Улыбнись и Попробуй

— Могла бы и подарить квартиру! У тебя же их три! Ирина откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. Её голос дрожал от едва сдерживаемого раздражения. Анна Сергеевна медленно подняла взгляд от чашки с чаем. В гостиной повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. — С какой радости? — Анна Сергеевна поставила чашку на блюдце с тихим звоном. — Мне никто ничего не дарил. Ирина вскочила с дивана, её каблуки простучали по паркету. — Мам, ну что ты как чужая! Мы же твоя семья! У нас ребёнок растёт, а мы по углам скитаемся! — По углам? — Анна Сергеевна поправила шаль на плечах...

– Тебе же бывший алименты платит, вот и трать их, а я маме помогать должен, – спокойно бросил Игорь, не отрывая взгляда от телефона. Анна остановилась на полуслове и машинально провела тряпкой по столу, хотя тот уже блестел от чистоты. На плите остывала кастрюля с макаронами, на подоконнике сиротливо стояла чашка с недопитым чаем. Она устала после работы, спешила забрать Диму из садика, приготовить ужин, успеть хоть немного уделить внимание сыну. А Игорь вернулся позже обычного, сел за стол, и вместо благодарности за горячую еду выдал эту фразу...

— Ты обязана помогать сестре! Двадцать пять тысяч в месяц — это минимум! — голос матери догнал Анну уже на лестничной площадке. Дверь квартиры захлопнулась за спиной с таким грохотом, что эхо прокатилось по всей лестничной клетке. Анна прислонилась к холодной стене подъезда, пытаясь унять дрожь в руках. В висках стучало, перед глазами всё плыло от возмущения. «Двадцать пять тысяч в месяц! — мысль билась в висках. — Да у нас средняя зарплата в городе меньше! Мама совсем с ума сошла?» Телефон завибрировал в кармане — Игорь прислал смайлик с вопросом, как прошла встреча...

— Мама звала нас на дачу в выходные, — произнесла Анна, откусывая кусочек хлеба. Сергей замер с вилкой в руке. На лице его будто что-то дрогнуло: взгляд скользнул в сторону, губы сжались. Он поспешно задвигал тарелкой по столу, словно хотел отвлечься. — Да что там делать? — сказал он слишком быстро. — Там скука с мертная. Да и дорога дальняя, пробки… Лучше дома отдохнём. Анна приподняла брови. Она никогда не была у свекрови на даче и потому представила себе домик среди сосен, запах свежескошенной травы...

— Ты свои по мин ки как хочешь устраивай, а мой юбилей отменять я не собираюсь. Мне сорок лет — и это важнее, чем это твоя тоска. Андрей застыл в прихожей, не успев снять пальто. На воротнике остались капли дождя, который провожал его мать в последний путь. В руках он всё ещё держал мокрый зонт и пакет с оставшимися после по ми нального обеда пирожками. Марина стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди. На ней был новый халат — ярко-красный, купленный специально к юбилею. Она красила ногти, и запах лака ударил в нос, перебивая слабый аромат ладана, впитавшийся в одежду...

— Всё, мамочка, теперь точно на две недели хватит! — Анна поставила последний пакет на кухонный стол. Валентина Петровна заглянула в сумки, перебирая морщинистыми пальцами упаковки с гречкой и макаронами. На дне лежал кусок говядины, завёрнутый в несколько слоёв целлофана. — Зачем столько-то, доченька? Я же одна, мне много не надо,— старушка покачала головой, но в глазах мелькнула радость. — Мам, хватит экономить на себе. Тебе семьдесят восемь лет, имеешь право нормально питаться, — Анна обняла мать, вдыхая знакомый запах...

— Мам, тут какая-то ошибка в квитанции, — Андрей держал в руках платёжку за коммуналку и хмурился. — Почему собственник — Карпова М.И., а не Воронцова? Валентина Петровна замерла у плиты, где помешивала суп. Суп из половника капнул на пол. — Это... это моя племянница. Двоюродная, — голос свекрови дрогнул. — Марина. Андрей побледнел. Лена, его жена, опустилась на табуретку. Девятинадцатилетний Максим, только что вошедший в кухню, остановился в дверях. — Ты переписала квартиру? — Андрей сжал квитанцию так...

– Ты даже еще пока не жена, а он уже на твоей шее сидит! – Валентина Петровна со стуком поставила тарелку с котлетами на стол. Ксения вздрогнула и опустила глаза в свою тарелку, где остывали макароны. На кухне повисла тишина, нарушаемая урчанием кота. – Мам, ну что ты... – Ксения неловко поправила выбившуюся прядь за ухо. – Мы просто живём вместе, это нормально. Сейчас все так делают. – Все! – фыркнула мать, вытирая руки о фартук. – А все, значит, и дураками быть должны? Три месяца прошло, как он к тебе переехал...

— Ксюша просила у меня денег, — Игорь отложил нож и отвернулся к окну, избегая взгляда жены. — На отпуск в Египет. Марина замерла с половником в руке над кастрюлей борща. Пар поднимался к потолку их небольшой кухни, запотевая стекло в деревянной раме. — Что значит «на отпуск»? — она медленно опустила половник обратно. — Твоя сестра живёт у нас четвёртый месяц, не платит ни копейки, лежит целыми днями на диване, а теперь ей ещё и Египет подавай? Игорь сгорбился, нарезая огурцы для салата. Лезвие стучало по разделочной доске всё быстрее...

— Маме нужна прописка у нас в квартире! — Алексей ударил ладонью по столу, отчего задрожали чашки. — Ты должна помочь! За окном сгущались сумерки, в квартире напротив зажглись окна. Марина поставила тарелку в сушилку и медленно повернулась к мужу. — Алёш, но мы же говорили... У твоей мамы есть своя квартира. — Это всего лишь формальность! — перебил он, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице. — Но без прописки она не может прикрепиться к нашей поликлинике. Ты что, что не хочешь, чтобы моя мать...

– Хватит! Я не собираюсь больше тянуть вас на себе. Живите, как хотите, только не за мой счёт! –голос Ильи сорвался на крик. Георгий Андреевич медленно опустил ложку на скатерть. В его руках она казалась игрушечной – крупные пальцы неловко сжимали тонкую ручку из икеевского набора. На белой скатерти расплылось красное пятно от капнувшего борща. Лидия Александровна прижала ладонь к груди, морщинистые пальцы скомкали край вязаной кофты. На её запястье – старые часы "Чайка." Потёртый корпус, треснувшее стекло, единственная вещь из прежней жизни...

— Катюша, я решила. Квартира остаётся мне. Вы с Артёмом должны освободить её через неделю. Мать методично намазывала масло на хлеб, не поднимая глаз. — Мам, ты же... мы же договаривались, — голос Кати дрогнул. — Мы вложили туда всё. Последние сбережения на замену сантехники, Артём сам полы перестилал... — Договаривались устно. А документы на мне. — Нож царапнул подсушенную корку. — Мне нужно где-то жить с Валерой. Валера — новый мамин сожитель, появившийся три месяца назад. Катя смотрела на светлые шторы на кухне, на новую плитку, которую они выбирали вместе с мужем...