ТИХИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Когда мы поженились, у меня было ощущение, что жизнь наконец-то вошла в правильное русло. Всё складывалось просто: квартира съёмная, работа стабильная, вечера — с ужином и разговорами. Андрей всегда казался надёжным, рассудительным. В его молчаливом спокойствии было то, чего я всю жизнь искала — уверенность. Мы вместе строили планы: как накопим на первый взнос, где купим жильё. Каждый месяц я откладывала часть зарплаты, Андрей — тоже. Он вёл подробные таблицы, записывал траты, считал проценты. Мы спорили — я хотела двушку у парка, он — ближе к метро...

Когда Саша собирал чемодан, я стояла в дверях и старалась не показывать тревогу. Он всегда ездил в командировки — то Москва, то Самара, то Тверь, — и вроде ничего необычного. Только в этот раз было что-то другое. Он суетился, как будто спешил не на поезд, а от чего-то убегал. — Ты не забудь зарядку, — сказала я, пытаясь звучать спокойно. —Уже положил. — Он мельком улыбнулся, но глаза избегали моих. —На сколько едешь? —Недели на две, может, чуть больше. Там всё зависит от заказчика. Я кивнула. Он подошёл, поцеловал в щёку...

Когда мы только поженились, я верила, что любовь действительно может всё. Мы жили скромно, но дружно — маленькая однокомнатная квартира, кухонный стол, за которым умещались двое и кот, и мечты, которые казались достижимыми. Андрей часто говорил: —Главное, чтобы вместе, а остальное наживём. Я улыбалась.Тогда я верила каждому его слову. Первые несколько лет всё было спокойно. Мы оба работали, копили. Он был внимательным — приносил цветы без повода, чинил кран, варил кофе по утрам. А потом у него появилась идея — открыть свой бизнес...

Когда он позвонил в тот вечер, я сразу поняла, что звонок будет не коротким. Его голос звучал натянуто вежливо, как будто он заранее репетировал. — Привет, — сказал он. — Извини, что поздно. Можно тебя на минутку? —Конечно, — ответила я, хотя уже чувствовала, что минутой не обойдётся. — У меня небольшая просьба. Вернее, временная ситуация. Нужны деньги. Совсем немного, только до зарплаты. Я тогда сидела за кухонным столом, пила чай, слушала, как за стенкой у соседей скрипит кровать, и думала: странно, зачем человек с приличной работой просит взаймы у меня...

Когда Марина впервые услышала от сестры фразу «так будет лучше для всех», она даже не насторожилась. Лена всегда говорила уверенно, как человек, который знает ответы на любые вопросы. С детства у неё всё было «правильно»: отличные оценки, стремительная карьера в банке, успешный муж-предприниматель. На её фоне Марина выглядела чуть рассеянной, слишком доверчивой, но именно это и делало её мягкой и понятной людям. Жили они в одном городе, хотя виделись нечасто. Лена жила в просторной квартире с видом на парк...

Я всегда считала, что у нас с мамой отношения особенные. Мы могли не созваниваться неделями, но, стоило услышать её голос, как все обиды и расстояния будто исчезали. Она была женщиной сильной, упрямой и при этом очень мягкой в душе, хотя старалась этого не показывать. В детстве я часто наблюдала, как она всё делает сама: чинит кран, красит забор, ведёт хозяйство, пока отец где-то пропадал по командировкам. Она никогда не жаловалась, даже когда уставала до дрожи в руках. Когда я выросла, мы начали общаться меньше...

Когда Ирина выходила замуж, все подруги говорили ей, что ей повезло. Стас был не просто красивый — высокий, уверенный, с правильными чертами лица, ухоженный, умел держаться в обществе, говорил спокойно, без суеты. На фоне прежних ухажёров, вечно не знавших, чего хотят, он казался надёжным, как дубовый шкаф. Тогда ей казалось, что именно надёжность — это главное. Они познакомились на даче у друзей. Стас в тот вечер жарил шашлык, подшучивал над всеми, а потом помог донести тяжёлую кастрюлю. Уже через неделю он приехал к ней с букетом и банкой мёда — «от знакомого пчеловода»...

Когда я выходила за него замуж, мне казалось, что я знаю о Сергее всё. Мы встречались почти два года, жили в разных квартирах, но каждый вечер ужинали вместе, делили мелочи и привычки. Он казался надёжным, спокойным, немного замкнутым, но с чувством юмора и тем редким достоинством, которое внушает доверие. На свадьбе все говорили: «Вот это пара!», и я верила, что действительно нашла человека, с которым спокойно и уверенно пройду жизнь. После свадьбы всё шло обычно. Мы сняли квартиру поближе к его работе, купили новую мебель, договорились, кто чем занимается по дому...

Иногда кажется, что всё в жизни идёт правильно, пока не произойдёт что-то одно — не громкое, не трагическое, просто слова, которые остаются внутри и не дают вздохнуть. Мы с Игорем прожили вместе почти десять лет. Не сказать, что идеально, но стабильно: работа, дом, сын, субботние походы за продуктами, редкие поездки на море. Мы никогда особенно не ругались, я старалась сглаживать углы, а он — держать равновесие. Мы были как две тихие реки, которые текут рядом, не мешая друг другу. Той весной всё, казалось, было как всегда...

Я никогда не думала, что близкие люди способны так тонко надавить на самое больное место. Всегда казалось, что с семьёй иначе: честнее, теплее. Но жизнь иногда показывает то, чего замечать не хочется. Наташа — моя младшая сестра. Мы росли вместе, но характеры у нас разные. Она всегда была быстрая, эмоциональная, как ветер. Могла сегодня мечтать стать дизайнером, завтра устраиваться работать в салон красоты, через месяц бросить всё и искать себя заново. А я больше про порядок и спокойствие: стабильно работаю бухгалтером, живу в своей двухкомнатной квартире, люблю, когда всё по полочкам...

Когда мы с Игорем поженились, я считала, что нам повезло. Мы не жили богато, но у нас всё было по-домашнему просто и спокойно. По утрам он пил крепкий кофе, я пекла сырники, мы обсуждали новости, смеялись. Я любила его за то, что с ним не нужно было притворяться — можно было быть собой, даже с неуложенными волосами и в старой футболке. Поначалу всё шло ровно, без бурных страстей, но с надёжностью. Он был тем человеком, который никогда не подведёт — я в этом не сомневалась. Когда я однажды простудилась, он бегал в аптеку среди ночи за мёдом и лимоном...

Когда я взяла в руки повестку и прочла заголовок «заявление о разделе имущества», бумага на столе будто повесила на меня невидимую гирю. Сначала не верилось: буквы плавали, мысли путались. Он подал на раздел имущества. Мой муж, с которым я связала почти два десятка лет, человек, с которым делила и будни, и праздники. Я сидела и будто находилась вне себя: слышала шум посудомоечной машины, скрежет шин за окном, но не ощущала мира вокруг. Он пришёл вечером, снял куртку и, не глядя на меня, сказал: — Ты видела бумагу? — Да, — ответила я ровно, хотя внутри было жарко...