Говорят, что беременность не болезнь. Нечего, мол, жаловаться. Верно, не болезнь, но состояние, которое во многом может быть и хуже болезни. Со всей яркостью эта истина открылась мне лишь в мою вторую беременность, когда мне приходилось ежедневно объяснять свое состояние своему старшему сыну.
Проговаривая что-то, особенно неоднократно, мы начинаем понимать это четче, глубже. Как в анекдоте про профессора, который студентам “пять раз объяснил, даже сам понял”. Так произошло и со мной, и это обновленное понимание беременности меня испугало.
Во время моей второй беременности моему старшему сыну было три с половиной года. Мне приходилось много ему объяснять и, к сожалению, во многом ограничивать.
С первых же дней были вынужденно поставлены запреты на эмоциональные обнимашки (с десятиметрового разбега), игры в кровати, существенно был ограничен совместный сон. Из подушки для беременных пришлось соорудить бруствер и отгораживаться им от ребенка, который ночью много ворочался и мог толкнуть меня ногой в произвольное место, в том числе и в живот.
Токсикоз первых месяцев отнял у меня силы на ежедневное общение со старшим сыном. Я лежала пластом и могла лишь отвечать на редкие вопросы. Даже о тихих играх, не говоря уж о играх активных, речи не шло.
Ко второму триместру токсикоз прошел, но и животик подрос. Стало неудобно сидеть на полу. Таким образом, теоретически могла играть в лего и железную дорогу, но практически это с каждым днем становилось все сложнее. Сидеть на маленьком детском стульчике тоже стало невозможно, поэтому для трапезы пришлось пересадить сына с его индивидуального стола за общий (это скорее педагогический плюс, конечно).
Ближе к концу беременности мои физические ресурсы истощались уже к середине дня. Когда ребенок приходил из сада, я едва была готова посмотреть с ним мультик, и то только потому, что делали мы это лежа.
Все эти малоприятные события сопровождались бесконечными объяснениями о том, что мы ждем малыша и маме трудно выращивать и носить его в собственном тебе. Эти бесконечные “маме трудно”, “мама устала”, “мама плохо себя чувствует”, “у мамы болят ноги / живот / спина”, “маме трудно есть / ходить / дышать”. Повторяя это по много раз на дню, я сама пугалась, что создаю у ребенка впечатление, будто ожидание нового человека сплошь сопряжено со сложностями, дискомфортом и болью.
После появления маленькой сестрички (которую, к слову сказать, старший брат очень ждал), ситуация особенно не улучшилась. Да, живот сдулся, но он по-прежнему болезненный, прикосновения к нему неприятны, поэтому все активные игры с физическим взаимодействием всё ещё под запретом. Даже объятья разрешены только очень-очень осторожные. Отеки и боль в промежности мешают ходить, особенно ходить долго, а это значит, никаких прогулок — вновь ограничение. И спина, конечно — боль в спине никуда не девается.
По всему выходит в глазах моего старшего сына — рождение малышки не очень-то облегчает состояние мамы. Боль, опять боль.
Безусловно, мы все вместе хором выражаем радость по поводу того, что нас стало больше, озвучиваем надежды и планы на новые совместные приключения, но тем не менее, многочисленные ограничениями семьи, связанные со здоровьем мамы, никуда не деваются. Умолчать о них нельзя, но и напоминать каждый раз мучительно.
В первую беременность проговаривать все эти боли и неудобства было без надобности — некому. А во вторую весь этот спектр дискомфорта открылся передо мной во всей своей неприглядной правде — и его я вынуждена транслировать своему старшему, но сущности, маленькому ещё сыну. Не хочется создавать у него негативное впечатление о периоде ожидания ребенка, но, боюсь, по-другому никак.
