Вечером, в дождливый летний день проскакал по комнате олень. А за ним, трясясь боками вся, шустро черная мчалась порося. Это не песня. Это мои коты гулко вбежали в зал. Беляшик за очередной мухой, а Чернуха за Беляшиком, контролировать действия своего не вполне дееспособного друга.
Прыгая за мухой, исполняя немыслимые па и дрыгая лапками в воздухе, Беляшик был подобен молодому Барышникову в соло из балета Дон Кихот. Это было прекрасно, пока котяра не врезался в стену и не стек по ней, оставляя тонкие и изящные борозды на обоях. Наблюдавшая за этим моя супруга, без злобы, несколько обреченно констатировала:
- Охотник, твою же маму-кошку!
Наш "Барышников" это услышал и тревожно застыл в пятой позиции, водя ушами и вперившись глазами в хозяйку. Вступила Чернуха и дала коту дельный совет:
- Я таки понимаю, "Классический балет есть замок красоты", но шо ты вылупил свои халцедоны? Падай на четыре кости, плотней прижми уши к заднице и тикай, побереги хозяйке последних нервов.
Не выходя из образа Барышникова, Беляшик исполнил поручение и грациозно убежал за кулисы. Муха еще летала, но оваций не было, поэтому исполнять на бис кот мудро не вышел. Чернуха метнулась ласковым комком к хозяйке, улеглась на руку и разряжая ситуацию, торопливо все объяснила:
- Говорила я ему - нельзя работать на высоте без каски. Молодой еще. Научится. Чего уж тут. И примиряюще замурчала.
