Городское фэнтези

Кирилл глубоко вздохнул и повернулся к коту. — Ну что, Пациент номер семь? Переезжаешь ко мне домой. Похоже, ты моя проблема теперь. Мысль отдать кота той девушке даже не возникла. Во-первых, это было бы не профессионально — не вылечил до конца. Во-вторых... а вдруг эта тварь из зеркала к ней явится? Нет уж. Он, как тот мальчик из мультика, который запустил в дом динозавра, теперь отвечал за того, кого приручил. Или кто его приручил. До конца было не ясно. Ехать домой сил не было. Утром, когда Марина...

Тихий, едва слышный, чистый звук. Сам по себе. Безо всякой причины. Кирилл замер. Воздух в комнате стал густым и тяжёлым. Даже кот насторожился и приподнял голову. Звонок повторился. И ещё. Непрерывно, настойчиво, словно кто-то невидимый торопил его. И тут Кирилл почувствовал это. Холод. Тот самый, неестественный холод, что шёл от кота. Только теперь он исходил от двери процедурной. Колокольчик заливался трелью, почти вибрируя на столе. — Тихо! — шикнул на него Кирилл, хотя это было абсурдно. Он сделал шаг к процедурной...

Кирилл остался наедине с инопланетным существом и нарастающей паникой. Он запер дверь на ключ, прислонился лбом к прохладному стеклу шкафа с инструментами и закрыл глаза. «Ты переработал, Орлов. У тебя синдром выгорания. Галлюцинации. Надо просто выспаться. Завтра придёшь, а тут будет обычный кот с обычной болячкой...» Он потянулся к карману халата за телефоном, чтобы загуглить симптомы профессионального помешательства. Его пальцы наткнулись в кармане на холодный металл. Это был забытый неказистый колокольчик...

Последняя запись в журнале приёма замкнула собой долгий, утомительный день. Запись о пациенте за номером шесть гласила: «Такса Глаша, возраст — семь лет, проблемы с пищеварением, рекомендация — меньше сосисок со стола». Кирилл Орлов зажмурился, снимая очки и потирая переносицу. Запахи больницы — антисептик, шерсть, сладковатый аромат корма — въелись в него, как вонь дешёвого парфюма в лифте после соседки тёти Люды. — Марина, я всё! — крикнул он в коридор, натягивая куртку. — Если там не истекает кровью амурский тигр, я невидим и не слышим до завтра...

Рабочий день прошёл в каком-то странном, отстранённом вакууме. Кирилл делал привычные вещи: осматривал животных, ставил диагнозы, успокаивал хозяев. Но его сознание было где-то далеко, будто он смотрел на происходящее через толстое стекло. Руки действовали автоматически, а ум был сосредоточен на внутренних ощущениях. Он прислушивался к себе, пытаясь уловить малейшие изменения, но кроме лёгкого нервного тремора, ничего не чувствовал. Когда последний пациент с благодарностью покинул кабинет, а Марина, пожелав хорошего вечера, ушла домой, Кирилл остался один в наступающей тишине...