Урок 1. Введение
Человеку всегда хотелось освятить, сделать святым, посвятить Небу то пространство, в котором он живет, располагая для этого на всех значимых точках пространства религиозные символы и атрибуты. В переднем углу комнаты висит икона. В центре города или села, на возвышенном месте, стоит храм, над городскими воротами – часовня. На господствующих высотах и перекрестьях дорог – поклонные кресты, в верховьях рек – святые источники и купели. Человека окружали святые места, между которыми прокладывались маршруты крестных ходов, линейных или замкнутых, соединяющих воедино освящаемое пространство. Здесь нет никакой «энергетики», геометрической магии и тому подобного. Просто человеку хочется сознавать, что он живет добром пространстве, в котором всё (в том числе и его собственная жизнь) должно быть посвящено Богу, в котором не должно быть места для человеческого греха или порока.
Однако, мы существуем не только в пространстве, но и во времени. Время тоже нужно воцерковлять, освящать и посвящать Богу, приурочив наши молитвы к неким значимым точкам и перекресткам времени. Полночь и полдень, рассвет и закат, эти первые естественные для человечества часовые стрелки указывали древним людям время молитвы, освящающей само время. Осень и весна с их центрами – равноденствиями, зима и лето с их переломами – солнцестояниями, смены фаз луны и прочие астрономические явления прежде всего были планетарными часами, отмеряющими богослужебное время, такими вселенскими колокольнями, собирающими людей на молитву. И только потом люди стали придумывать мифы о том, кто съел половинку луны, куда девается солнце на ночь, как умирает и потом снова воскресает лето...
Итак, молитва, привязанная ко времени суток, эта древняя общемировая и общерелигиозная практика, не обошла своим вниманием и религию Ветхого Завета, и христианство. Есть даже такое понятие: богослужение времени – молитвословия, привязанные к определенному времени суток. Вечерня на закате, повечерие после ужина и полунощница в полночь, заутреня на рассвете, с присоединенным к ней первым часом (то есть первым после рассвета). Третий, шестой и девятый часы – в течение дня на равных промежутках, затем снова вечерня следующего дня – вот суточный круг богослужений, который исторически сложился в Православной Церкви. Еще Давид в псалмах воспевал: «седмерицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея», то есть: «семь раз в день я восхвалял Тебя...», вот и наших богослужений суточного цикла тоже семь:
- вечерня,
- повечерие,
- полунощница,
- утреня с первым часом,
- третий час,
- шестой час,
- девятый час.
Литургия – не в счет, она как бы вне времени; это окно в Вечность, хотя и находится оно в расписании на вполне определенном месте (после шестого часа), но к богослужению времени не относится.
Эти богослужения формировались в первые века христианской эры в монашеской среде, в так называемых киновийных монастырях, там, где храм находился в шаговой доступности от монашеских келий, и можно было по звуку деревянного «била» или металлического «клепала» (аналогов современного колокола) регулярно собираться на молитву в храме, и потом снова расходиться по своим кельям или работам – послушаниям. Но миряне, если и имели в городе храм, далеко не всегда в будние дни могли туда попасть из-за работы и семейных забот, поэтому совершали богослужения самостоятельно, по мере возможности приближаясь к образцу монашеского устава. Именно этот смысл (самостоятельное совершение храмового богослужения дома) вкладывался в древние времена в понятие «личное молитвенное правило мирянина». Так, в идеализированном уставе семейной жизни образца XVI века, читаем:
Всякий день вечером муж с женою, и с детьми, и с домочадцами, кто знает грамоту, – отпеть вечерню, повечерие, полунощницу в тишине, и со вниманием, со смирением, и с молитвою, и с поклонами петь внятно и согласно... А утром, поднявшись, Богу молиться, отпеть заутреню и часы... А мужам не пропускать ни дня церковного пения в вечерню, заутреню, обедню.
Позднее по причине общей секуляризации общества это правило начинает сокращаться сначала до чтения только повечерия (вечером) и полунощницы (утром), а затем в XVIII веке формируются известные нам «молитвы на сон грядущим» и «молитвы утренние», имеющие только некоторые элементы повечерия и полунощницы, дополненные разнообразными частными молитвами. В результате, домашнее правило из аналога храмового (читай – общинного) богослужения превратилось в набор сугубо личных молитв, исполняемых в одиночку (ибо большинство из них написаны в единственном числе), практически оторванных по содержанию от общинного богослужения. Из набора регулярных молитвословий, совершаемых в течение суток, мы получили некий эрзац: немного утром и немного вечером.
Нужно сказать, что и храмовое богослужение претерпело сокращения и изменения. Седмеричное число богослужений слилось сначала в три блока.
- Вечернее богослужение: девятый час, вечерня и повечерие.
- Утреннее: полунощница и утреня с первым часом.
- Полуденное: третий час, шестой час и Литургия, или ее замена – обедница.
Уже в советское время по причине гонений богослужение еще более сократилось:
- в вечерний блок вошли вечерня и утреня с первым часом,
- в утренний блок – третий и шестой часы и Литургия.
Остальные уставные богослужения сохранились лишь в некоторых монастырях, а в приходских храмах они появляются во время Великого поста. Теперь читателю должно быть понятно, почему, придя вечером в храм, он может услышать: «исполним утреннюю молитву нашу Господеви!». Утреня перекочевала в вечерний блок.
Закончив этот небольшой экскурс в историю, попробуем сформулировать основные принципы православного богослужения. Коль скоро богослужение призвано освятить время (которое само по себе устроено циклично), то и любая служба строится из сочетания нескольких «кругов» – суточного, седмичного и годового.
Итак, первый принцип богослужения – его цикличность. Суточный круг мы уже разбирали, это смысловое соответствие молитв определенному времени суток. «Заутра услыши глас мой» или «полунощи восстах исповедатися имени Твоему», «вечерния наша молитвы прими, святый Господи!» все это наполняется новым смыслом и ярко отпечатывается в сознании, когда произносится в свое время. Как красиво звучит, например, песнопение «Свете тихий» с его словами: «пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний» в то время, как последние лучи закатного солнца освещают иконостас! Или как уместно звучит возглас священника: «Слава Тебе, показавшему нам свет!», когда лучи восходящего солнца видны в алтарном окне через открытые Царские врата. Службы всего суточного круга изложены в специальной богослужебной книге, именуемой часослов. Это основа, канва богослужения, его неизменные части, на которые наслаиваются элементы других богослужебных циклов.
Следующий круг – семидневный (седмичный), или недельный, как мы привыкли говорить. Библейская седмица от субботы до субботы отражается в нашем богослужении, прежде всего воспоминанием первого дня – воскресенья или дня Господня, как его называли первые христиане, и событий, связанных с Воскресением Христовым. Среда и пятница, наполненные воспоминанием предательства Иуды и Распятия, являются постными для большинства седмиц, а в молитвословия этих дней добавляются соответствующие темы. Суббота, последний день нашей седмицы, ветхозаветный день покоя, посвящен «покойным» – молитвам за усопших, а также – всем святым, поскольку в древней Церкви в эпоху гонений не было других умерших, кроме святых мучеников. Позднее к этим воспоминаниям прибавились: понедельник, как день святых ангелов, вторник – Иоанна Предтечи, среда дополнилась памятью Пресвятой Богородицы, четверг стал днем святых апостолов и особо почитаемого святителя Николая. Молитвы этим святым разнообразят богослужение соответствующего дня седмицы.
Лунный календарь не вошел в употребление православной церкви, за исключением вычисления дня Пасхи, поэтому у нас нет классического ежемесячного богослужебного цикла. Однако, у нас есть неявный двухмесячный цикл – система гласов то есть богослужебных музыкальных распевов. Этих распевов восемь, и продолжается каждый глас по седмице, поэтому они повторяются примерно через два месяца. Но таким образом изменяются не только мелодии распевов, не давая нам привыкнуть к однообразному пению, с той же периодичностью изменяются и богослужебные тексты. Например, в понедельник первого гласа в службу добавятся молитвословия святым ангелам, поемые, то есть исполняемые «первым гласом», но в следующий понедельник будут уже другие тексты и напев «второго гласа». Во вторник на службе мы услышим молитвы Иоанну Предтече, но, придя в следующий вторник, мы услышим другие молитвы ему, и совсем другой напев и т.д.
Все это разнообразие, украшающее и дополняющее основные неизменяемые молитвословия суточного цикла изложены в книге, именуемой осмогласник, или по-гречески, октоих. Он имеет восемь разделов по гласам, каждый из которых поделен еще на семь частей – по дням недели. В период Великого Поста (с подготовительными неделями и Страстной седмицей), а также от Пасхи до Пятидесятницы (реально – до Недели всех святых) октоих заменяется песнопениями, изложенными в книгах постная триодь и цветная триодь.
Следующий цикл – это наш годовой календарь постов и праздников, а также дней памяти святых, которые приурочены к определенной дате. Молитвословия этого круга изложены в книгах, называемых минеями. Миней двенадцать, по числу месяцев, но реально в каждом месяце – по два-три тома, плюс еще регулярно издаются дополнительные тома, посвященные новопрославленным святым. Иногда большие праздники и дни памяти особо чтимых святых объединяются в праздничную минею, которая заменяет многотомное собрание миней для небольших приходов, где богослужение совершается не ежедневно, а только по праздникам. Все богослужебные даты годового календарного цикла по уровню торжественности делятся на шесть ступеней, от «простых» – дней памяти малоизвестных святых, до особо торжественных – двунадесятых праздников. Эти дни отличаются ходом и продолжительностью богослужения, но самое основное, они отличаются той пропорцией, в которой песнопения октоиха заменяются песнопениями минеи. Октоих – база для простых дней, но его присутствие в богослужении постепенно сокращается до полного исчезновения в дни двунадесятых праздников.
Второй базовый принцип построения православного богослужения – принцип диалогичности, принцип чередования молитв и самих молящихся. Наше богослужение это сложное переплетение диалогов разного уровня. Один уровень – чередование библейской и небиблейской гимнографии. Иными словами, молитвы, известные нам из Библии (те же псалмы, например) постоянно чередуются с гимнами в честь святых , которые составлены церковными песнотворцами за две тысячи лет христианства. Молитвы библейских праотцев и пророков чередуются с молитвами святых и даже не святых церковных поэтов. Это чередование идет как на уровне целых молитвословий: одно библейское, другое – «современное», так и на уровне отдельных фраз: в канву библейского текста по-строфно вплетаются новозаветные гимны или даже отдельные фразы из них.
Еще один уровень или тип диалогов это чередование: священник – диакон – канонарх – хор – народ. Это чередование изначально представляло собой диалог священника и всех молящихся, то есть в храме не было прихожан-зрителей, все были полноценными участниками богослужения. Все находящиеся в храме верные ответствовали на возгласы священника, и еще канонарха, задававшего тон, первую фразу молитвы или ее рефрен.
Позднее появилось так называемое антифонное пение, когда молитвы пелись попеременно двумя хорами. Добавим сюда смену пения и чтения, смену богослужебных кругов, напевов, календарных праздников и дней памяти святых и мы получим сложнейшую структуру современного богослужения, практически недоступную для абсолютного большинства прихожан. В чем ее недоступность? Скажу сразу, церковнославянский здесь далеко не на первом месте. На первом месте посещаемость храма, то есть само участие (вернее – неучастие) прихожан в молитве. Вся эта красота, глубина и многогранность православного богослужения не востребована прихожанами, которые просто не приходят даже на праздничные службы. Сравните наполняемость храма в субботу вечером и в воскресенье утром. Несоответствие будет в разы, если не на порядок.
Вторая сложность, конечно незнание даже основ богослужебного устава. Зачем поют, о чем поют, что читают: мало кто понимает, все только ловят отдельные знакомые фразы, на которых начинают истово креститься. В-третьих – невовлеченность прихожан в богослужение. Трудно вникать в смысл, когда можно и не вникать, все, что нужно споют без тебя, и даже если споют или прочитают совсем не то – никто не заметит. В-четвертых – незнание библейского текста, православного богословия и церковной истории, на которые в богослужебных текстах все время даются «гиперссылки» – намеки и аллюзии.
Я слышал рассказ про одного священника, который ради шутки прочитал отрывок из апостольского послания с точностью «до наоборот». Просто наизнанку вывернул смысл, но прочитал как положено: красиво, поднимаясь с каждой фразой на четверть тона выше. Все потом благодарили – очень красиво получилось, смысла по привычке никто не уловил. А читал батюшка медленно и громко, и текст был очень простой и понятный, хоть и на церковнославянском. Просто все услышали первую знакомую фразу «Братие...» и сразу выключили сознание.
И вот только на предпоследнем месте начинаются проблемы с церковнославянским. Да, встречаются тексты непростые. Да, иногда даже филологи спорят, как лучше перевести ту или иную конструкцию. Но ведь это детали, основной текст интуитивно понятен. Просто его никто не пытается понять, а порой даже и услышать.
И, наконец, на последнем месте – неизбежные чисто технические проблемы: акустика храма, дикция чтеца и профессионализм хора. Да и это решаемо. Знакомый текст молитвы вы легко расслышите, даже если будет читать совсем новичок. Проблема в том, что тексты для большинства людей незнакомые. А незнакомы они по причинам, перечисленным выше. Чтобы разорвать этот порочный круг нет ничего лучше, чем домашнее богослужение, поэтому, к нему и вернемся в продолжении.
Наконец, главный принцип православного богослужения – принцип соборности. «Единым сердцем и едиными устами», именно так должна совершаться служба. Это не частные молитвы одиночек, собравшихся в храм в определенное время, это единодушное славословие, сотканное из тысяч молитв, соединяющихся и переплетающихся в едином молитвенном порыве всей Церкви. Таким должно быть и наше домашнее богослужение.
Продолжение следует
