Икона – один из самых сложных живописных жанров, поскольку выражает визуальным языком суть христианского учения. Concepture публикует заметку о смысле и художественном языке иконы.
Художественный язык иконы
Взглянув на икону как на художественное произведение, мы увидим большую разницу между ней и любым другим современным живописным полотном. Даже не зная о глубоких основах этого искусства, определяющих неповторимый иконописный стиль, можно почувствовать, что икона не просто что-то показывает, а еще и о чем-то говорит. Надо сказать, что христианские теоретики искусства никогда не видели в иконе сугубо художественную ценность. В этом ее коренное отличие от живописи: картины фиксируют эмоциональное состояние художника, направлены на эмоциональное переживание и ограничены сюжетом, а икона запечатлевает духовный облик, направлена на ум и открывает доступ к безграничному.
В связи с этим Е.Н. Трубецкой пишет: «Икона – не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества. И, так как этого человечества мы пока не видим в нынешних грешных людях, а только угадываем, икона может служить лишь символистическим его изображением. Что означает в этом изображении истонченная телесность? Это – резко выраженное отрицание того самого биологизма, которое возводит насыщение плоти в высшую и безусловную заповедь… Изможденные лики святых на иконах противополагают этому… царству самодовлеющей и сытой плоти не только «истонченные чувства», но прежде всего – новую норму жизненных отношений. Это – то царство, которого плоть и кровь не наследуют».
Икона воспринимается христианским сознанием как текст, который учит вере и укрепляет ее, помогает постичь конечную истину. В этом и заключается основная особенность иконического изображения – его нужно уметь читать, поскольку это особый текст, написанный символическим языком. Как писал П.Флоренский, «икона всегда или больше себя самоё, когда она – небесное видение, или меньше, если она некоторому сознанию не открывает мира сверхчувственного и не может быть называема иначе как расписанной доской. Глубоко ложно то современное направление, по которому в иконописи надлежит видеть древнее художество, живопись, и ложно прежде всего потому, что тут за живописью вообще – отрицается собственная ее сила: даже и вообще живопись или больше или меньше самоё себя. Всякая живопись имеет целью вывести зрителя за предел чувственно воспринимаемых красок и холста в некоторую реальность, и тогда живописное произведение разделяет со всеми символами вообще основную их онтологическую характеристику – быть тем, что они символизируют».
Следует отметить, что для христианства Слово является фундаментом, на котором выстраивается и специфика иконы. Восприятие иконы чуждо какому-то ни было эстетическому наслаждению, несмотря на то, что эстетическая составляющая присутствует в христианской культуре достаточно явно. Но все же первейшая функция иконы – приобщить к Слову, призвать совершить молитву, в процессе чего через видимое начинает проглядывать невидимое, надчеловеческое. Таким образом, смысл иконы не в самой иконе, а в ее «содержании», и здесь она приближается к сути античного искусства – катарсису, очищению души.
Полную версию статьи читайте на сайте concepture.club
