До 16 декабря в шанхайском музее Yuz можно увидеть выставку «В присутствии художника», куратором которой выступил некогда художник Маурицио Каттелан, а бесстрашно поддержал — модный Дом Gucci. Каттелана вы наверняка знаете по инсталляции в виде золотого унитаза в Музее Гуггенхайма («Америка», 2016) или скульптуре, изображающей Иоанна Павла II, придавленного метеоритом («Девятый час», 1999).
Почему она так важна? Выставка поднимает по сути один из основных вопросов современного арт-мира — можно ли быть оригинальным, копируя наследие прошлого? — а также рассказывает, как апроприация повлияла на историю искусств. По словам Каттелана, в современном мире часто невозможно отличить оригинал от копии — и эту тему он мастерски развил в выставке, название которой заимствовано у знаковой ретроспективы Марины Абрамович, состоявшейся в 2010 году в нью-йоркском Музее современного искусства. Мало того, афиша тоже была скопирована — с нее теперь смотрит псевдо-Абрамович.
В выставке участвуют более 30 художников, в залах можно увидеть как минималистичные световые, так и загруженные объектами инсталляции, видео (в том числе с Венецианской биеннале 2015 года), скульптуры, живопись, а также перформанс, который повторяется каждые две минуты — так, чтобы его исполнительница, родом из Китая, под конец дня теряла понимание, что происходит, и переставала обращать внимание на то, как она исполняет на не родном ей исландском одну и ту же песню. Видео ниже — своеобразная микроэкскурсия по 17 залам выставки, его обязательно стоит посмотреть, чтобы составить представление о масштабе экспозиции.
Дальше — ключевые работы и их объяснения.
Шанхайский художник Шу Джен методично соединяет в своих работах Восток и Запад. Так, хорошо всем знакомая копия скульптурной группы восточного фронтона Парфенона из афинского Акрополя, изображающая рождение Афины из головы Зевса (и до нас дошедшая в плачевном состоянии, почти все фигуры были частично или полностью разрушены), получила «надстройку» из перевернутых и лишенных голов скульптур в виде Будды, оригиналы которых были найдены на территории Китая. Подобной вольной художественной «реконструкцией», получившей название «Вечность», художник сливает две противоположные культуры и мифологии в одну монструозную конструкцию, которую можно воспринимать как попытку примирить между собой два этих полярных мира (своеобразное клише современного искусства и глобальной культуры), так и показать современный мир, который не может быть представлен ничем в чистом виде. По мнению художника, чтобы понять, что в нашей цивилизации нет барьеров, сначала нужно полюбить ее такой, какая она есть.
Для одного из залов Каттелан попросил швейцарского художника Джона Армледера выбрать любую существующую работу, которая ему нравится, и создать ее копию. Так в пространстве появился сад, скопированный с инсталляции Романа Ондака для Чешского и Словацкого павильона на Венецианской биеннале 2009 года. Тогда художник перенес сад, окружавший павильон, внутрь него. Новая инсталляция получила название «Неразбериха».
Этот сад упирается в некогда витрину люксового универмага Barney’s — американская художница Маргарет Ли воспроизвела одну из своих «коммерческих» инсталляций с эротическим подтекстом «Having it both ways» 2016 года. Рассказывает она о вполне понятном: люксовом потреблении, когда из каждой витрины на нас смотрят объекты желания. В данном случае один из них — это скульптура в виде раскачивающегося из стороны в сторону банана, а другой — шуба Gucci из искусственного меха.
Не обошлось на выставке и без работы самого Каттелана, который несколько лет назад заявил о том, что покончил с карьерой художника, но то и дело к ней возвращается, когда есть достойный повод (золотой унитаз в Гуггенхайме или выставка в Шанхае). Его инсталляция представляет собой уменьшенную в шесть раз копию Сикстинской капеллы, на роспись которой китайские художники потратили почти полгода. В ее основе лежит история о путешествующей по Мексике копии части ватиканского Собора Святого Петра, на которую выстраиваются многотысячные очереди — как на концерт поп-звезды. Нужно ли самому путешествовать, чтобы увидеть самые важные достопримечательности и святыни, или они, как популярные исполнители, сами приедут к вам в город? Это один из аспектов, исследовать который было интересно художнику. В этой работе также любой без ограничений сможет дотянуться до бога. То, чего Адаму, как мы все знаем, на фреске в Сикстинской капелле никак не удается.
В предпоследнем зале экспозиции представлены работы двух художников. Одна из них — два портрета из серии 2003 года, которую создает британская художница Гиллиам Веринг. С помощью силиконовых масок, париков и винтажной одежды она перевоплощается в своих родственников. Так, на выставке можно увидеть портрет отца и матери. На момент создания работ художнице было 40 лет, но изображала она 23-летних девушку и мужчину. В этой серии художница пытается исследовать, что фактически передается от родителей к ребенку, а также как каждый из родственников может влиять на его личность.
Под этими портретами — инсталляция Каари Апсон «Моя мама пьет пепси» 2014 года. Каждая из скульптур получена в результате заливки расплавленного алюминия в оригинальные банки от газировки. В итоге они представляют собой то ли мусор, оставшийся после конца света, то ли отголоски доисторического будущего, то ли напоминание о капиталистическом мире, в котором мы живем.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы узнавать еще больше интересного!
Хотите научиться понимать современное искусство? Покупайте нашу книгу, которая написана простым языком со множеством интересных примеров — «Современное искусство и как перестать его бояться» — на Читай-городе, Лабиринте или Озоне.
