Университет Современной Психологии (УСП)

Многие из нас сталкиваются с трудностью отказать, даже если внутренне чувствуем, что не можем или не хотим что-то делать. Почему это происходит, и как научиться говорить «нет», не испытывая угрызений совести? Отказ — это не просто слово, а целый набор эмоций и переживаний. Для многих отказ ассоциируется с возможной потерей отношений, с виной и даже с ощущением собственной неспособности или слабости. Это связано с тем, что мы привыкли думать, что наше «да» — это способ поддержать людей, их потребности и ожидания...

Коллеги, мы все знаем, что эмпатия — основа терапевтического контакта. Без неё не получится установить доверие, услышать клиента по-настоящему и заметить то, что не проговаривается словами. Но есть и другая сторона — когда способность чувствовать превращается из ресурса в источник усталости, тревоги и даже сомнений в себе. Это сверхэмпатия — состояние, при котором терапевт не просто понимает эмоции клиента, а буквально проживает их как свои собственные. Сверхэмпатия — это не диагноз, а скорее паттерн взаимодействия, когда между «я чувствую тебя» и «я становлюсь тобой» стирается грань...

Коллеги, вы когда-нибудь ловили себя на мысли: «Я устал, не хочу никого слушать, не хочу быть психологом»? Это состояние знакомо многим, особенно тем, кто в профессии уже не первый год. И в такие моменты часто возникает вопрос — я выгорел или просто перехожу на новый уровень развития? Ведь внешне эти состояния похожи, но внутренне — совсем разные. Часто это ощущение приходит не из ниоткуда. Вчера вы ещё с интересом работали с клиентами, а сегодня любое сообщение в мессенджере вызывает раздражение...

В работе психолога бывают моменты, о которых редко говорят вслух. Когда клиент раздражает, утомляет, вызывает желание поскорее закончить сессию. Вроде бы всё идёт профессионально, но внутри — напряжение, сопротивление, злость или усталость. И с этим чувством часто приходит стыд: «Как я могу злиться на человека, которому должна помогать?» Раздражение в терапии — не ошибка и не «сбой в эмпатии». Это естественная часть процесса. Чаще всего оно сигнализирует о чём-то важном: о нарушенных границах, переутомлении или контрпереносе — когда реакции психолога отражают динамику клиента...

В 1960-х психолог Стэнли Милгрэм задал простой, но тревожный вопрос: «Почему обычные люди способны выполнять приказы, которые противоречат их совести?» Чтобы найти ответ, он провёл один из самых известных — и самых спорных — экспериментов в истории психологии. Участникам эксперимента говорили, что это исследование памяти и обучения. Им предлагалось «наказывать» другого человека за ошибки ударом тока. Обманывали! На самом деле ток был фикцией, а «ученик» — просто актёром. Настоящим испытуемым был именно тот, кто нажимал на кнопку...

Коллеги, вы замечали, как часто мы стараемся быть «правильными» терапевтами? Всегда спокойными, принимающими, уравновешенными. Не ошибаться, не раздражаться, не теряться на сессии. Ведь клиент доверяет нам самое уязвимое — мы не можем позволить себе быть «не на высоте». Но иногда за этим стремлением стоит не профессиональная зрелость, а страх. Страх быть осуждённым, непонятым, показаться некомпетентным. Так незаметно рождается то, что можно назвать синдромом хорошего психолога. Истоки часто уходят гораздо глубже, чем нам кажется...

Сегодня кажется, что о травме говорят все. Она упоминается в фильмах, блогах, новостях. «Травматичный опыт» — это и потеря близкого, и токсичные отношения, и даже неприятный комментарий в интернете. Но что на самом деле стоит за этим словом? Кто первым ввёл его в психологический контекст? И почему важно понимать, как эволюционировало значение травмы? Сейчас я вас совсем не удивлю. Слово «травма» изначально принадлежало медицине и означало физическое повреждение. Перелом, ожог, удар. Всем известный...

Коллеги, представьте ситуацию. Клиент рассказывает о сомнениях в браке. А терапевт решительно говорит: «Вам нужно развестись». На первый взгляд звучит заботливо. Но является ли это помощью? Когда терапевт напрямую советует, за этим часто стоит альтруистичное, доброе намерение: избавить клиента от боли, сократить путь, дать ясность. Но на деле такая позиция превращает терапевта в «родителя», а клиента — в зависимого ребёнка. Чем это опасно? А вот чем: Прежде всего — из желания спасти. Оно периодически включается почти у каждого, а особенно ярко выражено у начинающих специалистов...

Друзья! Замечали ли вы, что мы можем довольно спокойно пережить грубость от незнакомого человека — например, когда нас подрезали на дороге или резко ответили в магазине? Но дома, с самыми родными, из-за мелочи может вспыхнуть целая буря эмоций: обида, раздражение, даже крик. Почему так происходит? Почему именно те, кого мы любим больше всего, получают от нас самые сильные эмоциональные «удары»? Психика устроена парадоксально: рядом с чужими мы держим лицо, а рядом с близкими — маска слетает. Нам кажется, что именно с партнёром или семьёй можно «сбрасывать» накопленное...

Каждый второй хотя бы раз в жизни ловил себя на мысли: «А вдруг всё-таки зря мы расстались?» И рука сама тянется открыть переписку, пролистать старые фото или проверить статус в соцсетях. Но что это — настоящая любовь или психологические ловушки, в которые нас ведёт мозг? Давайте разберёмся! Когда мы расстаёмся, в жизни образуется вакуум. Привычные звонки, переписки, планы на выходные — исчезают. А мозг не терпит «дыр» в системе, и чтобы заполнить эту пустоту, он достаёт самое знакомое: воспоминания о партнёре...

Коллеги, вы когда-нибудь задумывались о том, к чему может привести созависимость в крайних её проявлениях? Противозаконное поведение женщин вызвало интерес многих исследователей, которые с разных точек зрения пытались определить факторы, приводящие к совершению преступления. И согласно исследованию 2020 года — 88.9% женщин, находящихся в тюрьме, страдают от эмоциональной созависимости. Исследование проводила группа ученых в женской тюрьме Букараманги, Колумбии, используя глубинные интервью с заключенными, фокус-группы и психологический тест для оценки эмоциональной созависимости...

Коллеги, мы часто слышим о том, что психолог должен быть эмпатичным. Причём часто об этом напоминают манипулятивно в личных взаимоотношениях: «Ты же психолог, ты должен понять меня, не обижайся, войди в мое положение». Знакомо?) Разговор о ваших личных границах вне рамок терапии это отдельная тема, а вот эмпатию в контексте профессиональной деятельности, которая действительно необходима, я предлагаю обсудить уже в этой статье — что это такое, какие её виды существуют, и почему некоторые из них противопоказаны в терапевтических рамках...