Учительская

Коллеги, давайте поставим диагноз. Не друг другу, а себе. Педагогический иммунитет — это не про то, чтобы никогда не болеть. Это про способность восстанавливаться, давать отпор профессиональным вирусам и не пускать заражение в душу. Где ваша линия обороны? Ответьте честно на 5 вопросов. Вопрос 1. Ваша реакция на еженедельные, заведомо бессмысленные трёхчасовые совещания? Вопрос 2. Вы заболели, но заменить вас некем, а коллеги и так перегружены. Ваши действия? Вопрос 3. Что чаще происходит с вашим творческим подходом к урокам? Вопрос 4...

Коллеги, давайте начистоту. Никаких оценок. Только зеркало, в котором узнает себя каждый. Ответьте на эти 5 вопросов так, как подсказывает первая, самая честная реакция. Не «как правильно», а «как есть на самом деле». Вопрос 1. Ваша реакция на требование заполнить очередной бессмысленный журнал (обработки поверхностей, внеурочной деятельности и т.п.)? Вопрос 2. Пришло понимание, что за скромную зарплату от вас требуют выполнять явно «не учительскую» работу (идеальная уборка кабинета, визиты с комиссией по домам)...

Колледжи ждут прибавления: кто станет главной жертвой новой школьной географии? Не «что», а «кто». Забудьте на минуту про карты и параграфы. Самая интересная география сейчас — это география образовательных реформ. И на её карте готовится землетрясение с эпицентром в кабинете учителя. До 1 апреля 2026 года, как по мановению жезла, должна быть создана единая государственная линейка учебников по географии. Приказ президента. Без вариантов. Звучит благостно: «единство», «глубокие традиции», «современные открытия»...

Забудьте на минуту про пафосные речи о «гибких инструментах для экономики». Давайте посмотрим на цифры, которые не озвучивают с высокой трибуны. Госдума только что масштабировала эксперимент, разрешающий девятиклассникам сдавать всего два ОГЭ (русский и математику) для поступления в колледж. Регионов-участников стало не три, а двенадцать. Минпросвещения в восторге: «не сдавших» стало меньше на 40%, бюджетных мест в СПО — больше на треть. Красиво? Безупречно. Но каков механизм этой безупречности?...

Официальное заявление звучит как трогательная забота о миссии: «Главная цель — сконцентрировать все ресурсы на подготовке педагогов». На деле же это точечный удар по собственной многопрофильности. Московский городской педагогический университет (МГПУ), много лет позиционировавший себя как крупный, современный вуз с широким спектром программ, с 1 сентября 2026 года проводит жесткую академическую люстрацию. Социологи, пиарщики, дизайнеры — всем им указали на дверь, пусть и с гарантиями перевода в РГГУ или РАНХиГС...

«Мария Ивановна, вы в следующем году остаётесь?» — этот вопрос, заданный родительницей на последнем собрании, повис в воздухе густым, как мелковая пыль, молчанием. Учительница 3-го класса, 25 лет стажа, просто опустила глаза. Она не знала, что ответить. Остаться — значит продолжать работать на полторы ставки, заполнять электронные журналы ночами и откладывать визит к неврологу. Уйти — предать «своих» детей. Этот диалог в тысячах вариаций повторяется в каждой третьей школе страны. И на его фоне новость...

Цифры отчитались. Минпросвещения доложило о тысячах установленных рамок металлоискателей. Муниципалитеты потратили миллиарды на «комплексную безопасность». А 15 декабря 2025 года в обычной петербургской школе №191 система дала сбой на самом простом, человеческом уровне. И этот сбой едва не стал смертельным. Пока мы спорим о гаджетах и нагрузке, настоящая драма разыгралась между сработавшей, но проигнорированной техникой, постом охраны, занятым пенсионеркой, и подростком, который принёс в рюкзаке нож...

Забудьте всё, что вы знали о «путёвке в жизнь». Тот самый сценарий «школа — ЕГЭ — вуз — офис — ипотека» трещит по швам не только в экономическом, но и в статусном смысле. Пока родители копят на репетиторов для поступления на «менеджмент», тихая революция уже отгремела в кабинетах Минпросвещения и цехах реального производства. Её результат: свыше 60% девятиклассников сейчас сознательно выбирают не 10-й класс, а колледж. Они не «сбегают» от ЕГЭ. Они бегут к чему-то. К деньгам, карьере и странной, непонятной для многих поколений, но абсолютной финансовой независимости к 20 годам...

«Мама, я буду, как Иван Иванович!» — заявляет вам второклассник Ваня после урока технологии, где они мастерили скворечник. «Будешь, сынок, будешь», — улыбаетесь вы, глядя на его восторженные глаза. И в голове тут же щёлкает незаметный родительский калькулятор: школа, ЕГЭ, вуз… 4 года бакалавриата, потом ещё 2 магистратуры — итого 6 лет до диплома учителя технологии. Стоп. Забудьте. Теперь ваш родительский калькулятор сломан. Минобрнауки официально объявило: с 2026-2027 учебного года срок обучения в вузе не будет единым...

«Алло, это Анна Сергеевна, ваша классная руководительница. Срочно! У нас сбой в системе, все электронные дневники полетели. Сейчас IT-специалист вам позвонит, продиктуйте код из СМС, чтобы восстановить доступ и не пропустить домашку». Типичный вторник. Типичный звонок. Только вот на том конце провода — не Анна Сергеевна. А человек, который только что за 30 секунд выудил у вашего восьмилетки доступ ко всему: к «Госуслугам» родителей, к привязанным банковским картам, к семейной переписке. Цена вопроса — одна СМС...

Загляните в нашу учительскую в середине октября. На полке стоит памятник родительской благодарности — пыльная, нетронутая коробка конфет образца 2021 года. Рядом — батарея одинаковых кружек с надписью «Лучшему учителю». И стопка блокнотов в подарочной упаковке, которая так и не была снята. «Спасибо, очень мило!» — говорим мы вам, родители, с искренней улыбкой. И это правда. Правда и то, что этот «архив даров» — не свидетельство нашей жадности, а молчаливый крик о помощи. Потому что самый главный дефицит учителя — не канцелярия и не сладости...

«Мама, а наша Таня Васильевна (медсестра) больше не придет?» - этот вопрос второклашки после новости об увольнении школьного фельдшера заставил меня, родителя и журналиста, копнуть глубже. Оказалось, Татьяна Ивановна, проработавшая в школе 15 лет, ушла не просто так. Её нагрузка стала абсурдной: профосмотры, прививки, документация по новым СанПиНам, а теперь ещё и... сопровождение детей с ОВЗ, на которое нет отдельного штата. Школа искала замену месяц. Пока искала, на линейке ребёнку стало плохо — помогала учительница, у которой в это время должен был быть урок...