Всласть нагуляться, утонуть в грязи и вернуться домой с пустым кошельком — вот оно счастье-то! Было в Москве место, где всем этим желаниям суждено было сбыться. Звалось оно Трубной площадью, а поначалу просто Трубой.
В отличие, скажем, от чинного Тверского, аристократам тут было делать нечего — шум, гам, базар, гулянья. Лают, чирикают, на ноги наступают. Да и вечно топко, грязно. Но народ это не смущало вечно толпились, торговали - досками, бревнами, а то и целыми срубами. В этом смысле тут веками ничего не менялось, зато, что касается пейзажа, перемены были налицо.
Вот, например, XVII век. Ни Трубной площади, ни бульвара. Зато течет река Неглинная, берущая начало в Марьиной роще, через нее перекинут деревянный мост. Путь ей преграждает стена Белого города, в которой для речки сделано специальное отверстие, забранное решеткой, — труба. От этого и место зовут — Трубой. Выйдя на волю, река свободно течет по городу — Кузнецкий мост перекинут как раз через нее. На месте нынешнего Цветного бульвара — пруд с деревьями по бережку.
Если в верхнем течении Неглинка еще чиста и полноводна, то дальше из-за отсутствия канализации и сливаемых отовсюду нечистот превращается в поток зловония - нос зажми и наслаждайся. Но в конце XVIII века эту часть заключают в подземную трубу, сделав стоки для уличных вод. Кроме них ушлые домовладельцы устраивают собственные стоки, опережая таким образом время — канализация! Да вот беда: вся грязища сливается прямиком в Москва-реку.
XIX век. Вся Неглинка заключена в подземный коллектор. На месте уже разобранной стены Белого города сходятся — единственное место в Москве! - три бульвара. Зовут их Петровский, Рождественский и пока что Трубный. На месте пересечения реки и бульваров — большая площадь, тоже Трубная. При каждом сильном дожде площадь и окрестности до самого Кузнецкого моста заливает так, что вода бьется в окна первых этажей и двери магазинов — забитая грязью по самую завязку и никогда не чищенная подземная река не вмещает лишней воды. Но это ничуть не мешает привычно оживленной торговле.
Чириканье, лай, мяуканье, суета. Теперь здесь продаются не бревна с досками и даже не капуста с огурцами, а всякого рода живность — зайцы, ежи, хорьки, собаки. Это переехал с Охотного ряда на Трубную Живой рынок. На особом ряду знатоки-голубятники со всей Москвы. Отдельно — куры, утки, гуси и прочая полезная живность. Есть и разноцветные рыбки в банках и певчие птицы в самодельных клетках, их отлов — отдельный бизнес. Щеглы, чижи, снегири, синицы скачут по жердочкам, ждут мартовской свободы. В день Благовещенья полагается купить птицу и выпустить ее на волю. Так что если в небе в этот день появлялась чирикающая стая, ясно: летят с Трубы!
Чуть попозже сюда с Театральной площади перебазировались торговцы цветами, саженцами и семенами. И стали птицы петь в окружении цветов. Ярко, весело, людно, зато от толпы по площади ни пройти, ни проехать — ни конке, ни пущенному в 1911 году трамваю «Аннушке».
Уже после революции, в 1924-м, торговлю с площади перенесли на названный к тому времени в честь цветочного рынка Цветной бульвар, где он под именем «Центральный» просуществовал до 1994 года.
«Птичка» переехала на Большую Калитниковскую улицу — место, где и раньше торговали разной домашней живностью. Начиная с 70-х предпринимались попытки рынок с Таганки выселить (центр — непорядок!), но успехом они увенчались только в 2002 году: Птичий рынок практически загнали за Можай — к МКАД, на рынок «Садовод».
Неглинка продолжала разливаться после каждого сильного дождя, превращая Трубную площадь в озеро. В 1975 году построили новый коллектор, и на некоторое время стихия утихла. Сейчас, как известно, после ливня в озеро превращается весь центр Москвы.
Фото Елены Головань и Алексея Мощенкова
