Во время Чемпионата Мира по футболу ненадолго вспоминали, что в стране есть и женская сборная, — как, в общем-то, и в других видах спорта. И в том же футболе, и в волейболе они показывают достойные результаты. Как и хоккеистки. При том, что в 2015 году в России было 712 хоккеисток, а в этом — 2000. Хоккеистов-мужчин — почти 63 тысячи человек. Для сравнения, в Канаде — почти 700 тысяч.
В 15 лет Надя променяла комфортную жизнь обычной школьницы на 5 тренировок в день и переезд в другой регион, чтобы заниматься любимым делом. Теперь уже бывшая нападающая женского подразделения хоккейного клуба «Салават Юлаев» рассказала о том, как живется хоккеистке в России и какие ее могут ожидать перспективы.
С первого дня в новом классе мне дали понять, что роли самой умной и самой спортивной девочки заняты — и обе одним человеком. Все знали, что Надя Модина — хоккеистка и отличница. Надя, как и я, родилась в поселке Камские Поляны, в Татарстане. Население поселка — 15 тысяч человек. У взрослых там может быть два хобби: пять работ в три смены или алкоголь. У детей чуть больше: алкоголь, танцы или спорт.
На танцы ходить пробовали, кажется, все девочки поселка. Тренер по ним не просто так была легендой КамПолян, но при этом, когда тебе восемь, тяжело по три часа каждый день слушать, что у тебя толстая жопа, и ты ни на что не годна. Я думала, что продержалась на танцах год, но недавно мама сказала, что всего пару недель. Нет ничего удивительного, что девочки бежали с них на бокс, баскетбол или хоккей. Надя никуда не сбегала, она встала на лед раз и навсегда. Да, мы тоже любили тренировки, но мечтать о профессиональной спортивной карьере нам казалось глупым, Наде — нет. Она рисовала себя в форме сборной России, со своей фамилией на спине.
Сейчас Наде 23, и она чемпионка Поволжья по хоккею, четырехкратный бронзовый и серебряный призер чемпионата России, многократный призер европейских турниров. Она играла в нападении в «Агидель» — женском подразделении «Салавата Юлаева», одного из самых титулованных клубов в стране.
Надя уехала в команду, когда закончила 8 класс. Мы ей завидовали: в 15 лет она уже могла сама себя обеспечивать и помогать родителям. Нам почему-то представлялось, что она получает миллионы, как спортсмены из кино. Что такое неравная оплата труда, мы тогда не знали. Первые три года по контракту Надя получала 10 тысяч рублей в месяц, вторые — 20. По ее словам, самая большая зарплата в команде среди россиянок была 90 тысяч.
Для сравнения, 17-18 летним игрокам в «Салавате», говорит Надя, платили 300–700 тысяч в месяц. Самая маленькая зарплата игроков КХЛ в рейтинге sports.ru от 2011 года — 1,3 млн долларов в год.
В первый раз на тренировку семилетнюю Надю повела бабуля, потому что девочка не знала, где в поселке спорткомплекс.
— Почему хоккей?
— Началось все с футбола во дворе с пацанами. Как-то они уезжали на соревнования, я пришла их проводить. Их тренер, Василич (Александр Васильевич Нестеров, — прим. ред), спросил: «Что за девчонка такая?». «Вот, — говорят, — с нами играет». «Ну, давай, приходи на тренировку». И вот, летом я поиграла в футбол, а зимой мы залили коробку, и начался хоккей».
Василич очень хотел свозить Надю на соревнования, но в составе мужской команды ехать было нельзя, одну везти тоже. Так что он специально для нее создал женскую команду и повез на Чемпионат Татарстана.
Там они проиграли, но Надю позвали в сборную республики. Ей было 12 лет, на три года меньше, чем самым маленьким участницам чемпионата. Как только рекрутеры узнали об этом, они отозвали предложение: «Я расстроилась, но, кажется, уже на следующий год меня взяли. Мы поехали на Чемпионат Поволжья и выиграли его. Там я познакомилась с уфимским тренером — где-то через год он решил создать профессиональную команду, позвонил мне, озвучил условия — контракт, зарплату, жилье и так далее. Это я закончила 8 класс».
Родители Надю отпускать не хотели — говорили, что она слишком маленькая. Надя с этим была не согласна: «Я всю жизнь мечтала попасть в сборную. Рисовала плакаты себя в форме сборной России: я в майке сборной, моя фамилия на спине. Как бы визуализировала, — смеется она. — Родители мне всегда говорили: «Мы тебя никуда не отправим, пока тебя саму не пригласят». И вот свершилось, меня пригласили, а они такие: «Ты маленькая». — «В смысле, — говорю, — маленькая? Меня же пригласили!» Это еще и мой день рождения был. В итоге родители сказали: «Ладно, езжай на просмотр, тебя посмотрят и обратно домой отправят».
В первый же день Наде предложили контракт на три года. Но подписать его сама она не могла, потому что была несовершеннолетней. Позвонила родителям, сказала, что подписывает контракт на три года и возвращаться не собирается. У родителей не осталось другого выбора, кроме как оформить ей свое согласие.
«Первый год в команде было очень сложно. Я самая младшая, относились как "дай-подай, не мешай", — рассказывает Надя. — Пусть команда была и новая, но мне было 15, а остальным — по 30–40 лет. Потом освоилась, показала себя, и отношение ко мне изменилось».
На вопрос, работали ли с командой психологи, раз формировался совершенно новый коллектив, Надя долго смеется: «Нет, ты что, это же естественный отбор. Как мне сказал Василич, когда я только поехала в Уфу — "это волчья стая, кто покажет себя, тот и останется". Приходилось за себя постоять. Даже потом, как бы же считается, что команда — это команда, но в итоге все равно каждая хочет показать себя, выше подняться. И ты вроде дружишь, а вроде и соперничаешь. Подруги в команде появились только в последний год».
Вливаться в коллектив Наде пришлось не только в спорте — 1 сентября она пошла в 9 класс. Конечно, в команде никто этого не учитывал и тренировки ставились в любое время суток. Так что в среднем Надя успевала на 2 урока в день — и все равно училась хорошо. В Камских Полянах мы почему-то считали, что если бы она не играла в хоккей, то стала бы врачом. Из-за учителей и родителей считалось, что если тебе пророчат карьеру врача — это наивысшая похвала твоим интеллектуальным способностям.
За шесть лет Надя успела поиграть за молодежную сборную России, съездить с ней на Чемпионат мира, где ее позвали во взрослую сборную: «Но там я была только на сборах, на сам ЧМ не ездила. Дальше попала в расширенный список на Олимпиаду, но расслабилась… Видимо, уже знала, что закончу карьеру».
Заканчивать Надя решила по нескольким причинам, одна из которых — перспектив в женском хоккее в нашей стране нет. «Я даже не знаю, наверное, какая основная причина. Но посыл такой — я поняла, что спортсмен не вечен, пока ты играешь — ты нужен. Когда ты не играешь… люди получают травмы — и что? Контракт расторгается, никакой помощи, а ты живи с этой проблемой. И я подумала, что это не стоит того. Пока я жива, цела, здорова — надо заканчивать. Это первое. А второе — я подумала, что нужно иметь какую-то профессию, нужно, чтобы был опыт и возможность двигаться по карьерной лестнице. А в спорте — ну, сборная России, а дальше? Наша сборная несколько раз третье место в Чемпионате мира занимала и все, а выше нет пока шансов».
Надя рассказывает, что после возвращения домой у нее началась депрессия: «Что делать, куда податься? Как так, я же всю жизнь в хоккее? Потом подумала, попробую съездить в команду: съездила на сборы, вернулась, отказалась от контракта с другим клубом. Сидела дома, ничего не делала. Подумала, когда деньги все закончатся, тогда и начну работать. Так и случилось. Когда закончились деньги и пришлось взять у мамы 100 рублей на бензин, я подумала: так, пора уже. Сначала работала, где придется, но потом брат заставил подумать, что мне нравится, чем я хотела бы заниматься? Я ответила, что, конечно, тренировать нравится, что же еще. Мы вместе с ним вместе написали резюме — я отправила его в фитнес-клуб. Меня пригласили, взяли, работаю фитнес-консультантом, инструктором по ЛФК. Получается-то хорошо, но пока творческий кризис».
За день до интервью Наде написали из казанского любительского клуба, сказали, что давно хотели ее позвать, но не решались. В этом же году ей предлагали контракт и в Турции: зарплата 30 тысяч рублей, оплачиваемые проживание и перелеты. Она не поехала: работа фитнес-консультанта сейчас приносит больше. Но о приглашениях девушка рассказывает грустным голосом — если бы не мизерная оплата, хоккей бы не бросала.
Оказывается, 20 тысяч рублей и оплата съемной квартиры, как было в Уфе — это чуть ли не лучшие условия в стране.
Во-первых, «Агидель» — единственная женская команда, финансируемая из одного источника с мужской, официально входящая в клуб «Салават Юлаев». Остальные женские команды в стране существуют за свой счет, многие и на соревнования ездят за личные деньги. Правда, на год под свое покровительство женскую команду брал Челябинский «Трактор», но дольше сотрудничество не продлилось. В Нижнем Новгороде женская команда «СКИФ» тренируется в том же дворце, что и мужская «Торпедо», но они никак не связаны. В 2015 «Торпедо» на официальном сайте поздравляла «СКИФ» с победой на Кубке Европейских Чемпионов, где девушки обыграли Швейцарию, вот и вся связь.
Во-вторых, по словам Нади, есть команды, в которых официально девочки получают зарплату, но это происходит так: «Тебе показывают бумажку, что у тебя зарплата 20 тысяч, а по факту на руки дают 4 тысячи. Некоторым просто говорили: "Зайди, распишись за зарплату", но ничего они не получали».
«У нас женский хоккей не развивают вообще. Наоборот только губят, мне кажется, — предполагает Надя. — Поэтому уровень низкий: нет результатов на уровне мира. Нет там результатов — нет финансирования, нет финансирования — нет там результатов».
При этом уровень у наших хоккеисток очень хороший. По словам Нади, российские команды обычно соревнуются за третье место с Финляндией и Швецией, которые считаются очень сильными соперниками. Первые места между собой разыгрывают Канада и США, уровень которых ни с кем не сравнить. В этих странах при каждом колледже, университете и школе есть своя женская хоккейная команда, мощные турниры внутри страны, высоки конкуренция и престиж.
«Например, в Татарстане сейчас команд пять максимум. Но таких, что в команде человек 7, и при этом 1–2 играют, а остальные — чтобы количество нужное набрать».
Россиянок в зарубежные команды зовут часто. Например, Надю звали в Канаду, но уехать не вышло: «На ЧМ приезжали скауты из колледжей, университетов и звали в свои команды. И там нет зарплаты — там есть стипендия, которая покрывает часть обучения, а остальное ты платишь сам: живешь, ешь сам. На то время мне нужно было покрывать 200 тысяч, остальные 200 покрывали они. А я тогда уже привыкла, что у родителей не беру денег, и как тут…», — вздыхает она.
За время карьеры в уфимской команде Надя поиграла на сборах в Финляндии, Словакии, Чехии, Австрии, Германии и Венгрии. Говорит, что была бы очень рада, будь в Татарстане своя хорошая команда: играть в хоккей, да еще и недалеко от близких было бы замечательно.
Татарстанский «Ак Барс» был и остается самым богатым хоккейным клубом в России. Хоккеистки между собой обсуждают, что года четыре назад к президенту Татарстана Рустаму Минниханову приходили с предложением создать профессиональную женскую хоккейную команду. Он ответил: «Девушки пусть борщ варят на кухне, а не в хоккей играют».
