Тюремная татуировка стала средством передачи информации, своего рода визитная карточка её обладателя, которую невозможно потерять.
В преступной среде по наколкам разделяют на «своих» и «чужих», на эшелоны элиты и тех, кто ниже всех. Иногда в наколки может быть вложена вся «богатая» история их обладателя, судимости, сроки, отношение с властями, характер и положение в криминальной иерархии, половые предпочтения и профессия.
Еще в XIX представители закона поняли, что понимать смысл символов в нательных изображениях, очень полезно и начали составлять перечни татуировок, изучать их значение, однако тогда еще очень часто тату использовались как отличительные признаки. Такие особенности считались важными, ведь только в начале XIX столетия, в Париже, Эжен Видок, бывший заключённый, выдвинул предложение о создании способа распознавания преступников, в основе которой лежало определение по особым приметам.
В парижском криминалитете была составлена специальная картотека на уголовников, где указывалась имеющаяся на них информация. И тогда же в службе криминальной безопасности появился выдающийся художник-криминалист, Видок, который в ходе двадцатилетней службы накопил, вместе со своими помощником, более 4 млн. карт, содержащих сведения о преступниках.
Следующий крупный шаг в деле идентификации преступников, произошел в середине XX-го века, в одной брюссельской тюрьме, где практиковали фотографирование осужденных преступников перед внесением их в списки.
Но поистине революционный вклад в криминалистику принадлежит Альфонсу Бертильону, который внес предложение снимать отпечатки пальцев, использовать «словесный портрет» и измерять подследственных по существовавшим тогда 11-ти типам различных измерений.
Итальянский криминолог Ломброзо, работавший врачом в итальянской тюрьме, делал психологические портреты арестантов, является автором известного в узких кругах альбома уголовных типажей, где он отметил автобиографичность татуировок и написал о своем предположении, что по татуировкам можно делать весьма верные суждения о личности их обладателя. Со временем, толковать тюремные татуировки становилось для служителей порядка делом повседневным, но не приносящим быстрых результатов, и потому как на анализ татуировок уходило немало времени, вскоре интерес к этому способу поутих, отставив его разряду теоретических, но не практических вариантов учета и изучения преступности.
Долгое время недоступная простым людям информация хранилась за семью печатями, но в конце XX-го века некоторая из нее, стала доступна широкой публике, благодаря деятельности офицеров-криминалистов, например Дубягина и Болдаева, которым за время службы удалось хорошо изучить этот вопрос и собрать примеров в рисунках и фотографиях.
В наши дни, когда из стран бывшего Союза преступность широко распространилась в США и Западную Европу, криминалисты больше не относятся скептически к каталогам татуировок и нередко, борясь с криминалом, обращаются к помощи коллег из России, куда более опытных в данной теме. Все чаще в ходе разборок в русских и не только кварталах, находили тела с характерными изображениями на коже, и вскоре криминалистам пришлось вплотную заняться этим искусством преступного мира.
Клеймить преступника в довесок к наказанию, а иногда и в качестве его основы, начали очень давно. Как правило, клеймо имело форму какого либо символа, сокращенного слова, вроде «кат» для российских каторжников и наносилось так, что быть окружающим легко заметным, к примеру, на плечо для жриц любви, на грудь и в некоторых случаях, на лицо.
тело бандита стало чем-то вроде зашифрованной книги, в которой могли рисовать он или другие, в зависимости от обстоятельств
В начале ХХ-го столетия тюремные наколки были широко распространены, преимущественно в воровской среде, в крупных городах России и на Сахалине. Наколка со смыслом указывала на принадлежность преступника к какой-либо группировке, и способствовала ему в установлении контакта с человеком "своей масти". За 50 лет своеобразной эволюции татуировка плотно укрепилась в преступном мире Примерно тогда установилось право на ношение конкретной татуировки в соответствии со статусом человека в иерархии тюрьмы или лагеря. В это время тело бандита стало чем-то вроде зашифрованной книги, в которой могли рисовать он или другие, в зависимости от обстоятельств, а вот прочитать все наколки и истолковать их сочетание, могли совсем немногие. В преступном мире велась непрекращающаяся борьба за правдивость используемой символику и за чистоту рисованной информации. «Самозванцев» ждали жестокие наказания, а за попытки выдать себя с помощью татуировки за авторитетного человека, могла последовать смертная казнь. Преступники всячески старались защитить себя от подделок, добавляя едва ли заметные, но обязательные детали татуировок.
Но при этом, люди не загоняли это своеобразное изобразительное искусство в жесткие рамки. Творческое мышление приветствовалась, появлялись мастера репродукции картин или фото, способные запечатлеть на телах любовь и клятвы верности, благодарность действующему режиму за свою судьбу и многое, многое другое, что подсказывало воображение и обстоятельства жизни. Однако, были символы за которые их обладателю приходилось нести строгий ответ. Так, блатари особенно не терпели «приблатенных», то есть тех, кто самозванцем был или просто излишне подражал вору. Нередко, молодой человек, руководствуясь лишь романтическим порывом или поддавшись бунтарскому настрою, обзаводился, казалось бы, безобидными татуировками, например кошками, ножами или обнаженными красотками. Хорошо, если жизнь такого парня текла гладко, но стоило фортуне проявить каприз, и, оказавшись на зоне, этот человек попадал в интересную ситуацию в первое же время во время водных процедур. Татуировки парня очень часто могли оказаться похожими на воровские знаки, и бывалым уголовникам не требовалась много времени, чтобы раскусить самозванца, а вот объясняться ему с ними, зачастую оказывалось совершенно бесполезным.
На зоне есть несколько способов, как стать обладателем татуировки. Наилучшим веществом во все времена на зоне была китайская тушь, но очень долго она не была доступна основной массе арестантов. Если располагали возможностями, зеки-мастера использовали лучший инструмент – мед. иглу, шприц в который возможно было заправить тушь. В какое-то время, стали использовать и так называемую «трафаретную печать». Для этой цели, толстый кусок картонки по наброску утыкали иглами и затем, приложив трафарет к телу клиента, били по нему сверху и в довершении в получившиеся ранки втирали краску. Такой способ также требовал немало мастерства и сноровки.
Однако, в организм заключенных, случалось, попадали различные инфекции, в том числе венерические, и тогда новоиспеченный обладатель татуировки оказывался в санчасти. Порой дело доходило до гангрены, и приходилось ампутировать конечности. Также, запросто можно было умереть и от сепсиса. Сегодня для выполнения татуировки часто используются приспособление, работающее по принципу швейной машинки, либо же старая добрая игла.
Татуировки сегодня не имеют общей систематизации, но их можно разделить по ряду признаков. Первый и основной - это тематика рисунков, которая может носить порнографический, юмористический, политический или религиозный характер, и нередко тематики замысловато сочетаются, оттеняя друг друга. В зависимости от техники исполнения, изображения могут быть текстовыми, фрагментарными, орнаментальными, художественными и символическими. К самыми сложными в исполнении являются художественные наколки, но мастера своего дела могут создавать поистине шедевры, нередко выполненные в цвете, в чем преуспели, например французские художники по телу.
Так, Шарль Брижо 1930-х гг. приобрел известность тем, что имел на груди цветную наколку эротического содержания, которую приводил в движение, играя мышцами. Но наслаждался этой забавой он лишь до войны. Один немецкий офицер пополнил свою коллекцию оригинальным шедевром, срезав кожу с груди убитого в концлагере Брижо. Впрочем, Шарль не был единственным, кто лишился в концлагере татуировки по прихоти начальства. В то время в определенных кругах нацистов, коллекционирование татуировок заключенных было своего рода оригинальным хобби.
Делятся татуировки и по расположению на теле. Самым часто используемым для наколки местом по-прежнему является грудь, куда помещают изображения голых дам, святых, различных зверей (волков, львов и кошек), портреты вождей (что становится все менее популярным), бесов, черепов, крестов и соборов. На конечностях помещают якоря, змей, кинжалы, пауков и корабли. На спине оказываются часто различные музыкальные инструменты, подковы и купола церквей. На голове запечатляют фразы, цифры обозначающие статьи УК, свастики и пауков. И, наконец, на всех частях тела, могут встречаться текстовые наколки, жаргонные фразеологизмы и аббревиатуры.
Изучение сложного языка татуировки в многообразии может потребовать не один год, и этот очерк дает лишь общую информацию о характере нательного изобразительного искусства. Приведенный здесь материал, известный общественности, не является путеводителем по криминальному миру, но может послужить для какого-то основанием к тому, чтобы остановиться от желания украсить себя татуировкой, которая, если вдуматься, служит не просто цветной картинкой на коже, но и может кардинально переменить жизнь не в лучшую сторону.
