Они ведь жизнь себе испортили! Или направили? Жители Екатеринбурга с тату-фейсом рассказали, как их проклинают старухи и бойкотируют родители.
В современном мире татуировки все меньше ассоциируются с «местами не столь отдаленными» и все больше становятся частью искусства. Люди спокойно воспринимают разукрашенных сограждан, а в ресторанах и кафе можно увидеть забитые руки официантов. Однако, татуировки на лице все еще остаются чем-то из ряда вон выходящим. На таких людей оглядываются, их обсуждают. Зачем они это сделали? Мы получили ответ от них самих.
Эпатаж или эстетика?
Какая цепочка событий приводит человека к тому, что на его лице появляются непредусмотренные природой линии и пятна? Кажется, ничего сверхъестественного.
Саша Фантазия, 25 лет, тату-мастер:
— Свою первую татуировку я набил в 16 лет. Тогда это действительно было какое-то желание выделиться, какая-то показушность. Для меня тогда это было не средством для достижения личного комфорта, а именно способом самовыражения. Со временем философия изменилась, и мне потребовалось пойти на открытые части тела. Сначала были кисти, потом пальцы. А потом уже и все остальное.
Сергей Мак, 22 года, диджей:
— Я первую татуировку набил в 18 лет, сразу после дня рождения. Мне просто очень захотелось. Набил на шее надпись «живи — танцуй», я тогда просто танцами занимался. Но рисунок был сделан у не очень хорошего мастера, пришлось его перекрыть. После этого я где-то через полгода попал к своему нынешнему мастеру. И мы с ним быстро нашли компромиссы, мне понравилось то, что он делает. Получился такой творческий тандем. И практически все татуировки на моем теле сделал он. У меня всего две, которые сделали другие мастера.
Многие считают, что люди с татуировками на лице никогда не найдут хорошую работу, не устроятся в жизни. Что они совсем не думают о будущем. Возможно, это мнение не так уж далеко от истины?
Света Солнцева, 21 год, фотограф/дизайнер:
— Когда я била свою первую татуировку (то был закрытый участок тела), я вообще не думала о будущем. Мама, конечно, говорила, что я никогда не устроюсь на работу, не найду себе нормального мужика. Потом я поняла, что татуировки — это вообще не проблема, и стала забивать кисти, лицо, но уже осознанно. Для меня это скорее мотивация работать не в офисе на дядю, а для себя, для удовольствия. Да, вряд ли меня возьмут на работу в какой-то офис, но я этого и не хочу. Сейчас я работаю фотографом, и моя внешность — это даже плюс, потому что я выделяюсь, меня запоминают.
Родительский контроль
Немногие родители могут спокойно смириться с тем, что их ребенок решил разукрасить себя несмывающимися чернилами. И если татуировку на теле легко закрыть одеждой, то с лицом или с кистями проблем гораздо больше. Наши герои рассказали, как их родители относятся к такому увлечению.
Саша Фантазия:
— Мама воспринимает каждую татуировку очень болезненно, хотя те, что на лице, она вообще замечает не часто. Я, например, сделаю новую, а она через две недели только заметит. Шоком для нее было, когда я забил пальцы. Она считала, что это вот уже край. Папа реагирует спокойно, он сам в татуировках. Но, правда, тоже ворчал, когда я пошел на открытые участки тела.
Сергей Мак:
— Дома родители уже привыкли. Дедушка вообще сказал, что ему все равно, «твое тело — твое дело». Но когда я набил первую татуировку, мама со мной не разговаривала пару дней, потом как-то лояльней начала относится. Теперь у нее есть уже даже какие-то любимые рисунки, а есть те, которые не очень нравятся.
Света Солнцева:
— Моя мама до сих пор очень сильно против. Ей не нравится. Первую татуировку на лице она даже не разглядела, потому что рисунки у меня маленькие. Кто-то совершенно случайно ей сказал, она надела очки, посмотрела на меня и говорит: «Что это, да сколько можно?»
О смысле бития
Сейчас людей с татуировками на открытых частях тела, в том числе и на лице, можно увидеть гораздо чаще, чем, например, пять лет назад. Это связано с тем, что за это время появилась мода, сформировался определенный стиль и техники. Оборудование можно заказать в интернете и спокойно бить татуировки всем желающим у себя дома. Да и получить заветную картинку на теле теперь гораздо проще: можно нагуглить нужный эскиз и просто показать мастеру. Однако за этой доступностью теряется та самая индивидуальность, на которую и рассчитывают люди.
Света Солнцева:
— Сейчас много подростков, лет по 15-16, у которых татуировки на лице. И это не маленькие символы, это какие-то масштабные рисунки. У них забиты голова, шея, кисти. И ведь эти ребята еще реально не представляют, чем они будут заниматься. Многим из них потом действительно не устроиться в жизни. И они это делают, потому что сейчас так модно, классно. Они изо всех сил пытаются выделиться. И, мне кажется, что ребята делают это не от большого ума.
Саша Фантазия:
— У нас культура татуировки слабо развита. Конечно, есть хорошие мастера, которые бьют реализм, графику. Но суть в том, что все как-то забыли об искусстве, о какой-то художественной ценности. Картинки классные, качественные, но они не душевные. Самое минималистичное изображение может нести в себе больше смысла, чем огромный, детализированный рукав.
Наверное, каждого обладателя татуировки, хоть раз в жизни спрашивали: «А что это значит»? В наше время рисунки на теле все больше утрачивают общепринятый смысл, и их обладатель сам придает им какое-то значение. Некоторые разукрашивают себя просто из любви к искусству.
Сергей Мак:
— Я недавно ехал в маршрутке, где молодые люди обсуждали мои татуировки и рассказывали друг другу их значения. Я посидел, послушал и подумал «ну ладно». Потому что со значениями все на самом деле очень сложно. Какие-то уже трактовки идут от зоновской тематики. А те татуировки, которые все сейчас бьют, не несут никакой смысловой нагрузки. Только сам человек может придать им какое-то значение.
Обратная связь
Татуировки на лице так просто не спрячешь. Наши собеседники признались — их постоянно провожают взглядом, пристально и часто рассматривают. Кто-то осуждает, кто-то восхищается, некоторые могут выразить свое неодобрение вслух. В России, особенно не в самых больших городах, люди вообще могут вести себя довольно бесцеремонно. Но даже в Екатеринбурге наши герои сталкиваются с повышенным вниманием общественности.
Света Солнцева:
— Я стараюсь не обращать на это внимания. Реакция бывает абсолютно разная. Некоторые подходят, знакомятся, интересуется, где и у кого била. Бывают и такие, которые: «о смотрите, лысая баба в партаках». А на учебе уже все как-то привыкли. У меня куратор, например, очень прикольная женщина. Она юзает интернет похлеще многих молодых ребят, даже подписана на меня в инстаграме. Постоянно надо мной прикалывается.
Сергей Мак:
— Со стороны окружающих часто бывает негатив, у нас народ не привык к этому. Например, от каких-нибудь алкоголиков, которых можно встретить ночью в магазине. Они начинают спрашивать, что это значит, зачем я это сделал. Могут сказать: «фу это некрасиво» или «ты что, сидел что ли?» Ну и есть, конечно, совсем неадекватные, которые на тебя чуть ли не кидаются.
Если в Москве или Питере ты идешь по улице в открытой одежде, там на тебя никто даже не посмотрит, не ткнет пальцем. А у нас, к сожалению, с этим все плохо. Здесь подходят, спрашивают, даже пытаются сфотографироваться. Кто-то относится с негативом, кто-то передает привет мастеру. Но реакция у людей точно есть.
— Бабушки не крестятся?
— С бабушками вообще очень тяжелая история, обычно кричат «нехристь», проклинают.
