Проверено временем

Я вышел из кинотеатра и сел на лавочку. Руки дрожали, а в голове стучала одна-единственная мысль: «Я просто сижу. Я могу просто сидеть». Знаете, это как выйти с яркого солнца в тёмную комнату — несколько минут ты ничего не понимаешь. Вот так же и здесь. Мне потребовался час, чтобы прийти в себя и осмыслить, что же это было. Фрэнсис Лоуренс, которого мы знаем по ярким и, честно, чуть гламурным «Голодным играм», здесь сделал что-то совершенно другое. Он не снимал кино. Он провёл над зрителем жестокий эксперимент...

Вы никогда не задумывались, сколько настоящего ада помещается в одну голливудскую улыбку? Вот смотрите: на экране — жуткая ведьма, летающая мебель и герои-экзорцисты. А в жизни — десять лет тихого отчаяния, счета за жилье и решение терпеть кошмар, потому что переехать банально некуда. История семьи Перрон из «Заклятия» — именно об этом. Я порылся в их интервью и отчетах, и знаете, что? Голливуд все испортил. Сделал страшным то, что на самом деле было просто… безнадежным. Давайте я расскажу, как все было без прикрас...

В прошлый вторник я снова проехал свою остановку. Уткнувшись в телефон, я даже не заметил, как проморгал нужную станцию. Знакомо? Мы ежедневно превращаемся в зомби — в метро, автобусах, пробках. Наши утренние маршруты напоминают ритуал без смысла: одни и те же лица, те же звуки, та же усталость. Но что, если однажды этот ритуал не закончится? Если дверь вагона закроется, а вы окажетесь не в офисе, а в личном аду из плитки и флуоресцентного света? Именно это произошло со мной после просмотра «Выхода 8» — фильма, который перевернул мое представление о рутине...

Знаете, я вчера снова переслушивал «Paranoid», и меня осенило. Мы все воспринимали Оззи Осборна как нечто само собой разумеющееся, как явление природы. Как силу притяжения или смену времён года. Казалось, его хриплый, пронзительный вой будет звучать вечно, а его невероятные, абсурдные похождения — это такая же неотъемлемая и неизменная часть рок-н-ролла, как разбитые гитары или гора аппаратуры на сцене. Поэтому новость о его уходе — это не просто печаль. Это ощущение, что у вселенной отняли один из фундаментальных законов физики...

Со мной вот что бывает. Смотрю фильм, а через год ловлю себя на том, что помню не сюжет, а... запах. Да-да, именно запах. Звучит странно, но это моя личная лакмусовая бумажка для настоящего кино. Не тот мимолетный запах, что пролетает мимо, а тот, что въелся в тебя и поселился в подкорке. «Семь» Финчера, например, навсегда вонзился в память запахом сырости. Не природной, свежей летней лесной, а той, городской — едкой и въедливой. Она сочится с асфальта после дождя, преет в подворотнях и висит в воздухе до самого финала...

Я часто думаю о том, как в детстве мы могли запросто пуститься в танец посреди улицы, а с годами это уходит и мы теряем себя настоящих и счастливых. Не на вечеринке, не в клубе, а вот так — потому что играет музыка и потому что душа просит. У меня в голове сразу включается строгий внутренний голос: «Люди смотрят! Выглядишь глупо! Прекрати немедленно!». Видимо, поэтому финальная сцена из «Жизни Чака» Майка Фланагана врезалась мне в память как удар током. Но давайте по порядку. Знакомьтесь, Чак. Самый обычный бухгалтер...

Знаете, что самое сложное в написании о Twenty One Pilots? Не запутаться в многослойности их вселенной. Я помню, как в 2015 году мы с друзьями слушали "Stressed Out" и думали: "Ну, классный трек о взрослении". Мы и представить себе не могли, что это первый пазл в головоломке, которая растянется на десятилетие. Начало истории положено треком "Fairly Local". Кажется, это просто песня о внутренних демонах. Но именно тогда Тайлер Джозеф и Джош Дан начали то, что немногие могли представить — создание целой вселенной с собственными правилами, героями и злодеями...

Знаете, откуда берутся самые жуткие идеи? Порой они приходят не из древних книг или ночных кошмаров, а из самых обыденных ситуаций. Вот представьте: Стивен Кинг, уже тогда король ужасов, приходит на обычный медицинский осмотр. Доктор, взглянув на анализы, выносит вердикт: «Вам бы похудеть, мистер Кинг. И бросить курить, конечно». Казалось бы, стандартная рекомендация. Но нет. Писатель, по его же признаниям, несколько дней потом ходил вне себя. Его возмутил не столько сам факт рекомендации, сколько тон, навязчивость, это чувство, что тебя пытаются контролировать...