отношению к девочке, и примарх тут же «отчекрыжил» ему «буйну голову»… Младенец вряд ли смог понять сам процесс и принять верное решение… Значит, будущий Ворон уже понимал, что есть добро и что есть зло…
Точно так же дела обстоят и с Главным Ночником, что сам выбрался из трещины, что пробила его капсула при падении на Нострамо. Младенец вряд ли смог это сделать сам, так же, как и то, что Конрад тут же отправился «чегеварить» в местные каменные джунгли…
Собственно, можно так же сказать о каждом примархе – что он оказался в таком возрасте, что обеспечивал его выживание на планете. Гиллимана подобрали Конор и его супруга, Вулкана – местный кузнец, Лёва, оказавшись подростком на Калибане выживал в местных лесах около года (косплея Маугли), а Лемана выкормила волчица (как того же Маугли, или, как Ромула и Рэма)… Так что, лично мне план Хаоса с ликвидацией лаборатории Императора как-то с трудом понятен… А вам?
Цитаты, увы, очень большие, но и без них здесь просто никуда...
С Вами был Алексей Аряев. Спасибо, что подписываетесь на мой канал и поддерживаете меня в это тяжёлое для меня время. Есть такое предложение: у меня есть канал на Youtube - один, где раньше я рассказывал про автомобили (но теперь основная тема - обзоры книг и "Беседы о Вахе"). Ещё можно подписаться на меня на Boosty, где я тоже буду выкладывать ролики и свои тексты - по "Вахе" и обзорам книг. Так что - проходим, подписываемся и поддерживаем каналы Вашими "Королевскими лайками".
