Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Так сказал великий русский военный Суворов. А так же плох тот сейлз-менеджер, который не мечтает стать коммерческим директором. И еще плох депутат, не мечтающий стать президентом. И программист, не мечтающий стать Биллом Гейтсом. Одним словом, плох любой индивид, не ставящий себе максималистских целей и закосневший в собственной убогости. Это справедливо для людей всех профессий, кроме одной – профессии журналиста.
Почему-то все журналисты (публицисты, они ведь тоже журналисты, потому как публицистика – это журналистский жанр; это я так к главному герою рецензии подбираюсь), решают для себя, что пик их карьеры – это написать книгу. Настоящую. Толстую. Бестселлер. Веху в большой литературе.
Но из читанных мною журналистов-писателей это удалось не многим, и то потому, что они относились к собственному литературному творчеству с изрядной долей самоиронии, и на масштабные полотна не замахивались. Вот и Минаеву бы не замахиваться. Как-то криво у него все получилось…
Например, очень сильно я сомневаюсь по поводу первичности текста. Дело в том, что в тех местах, где Минаев пишет о современных корпоративных нравах, мне сразу вспомнился Бегбедер и его «99 франков», что по стилю, что по настроению. А в тех местах, где Минаев предается философствованиям о смысле жизни, русской национальной идее и прочих серьезных делах, из облачка над моей головой высовывался в полный рост Пелевин.
Беда в том, что как бы не был Бегбедер зол на современную корпоративную культуру и всё, что связано с «миром наживы», в его текстах регулярно появляются вполне дельные мысли, которые подталкивают к формулированию мыслей и читателя. А у Минаева этих мыслей нет, или кажется, что они уже были у Бегбедера. Или еще у кого. А постмодернистская бредятина Пелевина разбавлена такими красивыми играми словами и переплетением аллюзий, до которых Минаеву еще писать и писать.
Теперь о сюжете. Он предсказуем, поэтому больше писать о нем нечего. То, что главного героя кинут с клубом и что он насмерть обидит любимую девушку, было ясно с самого начала. Все.
Теперь о главном герое. Во-первых, его возраст. Как-то тут все непонятно. В тексте сразу декларируется, что этому самому герою тридцать. Книга написана в 2006-м году. Действие разворачивается тоже в 2006-м - в финале главный герой говорит о возможном уходе из F1 Шумахера. То есть родился наш тридцатилетний герой в 1976-м. Но, тем не менее, в 1989-м он «принимал на Арбате валюту у иностранцев»… Это в тринадцать-то лет?!! Не верю. И потом, фразы он строит так, и употребляет такие слова и обороты, что половину книги я пребывал в убеждении, что Минаев – мужчина лет сорока пяти, который не потрудился адаптировать свою манеру говорить для персонажа тридцати лет. Ан нет, Минаеву на момент выхода книги тоже тридцать. Странно…
Во-вторых. Уж очень он (герой этот главный, зеркало поколения по Минаеву) какой-то злой. На всех. На коллег, на начальников, на друзей, на врагов, на радикалов, на поэтов. На писателей. На музыкантов. На промоутеров, на милицию, на пушеров, на себя. На девушку, которую внутри любит, но никак себе признаться в этом не может, потому что злой. Особенно он зол на гомосексуалистов. Это Минаев очень мощно иллюстрирует, по крайней мере, в двух сценах.
А я вот почему-то сомневаюсь, что представитель поколения, которое стало, кстати, первым поколением легальных «меньшинств» в нашей стране, может быть таким гомофобом. Да к тому же не может гомофоб ходить в «спортивном костюме “Adidas” коллекции «Винтаж» красного цвета так, как будто это нормально для тридцатилетнего мужчины… И, кстати, зол он на всех без всякой видимой причины, по крайней мере автор ее (причину) не декларирует.
И потом, он очень много пьет. Реально. Если бы я столько пил, я бы умер странице на семидесятой. А этот ничего, даже печень не болит. Похмельем, бедненький, мучается, правда, но живет.
Раз уж он много пьет, то мало работает, хоть здесь прослеживается у Минаева логика. При этом очень, очень много зарабатывает. Только вот я никак не поверю, что, работая коммерческим директором, а не копирайтером, к примеру, можно много заработать, работая так мало, особенно если, как это обычно бывает у коммерческих директоров, основную часть зарплаты твоей по традиции составляют проценты с продаж, осуществляемых твоими подчиненными.
Одним словом, герой вполне правдоподобно соткан из противоречивых черт, вот только черты эти абсолютно неправдоподобны или, по крайней мере, сомнительны. Тем более нельзя интерполировать злобного уродца на все поколение, что, без зазрения совести автор сделал в тексте, а издатель - на обложке.
Сначала я думал, что этот вот слоган: " Поколению 1970-1976 годов рождения, такому многообещающему и такому перспективному. Чей старт был столь ярок, и чья жизнь была столь бездарно растрачена. Да упокоятся с миром наши мечты о счастливом будущем, где все должно было быть иначе... R.I.P.", начертанный на обложке, принадлежит исключительно издателю, но, прочитав на www.vz.ru несколько статей Минаева, я понял, что это его мысль – он такой действительно злой молодой человек, с неизжитым еще юношеским максимализмом, научившийся грамотно составлять слова в предложения и использующий это умение без оглядок ни на что (кого).
Здесь мне не хочется спорить ни с вышеприведенным тезисом, ни со всем текстом, пусть никчемность поколения сегодняшних тридцатилетних останется на совести автора, тем более, что тираж его опуса уже превысил все мыслимые для текста такого качества пределы, и размер гонорара легко перевесит голос совести.
Я берусь оценивать только качество текста, а не тезисы. Текст плох. Он слаб сюжетно, перекошен идеологически, не проработан стилистически, главный герой, как не старался его Минаев сравнивать то с Печориным, то с Онегиным – неправдоподобен до умиления, одним словом – мусор, на который жалко потратить два вечера.
Кстати, среди прочитанных мною статей Минаева была и «Робские духом», где он едко проходится по «Casual» и «День счастья – завтра» Оксаны Робски. Прочитав эту статью, я сделал вот такое открытие: если в Минаевском тексте о «творчестве» (так у Минаева – в кавычках) Робски заменить ее фамилию на фамилию Минаев, а названия ее произведений на «Духless бла-бла-бла», то получится совершенно четкая рецензия на этот самый «Духless», с красивой игрой словами и модными оборотами. Вот только хороших слов там не будет. Хотя Робски, по крайней мере, не замахивается на портреты поколений, за что ей отдельное спасибо.
