VANKA

Пронзает боль и хромою походкой иду к самолету. Мне снова в дорогу зачем - то лететь. Малайские линии как по подборору садятся взлетаю - моя круговерть. В далекие горы дремучие джунгли страна позовет неизвестным сукном. Здесь пальмы ковром свою Землю укроют. Петронас как символ меня вознесет. Мечетей молитвы узором сплетают далекие расы и разных людей. А я вновь в движении и снова взлетаю в Highlands бы скорей приземлиться теперь. Уютные горы и воздух кристальный окутали чайных плантаций картин. Здесь все в изумруде как будто прекрасно. В труде и величии вечных вершин...

Вы убивали людей хоть однажды. Это такая наука, как дважды два, отрицать реальность. Пусть матери забудут их счастье. 38-ть восемь, вторая чеченская, может предрешено. Но судьба заводит на дно. Ты хотел быть мужчиной-героем некстати, но делаешь деньги на смерти. Вот твой талант. Куда дальше, тебе все равно. В разрыве осколков лежат там ошметки от тела солдата. Он был чьим-то сыном, мужчиной, отчизной — теперь в лесополке гниет. Опухшим полканом написан отчет. Он геройски сражался за земли. За что-то еще, и за мир превосходства без сходства — резонный урок. Отчизна забыла. Только сводка чернилом горит...

Казахская степь, казахские люди, когда-то здесь тоже мир жил без иллюзий. В далеком засохшем рассеянном мире кочуют народы, встречаясь в пустыне. Традиции древних племен кочевых скрепили их жусы и судьбы. Какого ты, Ру, какого ты, Рода? Всё чаще я слышу в казахах свободу. Отбросить былых кандалов наваждение. Советской истории объявить отторжение. Забыть о вложениях другого народа. И сделать основой своё коренное. Пусть степь поглотит все учения другие. Пусть снова их дети начнут кочевые скитания в грязи нищеты. Благодарность им стала чужой. Но ментально сознание живёт фрагментарно...

Они работали вместе. Сидели за одним столом. Первый бизнес-администратор, второй SMM маркетолог. Обоим по 20-ть лет. Им некуда было спешить. Предстоящая жизнь казалась необъятным горизонтом. Они шутили, улыбаясь, проводя время больше за doomscrolling в телефонах, нежели в работе. Их зарплата была невысокой, и поэтому они не считали нужным проявлять инициативу. Богатые родители обеспечивали всем необходимым. На азиатских одутловатых лицах читался след спокойного взросления. Безвольные черные глаза утопали поверх пухлых щек на дряблой коже. Модный вайп, новые вещи, красивые стрижки. Они могли смеяться и шутить без причины, обычное поведение, свойственное юности...

Родион трудился обычным программистом. Пройдя тернистый путь от окончания годовых курсов и поиска первой работы, сейчас, спустя пять лет, он писал код в известной конторе и, в общем-то, был вполне доволен собой. Жизнь текла своим чередом. Компания обеспечивала всем необходимым: зарплатой, корпоративами, обучением и поддержкой инициатив. "Государство в государстве," - подумал однажды Родион. "И как они здорово все устроили. Как это все затягивает. Не нужно заботиться о питании, безопасности, завтрашнем дне. Дно? - нет, послышалось. Дне - как-то неловко отозвалось у него в голове." Мысль о ведре с абстрактным дном и ассоциации с его собственной жизнью не выходили из его мыслей...

Думал ли он о самоубийстве? Навряд ли. Жизнь шла своим чередом - хорошая, интересная работа и стабильная зарплата. Только семья и дети были где-то очень далеко, на другом конце света. Он закрыл за собой дверь, войдя в пустую маленькую студию. "Привет, Дом," - сказал он. Тишина не отозвалась. Так происходило всегда, когда он возвращался. Иногда это были приятные моменты, особенно после трудных путешествий на мотоцикле. Но чаще они были тягучими, где время превращалось в вязкую массу, удерживающую его в каком-то незнакомом пространстве. Время потеряло свою ценность. Изо дня в день одно и то же: работа, кофе, еда, простые развлечения...

Одинокая звезда над городом света, Я подумал, что хотел бы жить в горной хижине где-то. Чтоб в вечернем мраке дружить с тишиной и прохладой вершин защищать свой покой. Шумы улиц и хохот людей заменить на привычных друзей. Чтоб простой быт дороже дворцов открывал дверь природы простор, что гармонию сердцу дарила, где любимая рядом ценила. Каждый миг что дарован судьбой нам с тобой средь зеленых вершин...

Сладость победы разделишь с друзьями. Новых людей в новый мир заберешь. Где твои грезы сливаясь с мечтами легкой походкой других ты ведешь. Сладость успеха пьянит всех без меры. Самоуверен, советы даешь. И вся толпа как магнитом задета без разделения с тобою бредет. Спонсоры, деньги, внимание, улыбки. Жизнь тут похожа на сливовый пирог...

Написал отцу две строчки. Он ответил запоздав: «Все нормально, только дочка в телефоне заиграв стала время свое тратить. Вот забрали мы его». Да, пусть так, но мне бы как-то выражать свою любовь. Хоть услышать дочки голос. Хоть обнять ее на миг. Ведь она как солнце светит счастье детское творит. Дарит радость без причины, просто играми живет. Я как все отцы наверно слишком раньше был суров. Но моя задача шире. Дать ей будущий простор...

Встретились с ребятами в аэропорту. Им тоже с нами по пути в мечту. Им тоже так любим привычный ритм. Где сердце в унисон звучит как фильм. Hat Yai знакомь скорей своих гостей. С зеленым миром джунглей и немых теней. С мелодией что птицы разнесли в ветвях. С друзьями что на трансфере спокойно спят. Дорога тихой поступью ведет в Бетонг. В провинцию средь зелени где нет забот. Где тайской кухни запахи тебя манят. Где нежным цветом пламени горят сердца...

Что-то на тайском сказала старуха. От скуки с утра я бродил в переулках. И кофе своим терпким вкусом пронзает неповторимое первое мая. Когда-то стоял я в снегах на вершине. Когда-то в песках побережья катился с бархана смеясь вместе с дочкой любимой. И точкой летит этот день сквозь года. И в свете Бангкока с друзьями шатаясь по улицам древним какого-то мая мы с жизнью играем как будто всерьез...

Малахитовым цветом провинция Yala встречает гостей. Джунглей живые картины рисует скорей. Через тоннель устремившись тропою другой. Юра, Ваня и Лена бегут в путь дневной. Мышц напряжением привычным отзовется тропа. В легком полете дорогу ловит стопа. Разным дыханьем в рельефе проходит маршрут. И кислородом по венам джунгли текут. Три пилигрима в Бетонге бегут за мечтой...