Мемуаристы рассказывают историю собственной жизни. Они пишут: "Это случилось со мной". Казалось бы, очень просто написать о себе.
И всё же, когда мы пишем мемуары, то сталкиваемся с некоторыми проблемами:
1. Как нам отойти от простого пересказа событий?
2. Как нам избежать нарциссизма, хвастовства и стремления быть признанными?
3. Как сделать наш рассказ убедительным для других?
Решить эти проблемы можно, если признать то, что события происходят в контексте истории и мемуарист не должен сосредотачиваться на одном человеке.
Время и место жизни
Увеличиваем внутреннее пространство вашей истории
История, которую вы собираетесь поведать миру, не происходит в вакууме. Значит, чтобы выйти за пределы своего мемуарного "Я", попытайтесь расширить собственное чувство времени и места.
Место событий. Каждое место обладает многослойной историей и уникальным характером. Оно способствовало тому, какой характер у нас сложился, какими стали и какой опыт приобрели. На это повлияли не только история места, но и его климат, география и геология.
Мемуары Кэтлин Норрис "Дакота: духовная география", например, начинаются так:
"Хай-Плейнс, начало пустыни на Западе, это место выплавляет характер тех, кто здесь живёт. Как ангел Иакова, регион требует, чтобы вы боролись с ним, прежде чем он дарует благословение".
С самого начала книга выходит далеко за границы того, "что случилось" в жизни Кэтлин Норрис. Оно посвящено тому, как место формировало ее опыт и что для неё значило.
Углубление в историю места может помочь расширить и представление о собственном прошлом. Например, можно ответить на такие вопросы:
- Кто жил в вашем доме до вас?
- Что было на территории того места, где вы жили?
- Какие события случались с людьми, которые жили в вашем городе?
- Прежде, чем город стал городом, что было на его месте и какие события происходили?
- Что вы думаете о значении этого места и своей истории в нём?
Когда Трейси Сили писала мемуары "Мои рубиновые тапочки", она тщательно изучала место, где жила, и обнаружила то, что обогатило смысл её произведения. Например, дом, в котором она выросла, был расположен примерно в миле от слияния рек Большой и Малый Арканзас, в долине которых на протяжении нескольких десятков веков находился центр индийской культуры. Немного углубившись в жизненные пути и убеждения людей, которые жили здесь до писательницы, она стала думать о своем доме, как о центре вселенной своего рассказа, но теперь появилась многослойность, углублявшая читателя в интересные истории.
История семьи тоже может стать источником информации. Джоан Дидьен в книге "Откуда я родом" идёт по следам истории своей семьи через поколения женщин, которые впервые вступили на землю Калифорнии из крытого вагона. О них и их жизни она узнает из писем, дневников и семейных историй. Благодаря этому она определяет характерные черты женской линии семьи. Эти женщины были практичными, у них не было времени на долгие раздумья. Дети и родители, может быть и отделались от прошлого, похоронили его где-то далеко позади. Но Дидьен видит обнаруженные ею черты в собственной матери, которая приводит нас к современности и собственной жизни писательницы. История семьи и изучение семейного характера - это основа её личной истории и характера, а также часть американской истории, отразившая эпоху миграций на запад страны. Всё это углубляет смысл её рассказа.
Если вы не знаете таких экспансивных историй, то даже немного исторических исследований может перенести вас за пределы собственной памяти. В своих мемуарах "Тесто" Морт Захтер пересказывает историю, которую он часто слышал, когда рос: как его дядья даже во время известной вьюги проявили свою скупость, работая в хлебном магазине. Но всё это произошло до того, как Захтер родился, но даже небольшое исследование помогло ему сообщить нам, когда официально начался снегопад в 5:25 26 декабря 1947 года.
Аналогичным образом, соотнеся события, которые объединяются вокруг какой-либо даты, можно сделать из своей истории нечто большее, чем ограниченный миг личной жизни. Динти Мур в своих мемуарах "Между паникой и желанием" вводит свою жизнь в культурный контекст 60-х годов. Он рассказывает нам, например, о том, что в тот день, когда состоялась премьера комедии "Предоставьте это Биверу", в Советском Союзе запустили первый спутник. Такие не сопоставимые параллели помогают создать объёмную линзу времени, через которую Мур видит свою жизнь.
В следующей главе, которую писатель посвятил своему отцу-ирландцу, Мур рассказывает множество мини-историй о других отцах, в том числе об одном Отце, Который Знал Лучше, о другом, который прочитал в одной газете статью о разводе, об отцах - Императорских Пингвинах, отцах - Тимах Алленах и других. При этом Мур рассказывает увлекательную историю о себе и своём отце, которая расширяет наши представления о жизни.
Два "Я" мемуаров: расстояние, отражение и самосознание
Даже в расширенном контексте времени и места ключевые моменты мемуаров не совсем то, что произошло. Они только приблизительно показывают, какой вы писатель и как можете описать то, что произошло. Какой в этом смысл? Почему это важно?
Чтобы прийти к пониманию того, что мемуарист Вивиан Горник называет "обособленное сочувствие" или расстояние между тем, кто пишет, и тем, кто является участником описываемых событий. В этом пространстве мы можем исследовать смысл событий и выражать свои мысли. Мы можем как бы стоять в стороне и рассказывать обо всём так, как рассказали бы другие наши "я" во время происходящих событий и то, что мы думаем о нём или о ней сейчас.
Например, в прекрасных мемуарах "Без карты" Мередит Холл рассказывает, как в 16 лет она забеременела и весь город, школа, церковь и семья были против неё, отгораживались и презирали. Это болезненная история. И всё же подобающее для конфессиональной повести чувство "бедный я" не присуще Холл. Она чувствует расстояние между собой в 16 лет и собой теперешней. Холл начинает книгу с признания этого расстояния и связи между ними: "Даже сейчас я говорю слишком много и слишком громко, утверждая тем самым, что боюсь исчезнуть из этой жизни слишком рано".
Вскоре после этого она смотрит на себя и вспоминает, как в молодости она была вынуждена исчезнуть: "Иногда, очень редко, я внезапно понимаю и чувствую, как мне хочется защитить эту ошеломлённую и отчаявшуюся девушку".
Размышления мемуариста могут принимать различные формы, даже при изучении писателем собственной памяти. В мемуарах "Я могла бы рассказать вам истории" Патрисия Хампл вспоминает эпизод, произошедший во время вьетнамской войны, когда она ехала в автобусе, чтобы посетить своего друга в тюрьме. Автобус остановился, чтобы забрать пассажиров, Хампл наблюдает, как за окном "богоподобный молодой человек с золотыми кудрями" страстно целует "толстую женщину средних лет в цветастом домашнем платье". Она заинтересовывается этим, особенно когда женщина садится напротив Хампл и говорит ей, что этот молодой человек - её муж и загадочно говорит: "Я могла бы рассказать вам истории". Несколько лет спустя Хампл не только говорит нам, что произошло, но и объясняет то, почему он так надолго застрял возле неё.
"Было ли это беспечное лицо любви, или рана в сердце воюющей страны, по которой я путешествовала, или обессиленные женщины, оставшиеся за хозяек на фермах, больше не могли верить бессмысленным обещаниям, эти бесчисленные истории заколдовали меня, но чем я не могу сказать".
Эти вдумчивые, чуткие, отражающие личность писателя истории являются настоящим сердцем мемуаров, голосом, к которому читатели будут прислушиваться. Писатель делает открытия на протяжении всей истории, он открывает и привносит мудрость в повествование, даже путаница и неуверенность поддерживают внимание аудитории, полностью освобождая от необходимости постоянно повторять "я, я, я".
Вольный перевод статьи Трейси Сили Creating Memoir That’s Bigger Than Me, Me, Me
