Часть первая.
Художник, о котором пойдет речь, был необычайно солнечным человеком и столь же необычайно трудолюбив. Оставил благодарному человечеству почти шесть тысяч своих картин.
При чём, за долгую свою трудовую жизнь практически не изменил своего графика, он вставал в восемь утра и сразу начинал трудиться. В неделю создавал как минимум две картины, писал очень быстро. На столько, что самый непоседливый народец, дети не успевали уставать от его сеансов.
Сам художник был любознателен и наивен как дитя, хотя жизнь не гладила его по головке, а очень больно била. Но роль мученика иными творцами сознательно создаваемая была для него категорически ненавистна. Он никогда не опускал рук, не терял надежды, не отчаивался и даже прикованный к инвалидному креслу не потерял своей жизнестойкости.
Он просто по определению не мог, не умел, не хотел быть несчастным и так остался один из самых пленительных художников импрессионистов, имя, которого Пьер Огюст Ренуар. Он считал, что художник обязан дарить своими картинами радость.
Говорят, лишь стоило Ренуару взять в руки кисть, как его лицо светлело. За работой Ренуар обычно пел, для него жизнь вся была прекрасна без исключения. Жизнь для него была хороша, только потому, что она есть.
Быть может быть это почти детское восхищение божьим миром во всех его проявления и влечёт современника к его холстам.
Известно, что Ренуар большего всего любил писать детей и цветы. Именно в них находил он
лучшее для себя лекарство. А по меткому замечанию крупного исследователя творчества Ренуара Джона Риволда, художнику была вовсе не знакома творческая рефлексия. Как не были свойственны ни болезненные чувства Моне, ни надменная и жёсткая самоуверенность Дега, ни сокрушительные сомнения Сизама.
Ренуар как то даже признался своему автобиографу Андруазу Лавара, что предпочитает поступать, как пробка, брошенная в воду и уносимая течением. И действительно ни разу не изменит своей природе.
Вероятно отчасти поэтому, не смотря на сокрушительные невзгоды в многотысячном наследии Ренуара нет и следа его личных проблем.
Ибо его искусство вовсе не про то, как трудно и не сладко живётся, а про то что в жизни всегда найдутся минуты, которые примирят с неизбежным и одарят надеждой.
В прочем не все просветленно смотрели на мир, а некоторые находили Ренуара чудаком. А его, не увядающий оптимизм называли разработанной исключительно им самим формулой счастья.
