"жена, облечённая в солнце " часть 3
Утро красит нежным светом стены древнего кремля. Просыпается с рассветом вся... Соловецкая земля. Впрочем, после того как с валунов в стенах реставраторы счистили вековую поросль красно-коричневых лишайников, северная аврора сменила манеру письма. Сочных, ярких красок в ее полотнах стало меньше. Зато пастельных тонов прибавилось. А в последнее время она стала вообще лениться. Бывает, разведет жиденько розовую краску в воде и лишь покропит ею каменную кладку кремля.
Мол, хватит вам и этого.
И вот, чтобы перед рыбалкой прогуляться рано утром вдоль восточных бастионов кремля, я без пяти шесть вышел из подъезда. Почти незаходящее летом северное солнце уже купалось в бодрящем тумане. Со стороны залива пахло морем, а от леса - еловой хвоей. Солнце на улице меня встречало не одно. Поеживаясь от утренней прохлады, у крыльца дежурила моя юная подружка Мария - трудница Соловецкого монастыря. Мне показалось, что девушка, как и солнце, сегодня не ложилась спать. Только сбегала к себе в монастырскую келью дополнительно утеплиться и поменять на голове православный хиджаб на чуть более свежий.
- Здрасьте, - поприветствовала Машка и протянула мне свой паспорт. - Принесла, как вы и просили вчера.
Я скинул рюкзак с плеч на землю, поставил с ним рядом весла и взял у девушки ее документы. Быстро пролистал страницы. И впрямь, как она говорила раньше, ей уже исполнилось восемнадцать. Можно было, не опасаясь обвинений в педофилии, делать с ней практически что хошь, не смотря на ее сопливый вид пятнадцатилетней девчонки.
- Итак, Мариванна, - начал я, вернув документ. - Приятно с вами познакомиться, так сказать, официально. Кстати, теперь, зная ваши паспортные данные, могу оформить на вас кредит.
- Да ладно, - отмахнулась Машка, - все вместе: и номер паспорта, и адрес вы точно не могли запомнить. Разве что улицу.
- Улица имени маршала Тухачевского, выражаясь твоим языком, прикольная. Названа в честь, как ни странно, сталинского маршала Тухачевского. Запомнить ее - раз плюнуть, если не спал на школьных уроках истории, - ухмыльнулся я. - А вот с квартирой и впрямь чуть сложнее. Но если цифры сотрутся из памяти, всегда можно выяснить у консьержа крайнего, если смотреть со стороны поликлиники, подъезда, где живет девочка Мария Ивановна.
Я пристально глянул на лицо девушки. У той от моих слов лишь дрогнула жилка в углу левого глаза.
Стойкая, зараза.
- Вы что, пробили меня ночью через своих московских ментов? - сухо спросила Машка. - А паспорт мой вам был не нужен?
- Маш, - ответил я, - никаких справок о тебе я не наводил. Ни здесь на Соловках, ни тем более в Москве. Зачем мне суетиться, когда ты сама мне все рассказываешь о себе?
- Но откуда вы знаете про подъезд?
- Маш, ты ведь сама говорила, будто курьером бегала по Москве, вот и представь, что и я по работе много где бывал в столице. Ногами и на машине. А твой дом, хоть и не Кремль, приметное в масштабах района место. Перекресток, поликлиника, салоны красоты и еще куча других злачных заведений, - сказал я, - Ладно, отставить разговоры в строю. Юнгам построиться в колонну по двенадцать и приготовиться к осмотру внешнего вида. Смирно, равнение на меня.
Машка через силу изобразила улыбку, команду "смирно" не выполнила и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Я пощупал ее куртку. На вид синтепона в ней вместе с толстым свитером под ним было достаточно для выхода в море на верхней палубе моего парохода.
- Шапка где? - спросил я.
Машка открыла рюкзак и показала вязаный головной убор таких размеров, что его можно было натянуть не только на макушку девушки, но и на ее плечи.
- Пойдет? - поинтересовалась Машка.
- Не по уставу, но зачётно, - согласился я. - А что у тебя под джинсами?
- Старперские шерстяные колготы. Одолжила у наших старух в «Шанхае». Шапка тоже из их запасов.
- Отлично соображаешь, юнга! - сказал я. - Выражаю благодарность от лица партии и правительства. А теперь повернись кругом.
Девушка на этот раз послушно выполнила мою команду и встала лицом к монастырю. Я полюбовался на ее бесформенный зад в джинсах от кого-то весом килограммов на тридцать больше, сдвинул бейсболку на затылок и забросил на свою спину рюкзак с лодкой.
- Пошли, юнга, - скомандовал я. - Кстати, ты умеешь плавать?
- Только топориком.
- Отлично. При нужде тебя можно использовать вместо якоря, - сказал я. - А так, видно, ты прирожденный мореман. Плавать не умеешь, значит, при аварии будешь бороться до конца, чтобы не пойти ко дну вместе с нашим пароходом.
Когда мы уже маршировали вдоль стен Соловецкого кремля, девушка спросила меня:
- Вам помочь?
- Чем именно? - вопросом на вопрос ответил я.
- Могу понести весла.
Я еще раз оценивающе окинул взглядом мою спутницу. Полтора метра с кепкой в бесформенной одежке с чужого плеча. Нет, Машка в качестве шерпа меня совсем не привлекала. Наоборот, ее бараний вес обещал минимальные проблемы в случае, если придется бросить остальные вещи на берегу и нести даму домой у себя на закорках.
Что-то на моем фейсе не понравилась девушке, и с заметным возмущением в голосе она сказала:
- Вы сами велели так одеться, а теперь смеетесь надо мной!
- Извини, Маш, - сказал я. - Просто я, глядя на тебя, вспомнил одну забавную историю.
- Какую? - подозрительно спросила девушка.
- Несколько лет назад, - начал я, - ко мне обратилась начальница паломнической службы Соловецкого монастыря.
— Это та, кто руководит всеми православными экскурсиями по Соловкам и монастырю?
- Именно, - согласился я и продолжил: - Начальница сказала, что одна повариха, которая работает на монастырской кухне, хочет со мной сходить на рыбалку. Мол, она проверенный человек, воцерковленная, старше меня, никаких безобразий на борту судна чинить точно не будет... Кстати, Маш, а ты как насчет безобразий в море? Нырять с кормы в воду в одних трусах не будешь?
- Не буду, - искренне пообещала девушка. - Даже лифчиком встречным кораблям махать не буду.
Я не стал подначивать Машку вопросом о том, доросла ли у нее грудь до того минимального размера, чтобы вообще мог понадобиться лифчик, и продолжил:
- Так вот, повариха обещала не создавать мне каких-либо трудностей на рыбалке. Мне не пришлось бы даже насаживать ей на крючки червяков, потому что планировалась ловля на самодур...
- Самодур? Что это? - спросила Машка. Я споткнулся от неожиданности. Она это заметила и сказала: - Я ведь девочка! Мне можно не разбираться во всех рыболовных примочках.
- А я - котик, у меня - лапки. Могу только [censored]ться- бросил я, тихо скомкав окончание.
- Что? - недослышав, переспросила девушка.
- Непереводимая игра слов, - ответил я. - Короче, самодур — это леска с грузилом на противоположном от рыбака конце. Ближе к грузилу на коротких поводках к леске привязано несколько крючков. Крючки могут быть вообще без украшений, например, в виде красных ниток. Снасть опускается к рыбе на глубину и стукает ее по носу. Если рыба в настроении, она сама цепляется за крючок, и рыбаку остается только вытащить ее на борт. Ясно?
- В общих чертах, - сказала Машка.
- В любом случае, я тебе сегодня покажу и даже дам им половить, - подвел я промежуточный итог.
- И что было не так с поварихой?
- Как ты, Маш, наверно, заметила, на Соловках в отпуске я стараюсь свести к минимуму светскую жизнь. Удочка, грибы, лодка — вот все, что мне надо здесь. И тем более, я не ищу каких-либо компаний. А тут - женщина. На рыбалке! Причем на борту морского судна!! Мне совсем не хотелось провести целый день коленка к коленке с какой-то незнакомой поварихой!!! Но начальнице паломнической службы тогда, а сегодня уже одной ногой почти настоятельница монастыря...
- Соловецкого? – поспешила перебить меня Машка.
- Увы, нет. Ей светит стать лишь настоятельницей женского монастыря где-то на материке. Но, если бы она была мужчиной, такое ее назначение стало бы для Соловков лучшим вариантом. Во всех смыслах, - вздохнул я, поправив лямку рюкзака у себя на плечах. - Отказать такой, практически местночтимой святой, я не мог. В результате она мне дала номер телефона поварихи, чтобы мы уже сами меж собой договаривались, где, как и в какой позе будем ловить рыбу. Я, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, сразу позвонил поварихе. И тут же выяснилось, что у нее был свободен только один день, поскольку вскоре должен был приехать Патриарх. И поэтому выход на лодке у нее мог произойти только во время ближайшей воскресной службы...
- Воскресной службы? - не поверила Машка.
- Да.
- Она точно повариха в нашем монастыре?
- Точно, - уверенно сказал я. - Причем не на общей монастырской кухне, а у самого Настоятеля.
- Блин.
- Во-во. И Настоятель лично дал ей свое благословение на рыбалку в ее выходной. В воскресенье. Типа эта рыбалка будет не работой, а отдыхом.
- Хорошо иметь мохнатую лапу на самом верху, - помечтала Машка. - И что дальше?
- А дальше у меня был один комплект для ловли самодуром. У поварихи сама снасть тоже была, но в разобранном состоянии. Леска отдельно, крючки отдельно, спиннинг и катушка тоже сами по себе. И мне это все надо было в кратчайший срок собрать вместе и проверить, как работает, чтобы не тратить время уже на рыбалке. И я засобирался к поварихе. Я-то вольная птица, а она - подневольный человек. На службе. Могла серёд дня только в какой-то перерыв в готовке выскочить из кухни. Условились мы о времени свидания у Никольской башни. Часы пробили полночь… И вот - мы встретились. Это надо было видеть. Я, скажем так, не самой мелкой комплектации, и она - крупней тебя, Маш, раза в три. Или даже чуть больше. У тебя ж ведь и полсотни килограмм в теле нет. Верно?
- Сорок шесть. Когда вылетала из Москвы, взвешивалась.
- А в ней – как минимум сто тридцать эталонных кеге. В общем, увидев свою предполагаемую спутницу по рыбалке, я представил, как мы на моей лодчонке, погруженной почти по борта в воду, выходим на фарватер в бухте Благополучия перед монастырем. Забрасываем снасти и недолго ждем, когда первая же волна от мимо проходящего парохода сорвет нас с якоря, превратит наше транспортное средство в подводную лодку и мы под перископом и под перезвон монастырских колоколов пойдем в сторону Кеми. Прямо по фарватеру.
- Повариха разве не понимала, чем закончится ваш морской круиз за селедкой?
- Она думала, что у меня настоящая морская лодка. С мотором. По ее мнению, если кто и привозит свою лодку на Соловки, то это наверняка - корабль водоизмещением в тонну и возможностью своим ходом дойти от монастыря до материка. Как-никак повариха - человек Настоятеля. И вообще, мне кажется, что на Соловках, по крайней мере в последние годы, только у меня есть двухместная надувная лодка, - сказал я. – Так что вот, Маш, кого я вспомнил, глядя на тебя.
- А как же начальница паломнической службы?
- Та полагала, что мы пойдем на озеро за Соловецким кладбищем. Никакого секретного фарватера, никакого подводного челна в воскресный день. Никакого смущения монастырской братии.
- Какой-то испорченный телефон.
- Ну да.
- Надо понимать, на рыбалку вы пошли в одиночку, - задумчиво сказала девушка.
- Разумеется.
- Как я вижу, вы со многими здесь на короткой ноге, - осторожно начала девушка.
А еще пару дней назад она вообще считала меня местным. Прогресс!
- Даже хорошо знаком с главой местной полиции, а не только с людьми, отвечающими за внутренний мир Настоятеля монастыря и иногда самого Патриарха, - заметил я. – Это так, информация для размышлений тебе. На всякий случай.
- Давно вы приезжаете на Соловки в отпуск? – спросила у меня Машка, сделав вид, что не поняла мой намек на ее толстые обстоятельства.
- В детстве меня отправляли сюда на юга, - сказал я. – В Соловецкой бригаде военно-морских катеров перед отставкой служил брат моего отца.
- Разве Соловки — это юг?
- Если смотреть с МурмАнска – далекий юг. Здесь даже можно купаться в море.
Машку передернуло.
- Слабо представляю, - выдала она, - как это возможно.
- Днем будет тепло, я тебе покажу.
- И это вы спрашивали меня, буду ли прыгать в одних трусах с кормы лодки! - сказала она с возмущением в голосе.
- Мне – можно, - отмахнулся я.
