Лето выдалось жарким. Во всех смыслах. Атомоход постоянно был в морях и лишь на сутки-двое заходил на Базу, чтобы пополнить запасы провианта в кладовых интенданта и сменить боекомплект на торпедной палубе.
Реактор у пирса не глушили, не было никакого смысла. Тем более никого из Экипажа, ни мичманов, ни кадетов, не отпускали на берег к женам. Вдруг поступит приказ срочно идти куда-нибудь типа вьетнамской Камрани, где на берегу растут пальмы и прогуливаются узкоглазые и узкобедрые девчонки непонятного возраста. Или нужно будет сбегать на Окинаву и глянуть в перископ на не менее хитро прищуривающихся японок.
Но накануне Дня ВМФ начальство смилостивилось и решило, что подводникам следует дать передышку - как-никак моря у Экипажа продолжались практически полгода. Причем включали в себя два месяца автономки.
Пополнив в очередной раз запас консервированной картошки и выгрузив атомные торпеды, электрики завели на борт лодки кабеля берегового питания, а на пульте ГлавнойЭнергетическойУстановки опустили самый Главный рубильник, остановив оба реактора. Первыми жертвами режима экономии электричества на Атомоходе у пирса стали холодильники и движки вентиляторов. Как следствие, вся система кондиционирования воздуха внутри прочного корпуса умерла, оставив лишь единичные вертушки, с трудом проталкивающие кислород в отсеки через открытый входной люк Центрального Поста.
Заглушенные реакторы медленно охлаждались, сбрасывая оставшееся у них тепло в отсеки и в море за бортом. Зимой это было бы даже приятно.
Но летом!
В самое теплое время года на Японском море атмосфера внутри прочного корпуса Атомохода сразу стала напоминать парную в бане. И если парную самое большее через несколько часов покидаешь, скажем, до следующего Нового Года, то с прочным корпусом Атомохода, когда ты на службе, расстаться так быстро низзя. Вот и пришлось сидеть сутки в нем Экипажу, потея и поглядывая нетерпеливо на часы, до тех пор, пока температура внутри реактора не достигла значения, когда минует опасность теплового ядерного взрыва, и Атомоход можно будет оставить на попечение полутора десятков человек вахты, а остальным свалить на берег.
И когда этот долгожданный момент настал, Атомоход вмиг опустел.
Не знаю, так нарочно было начальством подгадано, или все случилось само по себе, но на верхней вахте остались стоять у трапа те самые матросы, что заступили на нее сразу после швартовки у пирса вернувшегося из морей Атомохода. Акустик, штурманский электрик и радиометрист - члены Экипажа абсолютно бесполезные внутри атомной подводной лодки в момент остановки реактора.
И вот, календарь сообщил, что на дворе последнее воскресение июля. Боцман в честь праздника ВМФ еще на рассвете развесил над корпусом гирлянды украшений. А я проленился утром и даже забил на завтрак и поднятие Флага. Но время близилось к обеду, уже не спалось в духоте и жаре каюты. И вообще надо было идти менять штурманского электрика у трапа. После ночной вахты и полусна-полузабытья утром это воспринималось как награда. Вроде того, как после десяти лет заточения в бетонном зиндане, выйти на берег и вдохнуть свежий, пропитанный ароматами моря, воздух, подставив лицо ласковому бризу.
Самое оно.
Да.
Ласковый бриз в лицо!
Вскарабкавшись из Центрального Поста по трапу в ограждение рубки в какой-то момент вдруг понял, что наверху, мягко говоря, теплее, чем там, где я провел остаток ночи и все утро. Я списал жару в ограждении на то, что солнце прогрело с утра покрытый черной резиной легкий корпус и в промежутке между ним и прочным корпусом открылся филиал геенны огненной. Но нет. Выйдя уже к трапу на пирс, я прочувствовал до костного мозга, что адская, изнуряющая жара окружает меня со всех сторон.
И к подводной лодке она не имеет никакого отношения.
Над головой сквозь дымку испарений дышало жарjм огромное солнце. В отличие от ЦП, снаружи не было даже намека на ветерок с моря при влажности воздуха двести процентов.
Сразу подумалось, что внутри прочного корпуса сейчас - недооцененное приятное тепло родного дома!
Захотелось крикнуть: "Мама, роди меня обратно!" А затем нырнуть в ЦП. Но меня уже заметил верхний вахтенный, с пропитанным потом РБ и автоматом на груди.
Он явно заждался, блин, передачи эстафетной палочки. И если я приторможу, контрольным выстрелом в затылок он не ограничится...
