Старая это сказка, много времени утекло с той поры, как первый российский президент веселил мир пьяными выходками, да разваливал страну по кирпичику, призывая всех нас потуже затянуть пояса, потому как нужно было до конца разрушить проклятое прошлое. Почему наше прошлое неожиданно стало проклятым и кто его проклял, народ так и не понял, а когда дошло до ума, стало поздно. Кругом одни Буратины деревянные и плевать им, как живет народ.
Жил был дед - отец всех расейских бед. Стал он стар и захотелось ему не девочек, не дочку, не малиновый пинжак и не во всю грудь золотую цепочку. Сделаю-ка я себе сыночка, да не из чиновников любимых и не из молодцев чернявых да кудрявых, а сделаю я его из полена натурального, понимаешь. Чтобы не было у него ни кола ни двора ни высокого дядьки, ни гром-бабы в правительстве. Дам ему пять сольдо, а чтобы не скучно было пусть со страной в игрушки поиграется.
Прознали про то Лиса Алиса и Кот Базилио. Жалко, - говорит Базилио, - у меня стакана с соком нет под рукой, а то бы я ему в рожу выплеснул за такое понимаешь ли отношение к скелетообразующему понимаешь народу. А лиса Алиса ему в ответ - Ты через себя не переступал, мал еще старшим указывать. Мы на каждое его полено по десять своих выстругаем, мастеровит расейский мужик, и ряды партии пополним.
Пока Алиса с Базилио спор вели да по мордам друг друга лупили из-за угла нашего дома скок-поскок, да не молодой дроздок, а сам дядька Черномор с сорока раз..., ой нет богатырями. И все при галстуках, при белых рубашках. Ручка Паркер с золотым пером в руках и фига за пазухой. Кого тут, - кричат, - поддерживать надо? У нас опыт есть и люди при деле. А им в ответ: «Никого, понимаешь, поддерживать не надо! Я еще сам хожу, а много кричать будете, так ведь и ковшиком по лбу схлопочете, если я ключик не потерял.»
Сел, значит, дед и взял ножик в руки. Смотрит на ножик и думает - чего это я с утра с ножиком и без вилки, как же я есть буду? А, - вспоминает он, - мне же Буратину выстругать надо. Взялся за полено, только ножиком взмахнул, а тут вся шальная братия как заорет: «Отец родной, что же ты сам то выстругиваешь, нешто у тебе министров нетути. Да мы тебе такого Буратину изладим, любо дорого посмотреть будет. Шварцнегер с Ван Даммом на одной веревке от зависти удавятся.»
– Не-е-ет, - сказал дед и ножиком помахал, - вам дай в руки ножик, так вы не Буратину, а полрассеи перережете, перекроите. Все делить будете, кому какой кусок достанется. Одним Москву подавай, другим Красноярск приглянулся. Вам бандитам и в кулички то играть и то проверять придется, понимаешь, опять телефон доверия ставить и народ спрашивать, а в какие же именно они кулички играют и с кем и на чьи деньги?
Взмахнул дед ножиком и пошел щепки колупать да стружку отстругивать. Долго ли коротко ли, но выстругал дед Буратину. Для носа, правда, полена не хватило, ну на то она и сказка, чтобы не все как в жизни получалось. Поставил дед Буратину на пол. Оглядел его со всех сторон и аж от умиления слезу пустил и рюмочку за здравие пропустил. Ну, - говорит, - сынок мой ненаглядный, скажи чего нибудь. А Буратино, как стоял бревном, так и молчит поленом. Тьфу ты, пропасть, дурак старый, - грязно выругался дед, - я ж ему рот-то забыл вырезать. Вот ведь про что думал, то и сделал. А думал то, как бы нашим депутатам рты позаклеивать, что бы они глупости не болтали, а больше руками чего нибудь делали. Вот так и сделал безротого. Извини сынок, сейчас мы эту ошибочку, понимаешь исправим, а виновные понесут заслуженное наказание. Эй, кто там в горнице есть, найти мне виноватого и наказать достойно, чтоб другим неповадно было.
Только дед последнюю стружечку со рта Буратининого снял, как тот сразу и заговорил человеческим голосом: «Мы страну-рассею и вспашем и засеем, пей гуляй народ...». Только дед его по деревянным мордам сразу хлобысь тапком и тот замолчал сразу, застеснялся весь: «Это мы батюшка случайно, от полноты чувств, а так мы люди смирные»
Ладно, - говорит ему дед, - ты тут осматривайся пока, приглядывайся, с народом знакомься, а я отойду по большой рассеской нужде, понимаешь, в свой белый дом. Сказал так и сгинул.
Буратина в окошко выглянул, на народ посмотрел потом на себя, потом снова в окошко: «Экая незадача, они то все при пинжаках, да при очках. А меня батька, одеть да обуть забыл.» Прикрыл Буратино лысинку рукой, а про другое дед и вовсе не вспомнил, и в горницу выходит: «Эта, значит, я обещать ничего не буду, но пинжак и очки мне чтоб нашли и предоставили, а то батьке скажу».
Не успел он еще рот закрыть, а уж вокруг метель-пурга замела, на разные голоса запела: «Здесь подшить, здесь подгладить ... взгляд потверже, голосок порешительнее ... имидж решает все, но на все денег не хватит ... ваше высочество, не возмете ли к себе в правительство, мы ведь тоже из того же бревна выструганы ...».
Затихла пурга-метель, сгинули голоса льстивые и остался Буратина сам с собой да с зеркалом. Глянул он в зеркало и аж от избытка чувств чуть снова не запел, но сдержал себя и эдак солидно, на разные голоса и по разному глядя пробормотал для пробы: «Время сейчас тяжелое, никого винить не буду (сам такой), обещать много не хочу (пока сам ничего не знаю), но страну из разрухи подымать на колени пора».
Послушал себя в эхе раскатистом, понравилось. Видит яблочко висит. Дай-ка, - думает, - съем его. Только руку протянул, а яблоко зубы оскалило и собачьим голосом гавкнуло. Не тобой сажено не тобой и съедено будет, мал еще и не знает тебя никто, полено ты необразованное. Небось в интегралах с декадентами путаешься, а туда же - страной править. Ты хоть знаешь, кто я такой? - кричит яблоко, а глаза у него внимательные такие, хитрые. Про себя думает: «Щас он расслабнет от страху-испугу, я его его и тяпну за что ближе попадется».
Только тут дверь распахивается и дед, поборовший большую расейскую нужду, в кабинет вваливается и криком кричит: «Щас мы эту фрухту заморскую за Белое море отправим. Пускай она там в тундре народ порадует, а то вишь ты как расперло то ее на жирной московской землице-то.»
Яблоко испугалось и сгинуло с грохотом - во Фракцию видать свою покатилось.
Не боись, сынку, мы это болото, понимаешь, до донышка выхлебаем и гулять пешком, то бишь на расейских ахтомобилях, пустим. А то завели моду, расейский политик, а на иноземном корыте катится, ну это мы им быстро обломим. Ладно, что мы все о политике, да о политике, поехали ко мне на дачу. Я тебя со своей кошкой познакомлю. Ну, полезай в мою Вольву и отдыхай, да и мне поспать не мешает. Эй там в горнице, скажите, чтоб мне спать не мешали и щоб на пушки и пулеметы глушители надели. Хе-хе, шучу вот, а они и впрямь ведь так и сделают. Вот страна - шуток не понимают.
А страна не спит, а сны видит. Или думает мерещится ей все это. Неужто и в самом деле хотят нам новую сказку рассказать. Или страну Рассею в страну Дураков переделать. Каждый Кулик свое болото хвалит, так ведь не в болоте мы живем а в ... сами знаете в чем. Неужто на пять сольдо, что остались в казне от разворованного прежним правительством богатства расейского, хотят всю страну накормить. А платьями от куклы Барби страну одеть. Или может надо проще, подеревяннее на жизнь смотреть и тогда каждому по пять сольдо и страной порулить дадут. А может теперь новая политика - коли в казне пусто, так и украсть нечего.
Не спит страна - сны смотрит. Будто бы шагают по рассейским хлябям стройные шеренги нововыструганных Буратин. И глаза у всех честные и слова у всех правдивые. И речи у всех гладкие. И хорошо им самим с собой. И ничего им не надо - деревянные они от пяток до кончика носа.
Не спи страна, не смотри сны. Ничего в них хорошего нет. Правда весна идет и травка зеленеет, может и проживем на подножном корму до следующей сказки...
>>>>> Купить книги Сергея Шангина в издательстве Ridero
© Copyright: Сергей Шангин, 1998
