В нашей церковной традиции для причастия необходима исповедь. Но как быть, если человек исповедоваться не может чисто физически, по состоянию здоровья? Ладно еще, если у него просто отсутствует речь - тут хоть жесты могут помочь, с сурдопереводчиком или без. А как быть людям с тяжелыми формами аутизма, ДЦП и другими заболеваниями, сильно затрудняющими или исключающими коммуникацию? Лишает ли это их причастия? Остаются ли грехи нераскаянными? Да и есть ли грехи у таких людей - жестоко страдающих всю жизнь или с уровнем развития годовалого ребенка?
Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:
- Для тех, кто страдает глухотой и немотой, в Русской Православной Церкви подготовлены священники, знающие язык глухонемых, такие священнослужители есть во многих епархиях. Но, чаще всего, глухонемые обучены грамоте и могут принести на исповедь рукописание своих грехов на бумаге. Так что больших сложностей в этом случае нет.
Гораздо сложнее определить возможность и необходимость исповеди для людей с тяжелыми болезнями, когда, с одной стороны, непонятен уровень психического развития человека, а с другой — степень осознания человеком греха и раскаяния в нем. Если уровень развития подобен младенческому, тогда возможно Причастие без исповеди, ведь младенцы причащаются без исповеди. Но не всегда замкнутость человека и уровень развития соответствуют друг другу. В таких случаях очень хорошо, когда родственники больного проявляют заботу о его душе и находят такого священника, который сможет самостоятельно или же с помощью врача-специалиста раскрыть интеллектуальный потенциал и достучаться до сердца человека. Это немалый труд, но о таковых нам говорит Господь: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13).
