Вася Акаров

«Если я остался — значит, я и есть этот мир. Я — Лимб. Я — граница. Я — выбор, который никто не сделает за меня.» Лимб — не ожидание. Не наказание. Это не антикварная клетка для душ, отказавшихся от пути. Это не заброшенный вокзал мироздания. Это — зеркало, из которого вычеркнули всё лишнее. Всё, кроме тебя самого. А если ты не готов смотреть в него — зеркало превращается в ад. Но если осмелишься — становится домом. Он шёл. Без цели, но не без смысла. Потому что каждый шаг был утверждением. Он не был движением к свету или бегством от тьмы...

"Я стоял на границе всего. Передо мной — вечность, за мной — прах. А между — их голос." Влад пришёл в себя без ощущения времени. Ни "до", ни "после" — только "сейчас", тягучее и неподвижное, как воздух перед грозой. Он стоял на голой земле, в месте, которое не было ни миром, ни сном. Пространство не поддавалось описанию — серое, расплывчатое, без горизонта и неба. Никаких ориентиров. Только он. И голос. Он не сразу понял, что говорит не один. Слова приходили не звуком, а ощущением. Они вибрировали внутри, как эхо, оставшееся от чужой мысли...

Влад шёл по городу уже несколько часов. Заброшенные улицы тянулись без конца, словно сами уводили его всё дальше от дома. Стены смотрели на него пустыми глазницами окон. Двери молчали, словно уже никогда не будут открыты. И только ветер — вечный спутник одиноких — сопровождал Влада. Он уже привык к странному дыханию этого мира. Но то, что он увидел впереди, выбивалось из всей логики — вокзал. Старинное здание с арками, шпилями и закопчённым стеклом. Как будто взятое из старой открытки, покрытой временем...

Он затаил дыхание и стал ждать. Секунды тянулись вечностью, пока за дверью всё не стихло. Но Влад знал — это не конец. Монстр где-то рядом. Он не ушёл. Он просто ждёт. Влад огляделся: несмотря на внешнюю ветхость, внутри дом выглядел удивительно ухоженным. Пыль почти не скапливалась, мебель стояла на своих местах — тяжёлый деревянный стол, кресло-качалка с вытертым пледом, застеленный диван, книжный шкаф, полный записных книжек и дневников. В углу стояла металлическая печка, рядом — стопка дров...

Утро наступило тихо, без какого-либо преображения, как если бы мир не знал, что такое рассвет. Влад проснулся на холодном полу, все так же окружённый пустыми витринами торгового центра. Его сумка была рядом, пистолет — под рукой. Он встал и огляделся, заметив, как всё вокруг замирает, как будто никто не рискнул нарушить этот странный баланс. Он почувствовал, что должен продолжить свой путь. Невольно он вздохнул, отряхивая пыль с одежды. Мир был настолько живым в своей мёртвой пустоте, что от этого становилось странно тревожно...