Спектакль вот-вот начнётся, зал уже полон, зрители сидят даже на полу, а мы продолжаем задавать вопросы. Председатель жюри, Народная артистка России, Елена Юрьевна Шанина уделила время для ответа на наши вопросы перед самым началом спектакля.
– Здравствуйте, Елена Юрьевна, скажите, пожалуйста, каковы ваши ожидания от театрального конкурса?
– Мне просто любопытно. Вдруг мы увидим какие-то таланты невероятные, вдруг мы услышим новую режиссёрскую мысль… Что такое молодость? Это что-то новое. Вот я и ожидаю, что будет что-то новое.
– Как вы будете оценивать спектакли? Есть ли какие-то «критерии творчества»?
– Критерии? Они, конечно, субъективные. Насколько заразительны, насколько интересна идея, гражданская позиция очень важна. И просто «нравится» – «не нравится», я же обыкновенный зритель!
– Скажите, а чем для вас спектакли профессионалов отличаются от студенческих спектаклей?
– В каком-то смысле, студенческие спектакли иногда бывают эмоциональнее, живее, потому что в студенческом спектакле стараются играть все, даже те, у кого молчаливая роль. У профессионалов по-разному бывает, в зависимости от того, кто лидер. Профессиональные спектакли, конечно, хороши тем, что они каждый раз повторяются достаточно стабильно. Студенческий спектакль может вдруг такую амплитуду дать – от очень хорошего спектакля до очень плохого, потому что нет ещё серьёзной наработанной базы. Но в принципе, как профессиональный спектакль может выглядеть достаточно неинтересно, так и студенческий может быть самодеятельностью.
– В чём, по-вашему, специфика актёра кино, в отличие от актёра театра?
– Кино вообще отличается от театра изначально, потому что это разные виды искусства. Кино более визуально – театр своей энергетикой направлен на зал, и зал есть партнёр. И, конечно, кинематограф – это результат работы очень многих людей, режиссёра, оператора, художника, монтаж играет огромную роль, и актёру очень трудно пробиться через это, в том случае, если это сделано не очень хорошо. То есть в кино один актёр сам не спасёт ситуацию никогда, в театре это возможно, кстати.
– А что для вас кино? Как вы оцениваете этот вид искусства?
– Понимаете, есть хорошее кино, есть плохое, как в общем-то и театр. Но настоящий большой кинематограф – это язык, который с удовольствием усвоил современный театр, а вот современный кинематограф часто, непонятно откуда, берёт плохой театральный язык. И вот это меня всегда расстраивает и удивляет. Откуда так много плохого театра в современном кинематографе?! Даже в театре уже так не играют и не существуют, и не используют такие приёмы! Я думаю, что это оттого происходит, что кинематографисты, в отличие от театральных людей, не любят театр. Они считают, что театр – это что-то искусственное, что ничему они там научиться не могут, поэтому они туда не приходят. А вот театральные деятели очень любят кинематограф, поэтому они обогащены гораздо больше.
– Как театр может обогатить кинематографиста?
– Только в театре, если ты на сцене, ты можешь почувствовать, как хорошо или как плохо ты существуешь, в кино это просто невозможно. Но я считаю, что и кино, и театру нужно выбирать эталоны. Это делают сами люди, которые двигают искусство куда-то вперёд. Нужно использовать эталоны как хорошую профессиональную базу, которая делает произведения классикой, как в театре, так и в кино. Тогда есть возможность встать на это как на основу и сделать шаг вперёд. Просто так поиграть в самодеятельном театре – это мило, это приятно, это все любят. Игра – это то, что у нас у всех осталось от детства, мы все любим играть и любим существовать в игре – это замечательно! Но для того чтобы что-то сделать профессионально, надо, конечно, опираться на эталоны.
Беседовала Алёна Янушко
