Утром 26 октября пришло трагическое известие — ушел из жизни Николай Караченцов, один из самых любимых в нашей стране артистов, легенда отечественного кино и звезда театра «Ленком». «Москвич Mag» собрал воспоминания о нем его коллег и зрителей.
Он давно был болен — еще в 2005 году он попал в аварию, после которой восстановился лишь частично, однако жена Людмила Поргина и родной театр продолжали усилия по его реабилитации. Об уровне потери говорит и реакция общества — соболезнования семье от властей всех уровней. И даже заявление от главы департамента новых территорий Владимира Жидкина — он намерен обратиться с предложением назвать именем Караченцова одну из улиц в Новой Москве.
Проститься с артистом можно будет в понедельник 29 октября в театре «Ленком», затем его похоронят на Троекуровском кладбище.
Орфография записей сохранена, для удобства чтения реплики подвергнуты незначительной редактуре и сокращениям.
Вениамин Смехов, актер, режиссер, писатель:
«Свежее, ожиданное, обжигающееое, невыразимо горячее ГОРЕ… Коленька Караченцов… Людочка Караченцова, спаси Бо тебе, великая душою и делом жена-спасатель. Коля — Артист, русский интеллигент-богатырь, добряк и добротворец, прости нас, пожалуйста, грешных коллег твоих. Вечная пресветлая благодарная память… »
Андрей Соколов, артист Ленкома:
«Калясик… Он был настоящим, азартным, харизматичным, классным, достойным, штучным…
Снимались вместе, играли в спектакле. Когда случилась беда, о нем потихоньку стали забывать, и всё, чем он жил, дышал дальше — его жена. Поначалу бурчали — зачем его таскать, тормошить, а она ему подарила годы жизни.
Спасибо, дорогой Петрович, за дружбу, за то, что были рядом…
Спасибо, Люда, за Колю.
Земля пухом, низкий поклон».
Галина Аксенова, доцент Школы-Студии МХАТ:
Сегодня умер Николай Караченцов. После тяжелой аварии 2005 года его жизнь продлила не столько медицина, сколько любовь и сила жены Люды. Сегодня думаю о ней.
Трагедия Николая Караченцова – один из последних примеров неожиданно сломавшейся яркой жизни, когда в стабильность и счастье жизни вторгается не злодей, не государство, не политика, не война, а судьба – тот «кирпич с Бронной» или «масло Аннушки», которые упоминает Булгаков. Ужас состоит в том, что мы никогда не знаем, что нас ждет за поворотом, к которому мы приближаемся, и мы нагло и самоуверенно считаем, что сами все решаем или что это решают за нас люди, стоящие во главе государства.
Думая о беде, которая случилась с Колей несколько лет назад, я вспоминала об американском актере Кристофере Риве, сыгравшем Супермена. Его, недавно сильного и красивого, а теперь сидящего в инвалидном кресле, часто показывали по американскому телевидению. За этим стояли непроизнесенные слова о хрупкости человеческого счастья, успеха, славы; понимание того, что все удачи могут исчезнуть в одно мгновенье, а поэтому необходимо ценить все, что дает Б-г, благодарить за работающие руки и ходячие ноги (если это тебе дано), по мере возможности убивать все мысли о плохом настроении, не концентрироваться на негативе, думать о том, что жизнь – лучшее, чем мы незаслуженно богаты…
Когда в последние годы Николая Караченцова показывали по ТВ, кто-то говорил: «Зачем это делают?» Но Люда, которая принимала решения, считала необходимым не скрывать и говорить о беде, продолжая искать средства для спасения, не опуская рук в течении 13 лет. Мне кажется, что этот ее подвиг в трагической повседневности многому научил тех, кто хочет и может учиться жить по-человечески. Аминь».
Инна Кравченко, журналист:
«Мы дружили, когда я была в театре на студенческой практике (Кравченко закончила театроведческий факультет ГИТИСа. — Прим. «Москвич Mag»). Ну, то есть как дружили: я, как и все вокруг, была без ума от его харизмы и таланта, а он общался со мной отечески и по-доброму, звал по имени-отчеству. Как-то нашел меня, обессиленную после сдачи крови, в бесконечном подземном коридоре «Ленкома», потащил в буфет, кормил сырниками, чтобы привести в норму. Дал денег, когда в Елисеевском у меня вытащили кошелек со свеженькой стипендией. А счастье от того, что и как он делал на сцене — фантастический темперамент, отточенные движения, обертона голоса — останется со мной навсегда. Господи боже мой, найди ему лучшее место в своих полях!»
Олег Долин, актер, режиссер:
«Умер Николай Петрович Караченцов. Он был настоящий, ни на кого не похожий, с такой судьбой, с этой ужасной аварией… Никогда не забуду ни монолог его Джефферсона Хоупа из Шерлока, ни его первое появление в ленкомовском «Тиле» за руку с Чуриковой… Тот спектакль, вообще, много чего определил во мне самом. Конечно, все сейчас в первую очередь вспоминают его лирические образы, а у меня в голове всегда и сразу всплывает Караченцов-эксцентрик, и эта дивная серенада (ария Рикардо из фильма «Собака на сене». — Прим. «Москвич Mag»). Вечная память».
Кристина Богачева, фотожурналист:
«В 2014 году я работала штатным фотокорреспондентом в газете «Московская правда». Редакция была очень дружна с семьей Николая Караченцова и активно помогала в организации и освещении 70-летнего юбилея актера. 26 октября четыре года назад в зале Ленкома получился искренний и по-настоящему домашний вечер. Помню, как зал наполнился, все общались и ждали главного героя… И тут распахиваются двери, входит Николай Караченцов со своими родными и его встречают долгими и громкими аплодисментами. По коже пробежали мурашки.
Я фотографировала весь вечер, где-то на жестком диске еще лежит папка с фото. А этот кадр у меня всегда под рукой, потому что именно тут Николай Караченцов получился таким, каким он был в тот вечер. С бодрым настроением и озорством в глазах. Потрясающие воспоминания. Светлая память».
Ровшан Аскеров, знаток клуба «Что? Где? Когда?», журналист:
«Году эдак в 1991-м Николай Караченцов снимался параллельно в двух фильмах: «Чокнутые» и «Дура». А потому разрывался между двумя съемочными площадкаии, не всегда вовремя поспевая к началу мотора. И часто директор одной студии в поисках артиста звонил в другую студию и между съемочными бригадами происходил примерно такой диалог: “Алло, это чокнутые? Вам дура звонит. Николай Петрович не у вас?”».
Фото: Геннадий Прохоров/ТАСС
