Благодаря ключевому «регулятору» культуры в 1953-1964 гг. – Никите Хрущеву – возникло немало крылатых выражений и историй, которые передавались из поколения к поколению. Этот государственный деятель не выбирал выражения, оценивая те настроения, которые царили в рамках культурной элиты страны. Причем он ограничивался не только словесным воздействием на представителей культурного кластера, но и предпринимал конкретные шаги, направленные на террор творческой интеллигенции – выходцев, как он сам выражался, периода «культа личности» и сталиниады.
Не желая повторять путь предшественников, восседавших на троне советской власти, он решил стать Иным высокопоставленным лицом. Хрущев дал возможность почувствовать «ветер свободы» многим представителям культурного пласта, в том числе Эрнсту Неизвестному, Илье Эренбургу, Василию Аксенову, Александру Солженицину, Андрею Сахарову. Эти яркие личности, таланты гигантской величины восприняли всерьез «хрущевские послабления». И за это впоследствии «сложили» свои творческие головы под натиском государственной интервенции в литературные круги.
К примеру, мощная госкритика выставки «Новая реальность», состоявшейся в Манеже в 1962 году, а также далеко не литературные выпады в отношении ее участников со стороны Хрущева попросту «задушили» обещанный дух свободы слова. И дали понимание того, что «потепление» отношения власти к деятелям культуры – лишь миф, который не может стать реальностью.
При всем этом сложно отрицать, что Хрущев для мирового литературно-культурного сообщества сделал действительно немало. Благодаря его позиции «оттепели» за рубежом поняли, что «страна медведей» вовсе не такая, как кажется. И что там тоже есть «новые Пушкины», профессионалы слова, которые через свое творчество готовы нести обществу правду, красоту, искусство. И даже более – готовые противостоять существующим тенденциям, не боящихся государственной машины, несмотря на долгие годы репрессий в отношении деятелей культуры.
«Оттепель» , дарованная Хрущевым, дала хороший старт для молодого творческого поколения страны – представителей военного и поствоенного времени. Они уже творили вне тех рамок, которые расставило государство для их предшественников. Им был неведом страх слова, который сполна испытали дети сталинской эпохи.
И здесь стоит в особенности задуматься о судьбе тех, кто творил в условиях давления жестких государственных тисков. Хрущев сначала даровал им «вольную», а затем вновь накинул хомут. Это сыграло решающую роль в жизни талантливых деятелей культуры, работавших над своими произведениями в период послаблений.
Конечно, если оценивать более глобально, не стоит забывать о том, что, несмотря на негативное влияние на судьбы отдельных личностей, Никита Сергеевич сделал многое для советского народа, почувствовавшего вкус свободы. Его новации дали старт некому ментальному раскрепощению социума, который от пресса массового сознания стал постепенно переходить к пониманию важности личностного роста и самореализации.
